Люси. Истоки рода человеческого - Джохансон Дональд - Страница 4

— Бог ты мой, — вновь повторил Грей. Мы поднялись на ноги и увидели на склоне еще несколько костей — пару позвонков, часть таза. Все это принадлежало гоминиду. Сумасшедшая, невозможная мысль мелькнула в моей голове: а что если сложить их вместе? Быть может, это части одного, чрезвычайно примитивного скелета? Такого еще никогда и нигде не находили.

— Посмотри-ка сюда, — сказал Грей. — Ребра.

Неужели все это принадлежит одному индивиду?

— Я не могу поверить, — промолвил я. — Совершенно не могу поверить.

— Боже мой, почему бы нет? — закричал Грей. — Вот он. Здесь! — Его голос перешел в радостный вопль. Я присоединился к нему. В 43-градусном пекле мы стали прыгать вниз и вверх по склону. Так как нам не с кем было поделиться своими чувствами, мы обнимались, взмокшие и пропахшие потом, вопили и тискали друг друга, плясали на раскаленном от жары гравии, а вокруг нас лежали небольшие, потемневшие от времени кости, принадлежавшие — теперь это казалось почти очевидным — одной особи.

— Хватит прыгать, — сказал я наконец, — а то мы наступим на что-нибудь. К тому же нам надо удостовериться.

— Но боже мой, ты еще не уверен?

— А вдруг мы нашли две левые ноги? Может быть, здесь несколько индивидуумов и все их кости перемешаны. Давай умерим свой пыл, пока не вернемся в лагерь и не убедимся, что все это можно соединить.

Мы взяли пару кусков челюсти, точно отметили место находки и сели в ожидавший нас лендровер, чтобы отправиться назад в лагерь. По пути мы подобрали двух геологов из нашей экспедиции, которые были нагружены собранными в пустыне образцами камней.

— Мы нашли нечто большое, — все повторял Грей. — Нечто большое. Нечто большое.

— Успокойся, — сказал я ему. Но за километр от лагеря Грей все-таки не выдержал. Он нажал на сигнал, и продолжительный гудок заставил купавшихся в реке ученых выскочить из воды и поспешить в лагерь.

— Мы нашли его. Нашли, черт побери! Мы нашли его целиком.

После обеда все, кто был в лагере, отправились к оврагу, разделились по отдельным участкам и стали готовиться к большой работе, которая в целом заняла три недели. Когда она была закончена, у нас имелось несколько сотен костей (из них многие — фрагменты), составлявших в совокупности около сорока процентов скелета одной особи. Наше с Томом предчувствие не обмануло нас. Среди костей не было дубликатов.

Весь поверхностный слой гравия с того места, где мы нашли Люси, был собран и перенесен к берегу реки Аваш. Здесь мы разложили его на длинных полосах материи и тщательно проверили, чтобы ни один, даже самый мельчайший, костный фрагмент не был потерян для науки На снимке изображен член французской группы Клод Гийемо за работой

Но что же представляла собой эта особь? Предварительный осмотр не давал ответа — ничего похожего раньше не находили. Лагерь гудел от возбуждения. В первую ночь никто не ложился спать. Мы говорили и говорили. Мы пили пиво банку за банкой. Потом включили магнитофон, и в ночное небо взвилась песня группы «Битлз» Люси в небе с бриллиантами! Мы проигрывали ее снова и снова в безудержном веселье. С какого-то момента этой незабываемой ночи — я не помню, с какого именно, — новая находка получила имя «Люси», и с этих пор она так и стала называться, хотя ее настоящее наименование — ее порядковый номер в коллекции из Хадара — AL 288-1.

— Люси?

Этот вопрос задает мне всякий, кто впервые видит находку. Я объясняю:

— Да, это была самка. Мы были на седьмом небе, когда ее нашли. А тут еще эта песня…

После этого спрашивают:

— А откуда вы знаете, что она самка?

— По форме таза. У нас есть одна целая тазовая кость и крестец. Самку можно отличить, так как у самок гоминид тазовое отверстие относительно больше — ведь они должны рожать детенышей с крупным мозгом.

