Золотая лихорадка. Урал. 19 век. Книга 2 (СИ) - Громов Ян - Страница 17

— Есть, но долгий. Через болото. Часа три лишних.

— Или ловушка, — добавил Игнат мрачно. — Завал специально, чтобы заставить нас объезжать там, где засада готова.

Я спешился, подошёл к краю леса, внимательно осмотрел снег. Следы лыж, следы топоров. Работали аккуратно, знали своё дело.

— Сколько людей? — спросил Игнат.

— Четверо-пятеро. Работали часа два, не больше.

— И что делаем?

Я постоял, обдумывая варианты. Возвращаться — значит показать Штольцу, что его тактика работает. Объезжать — возможно, попасть в заранее подготовленную засаду. Прорываться через завал…

— А сколько стволов завалили? — спросил я Фому.

— Три больших ели. Лежат поперёк, концы упираются в деревья по сторонам. Проезда нет.

— Растащить можно? — спросил я Архипа.

Кузьма, который ехал в арьергарде, подошёл ближе.

— Можно. Сейчас лошадей выпряжем и сделаем. Но шуму будет…

— А куда деваться…

Через полчаса тишину тайги нарушил скрежет и треск оттаскиваемых стволов ёлок. Мужики обрубили деревья там, где упирались бы толстыми ветками в соседние стволы и расчистили дорогу для саней.

Мы проехали через бывший завал, на котором теперь были только щепки да иголки от ёлок. Но радость была преждевременной.

— Андрей Петрович! — закричал Кремень, возвращаясь из очередной разведки. — Беда! Впереди люди! Вооружённые!

— Сколько?

— Много! Десять, может, больше! Перекрыли дорогу у моста!

Мост через Студёный ручей. Узкое место, хорошая позиция для обороны.

— Игнат, — сказал я тихо, — это не случайность. Это капкан. Завал был приманкой, чтобы загнать нас сюда.

— Что делаем? — спросил Игнат, проверяя заряд в штуцере.

Я смотрел на карту, которую держал в памяти. Мост, овраг, лес по сторонам. Классическое место для засады. Но и для нас не всё потеряно.

— Фома! — позвал я. — Ты местность знаешь. Есть ли брод выше по течению?

— Есть! — отозвался Фома. — Версты полторы вверх по ручью. Но лёд тонкий, опасно.

— Лучше опасно, чем смерть, — решил я. — Всем спешиться! Сани оставляем, груз делим между собой. В лесу быстрее уйдём.

Мы быстро перегрузили мешки с золотом в вещевые мешки, привязали к сёдлам, распрягли лошадей.

— Фома, веди к броду! — приказал я. — Тихо, без шума. А ты, Кремень, возвращайся к мосту. Смотри, что они делают. Но издали! Не светись!

Мы ушли в лес пешком, ведя коней в поводу. Снег под ногами скрипел, но не так громко, как полозья саней. Через полчаса Кремень догнал нас.

— Они поняли, что мы ушли, — доложил он. — Обыскивают сани. Проклинают. А потом часть ушла по нашему следу.

— Сколько?

— Человек пять-шесть.

— Преследование, — констатировал Игнат. — Нас догонят.

Я остановился, обернулся. За спиной, между деревьями, уже слышались голоса. Близко. Очень близко.

— Кузьма! — тихо позвал я рыжего гиганта. — У тебя мины есть?

— Есть парочка.

— Ставь одну на тропе. С растяжкой. Пусть познакомятся с сюрпризом.

Кузьма быстро, умело установил мину между двух берёз, привязал к ней тонкую верёвку на уровне колен. В сумерках она была почти невидима.

— Готово, — прошептал он.

— Тогда быстрее к броду!

Мы ускорили шаг. За спиной слышался треск ломающихся веток, голоса преследователей. А потом…

БА-БАХ!

Взрыв прокатился по лесу, заставив осыпаться снег с веток. Сразу после него — крики, стоны, ругань.

— Попались, сволочи, — пробормотал Кузьма с удовлетворением.

Мы дошли до брода как раз вовремя. Лёд действительно был тонкий, просвечивал тёмной водой снизу. Но держал.

— По одному! — скомандовал я. — Быстро, но осторожно!

Фома первым перебрался на другую сторону. За ним остальные. Лёд трещал, прогибался, но выдержал.

Когда последний из нас ступил на твёрдую землю, я обернулся. На противоположном берегу никого не было. Мина сделала своё дело.

— Всё, — сказал я. — Дальше идём спокойно.