Затем следует вопрос:

— Она относится к гоминидам?

— О да. Она ходила в выпрямленном положении. Ходила так же, как ходите вы.

— А все гоминиды ходят в выпрямленном положении?

— Да.

— Но что такое «гоминиды»? Обычно этот вопрос бывает последним, потому что на него нельзя дать простого ответа. Антропологам пришлось оставить определение несколько растяжимым, так как мы до сих пор точно не знаем, когда появились первые гоминиды. Можно, однако, уверенно сказать, что гоминиды — это прямоходящие приматы. Это могут быть и вымершие предки человека, и его родственники по боковой линии, и настоящие люди. Все человеческие существа — гоминиды, но не все гоминиды — человеческие существа.

Мы можем обрисовать эволюцию человека как длительный путь, начавшийся от примитивной, обезьяноподобной формы, которая постепенно становилась все меньше и меньше похожа на обезьяну и все больше — на человека. Внезапного перехода от обезьяны к человеку произойти не могло — вероятно, какое-то время существовали промежуточные типы. которые невозможно отнести ни туда, ни сюда. Мы все еще не имеем находок, которые рассказали бы нам об этом переходном времени. Поэтому самый удобный способ отделить новые типы от их предков — обезьян — это свалить в одну кучу всех тех, кто стоял на задних конечностях. Эту-то группу людей или «почти людей» и называют гоминидами.

Я — представитель гоминид. Я человек. Я принадлежу к роду Homo и виду sapiens — человек разумный. Пожалуй, следовало бы сказать «мудрый» или «знающий» — существо, которое уже достаточно интеллектуально, чтобы осознавать себя человеком. Были и другие, менее способные виды Homo — наши предки, которые теперь вымерли.

Homo sapiens возник сто тысяч лет назад, а то и все двести или триста тысяч, смотря по тому, как оценивать неандертальского человека, который тоже относится к роду Homo. Одни полагают, что он принадлежал к тому же виду, что и мы; другие считают, что он был лишь нашим предком; третьи видят в нем двоюродного брата. Этот вопрос окончательно еще не решен, так как многие из лучших ископаемых остатков неандертальцев были найдены в Европе еще до того, как стали известны методы правильного исследования стоянок и научной датировки. Поэтому мы не знаем точного возраста большинства находок неандертальского человека.

Я лично думаю, что неандерталец относится к тому же виду, что и мы с вами, — к Homo sapiens. Говорят, что если одеть неандертальца в современный костюм, то в толпе среди пассажиров метро никто не обратит на него внимания. Это верно. Конечно, по сравнению с нынешними людьми он был несколько неуклюжим и массивным, с более примитивными чертами лица. Но все-таки это человек. Его мозг был таких же размеров, как у современного человека, и только незначительно отличался по форме. Смог бы неандерталец разменять деньги в кассе метро и разобраться в монетах? Конечно, да. Он смог бы выполнять и более сложные операции. И он прекрасно совершал их и в Европе, и в Африке, и в Азии 60 или 100 тысяч лет назад.

Неандертальский человек имел предков, человеческих предков. До него существовал эволюционно менее продвинутый тип — Homo erectus. Если этого посадить в вагон метро, то люди, пожалуй, начнут с подозрением коситься на него. А еще раньше жил действительно примитивный тип — Homo habilis. Увидев его в метро, публика, наверное, поспешит убраться в другой конец вагона. Дальше линия эволюционного развития человека почти совсем теряется в глубине времен. До Homo habilis могло быть нечто подобное Люси.

Все названные выше существа относятся к гоминидам. Все они ходили на двух ногах. Некоторые были людьми, хотя и крайне примитивного типа. Другие не были людьми. Люси, во всяком случае, не была. Как бы вы ее ни одели, она не будет похожа на человеческое существо. Ее место — в далеком прошлом, за пределами человеческого. Вот что случается, если путешествуешь в глубь веков по эволюционной линии, — можно забраться так далеко, что столкнешься с созданиями совсем иного рода. В ряду гоминид ранние ступени настолько примитивны, что их нельзя назвать человеческими. Они должны именоваться по-иному. К этой категории принадлежит и Люси.