В город мы пришли под утро, уставшие, но живые. Степан встретил нас в своём доме, распахнув дверь ещё до нашего стука.

— Живы… — выдохнул он. — Слава Богу. Я уже думал…

— Думал правильно, — буркнул я, снимая тулуп. — Штольц провожал нас как надо. Завалом, засадой, преследованием. Но мы прорвались.

— Груз цел?

— Цел. И кое-что мы им показали. Пусть знают, с кем имеют дело.

Я рассказал Степану о бое, о минах, о новой тактике Штольца. Тот слушал внимательно, изредка задавая вопросы.

— Понятно, — сказал он наконец. — Штольц действительно профессионал. Но и мы не лыком шиты. У меня для вас новости. Есть кое-что ещё, — продолжил он. — Человек двадцать нашёл. Крепких. Жандармский офицер в отставке, трое бывших унтер-офицеров, казаки. Все проверенные. За хорошие деньги согласятся.

— Деньги найдутся. А оружие?

— Тут сложнее. В арсенале строго, да и начальник подозрительный. Но есть частный торговец, Немиров. У него старые запасы есть — штуцеры, пистолеты, порох. Правда, дорого просит.

— Плати, сколько просит, — сказал я. — Всё равно деньги без жизни не нужны.

Игнат кашлянул.

— Командир, а как мы этих людей в лагерь доставим? Если дороги перекрыты…

— Значит так, — ответил я после раздумья. — Сами же в лагерь пойдем, вот с ними как раз и шансы на успех увеличатся. А я вот думаю… одного или двоих оставить при Степане. Пусть будут, так сказать в штате — и ему охрана и нам, в случае чего всегда можно рассчитывать на пару человек в запасе тут, в городе.

Степан кивнул, одобрив идею.

— Отлично. Тогда делаем так: пару новых бойцов остаётся здесь, под твоим началом. Их задача — охрана, сбор информации, подготовка к операциям в тылу у Штольца и не только. А мы, как скупимся да груз в серебро превратишь — двигаем домой.

Я повернулся к Степану.

— Сколько времени нужно на организацию?

— День-два. Жильё мужикам в своем доме найду — за это не переживай, Андрей Петрович.

— Хорошо. Тогда так и сделаем.

Мы вернулись в лагерь тем же путём, каким уходили — через брод, лесными тропами. На этот раз встречных не было. Штольц, видимо, анализировал свою неудачу, после провальной засады.

В лагере меня ждали новости. Елизар докладывал:

— Староверы передают — на заимке у Штольца движение большое. Люди приезжают, уезжают. Оружие возят, провизию. Готовятся к чему-то серьёзному.

— К большому наступлению, — кивнул я. — Он понял, что мелкими операциями нас не взять. Готовит генеральное сражение.

— И что мы будем делать? — спросил Кузьма, которого я позвал на совещание.

Я взглянул на карту, где красными крестиками были отмечены все места, где видели людей Штольца.

— А мы, Кузьма, нарушим ему планы. Но об этом — позже. Сначала нужно подготовиться.

Зима наконец начала сдавать позиции. Солнце пригревало уже не по-зимнему — в полдень с крыш падали длинные сосульки, разбиваясь о промёрзшую землю с весёлым звоном. Снег оседал, покрывался ноздреватой коркой наста. По ночам мороз ещё трещал, но днём уже можно было работать, сняв рукавицы.

Но «Лисий хвост» не спал. Мы превратились в огромную, дымящую и лязгающую машину, работающую на человеческом упорстве и жадности. Тепляки гудели круглосуточно. Внутри, в густом пару, смешанном с запахом пота и махорки, люди вгрызались в оттаявшую землю, как черви в яблоко. Золото шло. Скупо, неохотно, но шло. Каждый вечер я ссыпал жёлтый песок в кожаные мешки, и этот звук был единственной музыкой, которая успокаивала мои нервы.

Я стоял на крыльце и смотрел, как артель копошится во дворе. Архип с помощниками волочил к кузнице очередную партию железа. Михей с топором на плече направлялся к лесу — дрова никогда не были лишними. Часовые на вышках меняли караул — теперь смены были по четыре часа, а не по шесть. Люди устали за зиму, нужно было беречь силы.

За эти месяцы «Лисий хвост» превратился из артельного посёлка в настоящую крепость. Частокол вырос ещё на аршин, бойницы прорезали через каждые три сажени. Внутри появились новые срубы — казармы для «волков», склад оружия, пороховой погреб, врытый в землю и обложенный дёрном. Если бы кто из местных старателей забрёл сюда случайно, он бы не поверил своим глазам.