Больны любовью (ЛП) - Дункан Дейдра - Страница 13

— У вас просто тринадцать человек, сложнее организовать.

Она кивает.

— Это да.

Я останавливаюсь у её дома, выхожу, чтобы открыть ей дверь. Всегда боюсь, что это покажется ей неправильным.

Это сексизм или нет? Я уже не понимаю.

Жду, что она сейчас заорёт: «Я и сама могу открыть дверь, Джулиан!» — но она только улыбается и спокойно выходит.

У дверей она открывает замок, приоткрывает дверь и оборачивается с каким-то странным выражением.

О господи...

— Ты не хочешь... — начинает она.

— Ладно, спокойной ночи, — перебиваю я с самой радушной улыбкой.

Она ищет что-то в моём лице.

— Я... тебе тоже спокойной ночи.

Она делает шаг ко мне, я в этот момент поднимаю руку, чтобы пожать ей руку. В итоге моя ладонь неловко упирается ей в живот.

Я резко убираю руку, но она только улыбается и входит в мою личную зону.

Это так странно.

Как сказать «нет» и не обидеть её?

Она ведь ничего плохого не сделала. Просто я идиот.

Она тянется, чтобы поцеловать меня. Проходит четыре мучительных секунды, прежде чем мои губы неловко касаются уголка её рта.

И всё внутри меня сжимается.

Это неправильно.

Она не та.

Почему я это знаю, понятия не имею. Но это чувство невозможно игнорировать.

Я не знаю, чего хочу. Но абсолютно точно — не этого.

* * *

Поздним вечером я дремал на диване под выключенный звук матча, когда в дверь начали отчаянно стучать. Я вздрогнул, расплескав пиво из бутылки себе на руки.

— Чёрт.

Стук стал громче.

— Джулиан!

Я замер на пути на кухню за полотенцем.

Грейс?

— Джулиан, я знаю, что ты там. Твоя тачка на парковке.

Вздох. Ну конечно. Могло ли этот вечер стать ещё хуже?

— Подожди немного, ладно?

Не спеша мою и вытираю руки, наслаждаясь её нетерпением за дверью. Наверняка там сейчас топает своей вечно недовольной ножкой.

Открываю дверь, и в квартиру врывается холодный ноябрьский воздух.

— Да?

Её бесконечные волосы собраны в узел на макушке, но пряди всё равно липнут к вспотевшему лицу. На щеке пятно муки, а на ней потрёпанный фартук с надписью Kiss the Cook. Мой взгляд, как обычно, сначала цепляется за веснушку над губой, а потом встречает её глаза.

В них мелькает какая-то лихорадочная искра. Она выглядит... безумной. И впервые за всё время улыбается мне искренне, счастливо.

— Слава богу. У тебя есть сахар?

— Эм. Нет.

Улыбка тает, и вся её фигура будто оседает.

— Нет? А что ты кладёшь в кофе?

— Пью чёрный.

— Боже! — Она топает ногой, в голосе рвётся ярость. — Ну ты и Упивающийся смертью.

Я облокачиваюсь о косяк.

— Могу и хуже быть, если захочу. Ты сегодня особенно мила. Зачем тебе сахар?

— Для кексов, Джулиан. Алло? Завтра Friendsgiving. Ты тоже что-то должен принести.

— Я приношу пиво.

У неё загораются глаза&

— Ты принесёшь хороший IPA?

— Нет. Только крепкие. Это же День благодарения. — Говорю так, будто она глупая, раз вообще посмела предположить IPA в такой святой день. Хотя сам-то знаю, что IPA лучше всех, и все об этом знают.

Она сверлит меня взглядом, скрещивает руки на груди, прижимая грудь друг к другу.

Чёрт. Не смотри, Джулиан. Почему ты всё время смотришь?

Этот её фартук и футболка слишком глубокие для сорока градусов на улице. Спорим, соски у неё...

Стоп.

Что со мной не так вообще?

— Ты как злодей из фильма. Передай привет Таносу на следующем заседании по уничтожению мира. — Она резко разворачивается и уходит по лестнице вверх, оставляя меня таращиться на муку, припорошившую её задницу.

— О, ты бы точно попала под щелчок, — бормочу себе под нос и вздыхаю, потому что уже знаю, что сейчас сделаю.

Проводя рукой по лицу, хватаю ключи. Всё равно нужно купить пиво. Что мне, сложно что ли заодно взять сахар?

В магазине моя тяга к справедливости велит взять только крепкое, но я, скрипя сердцем, кидаю в корзину упаковку любимого IPA. Говорю себе, что это для меня. Хотя на самом деле — чистой воды подстава: сделать что-то хорошее, чтобы сбить её с толку.

На обратном пути ставлю пакет с сахаром у её двери, фотографирую и ухожу. Уже у себя отправляю ей фото с подписью:

Нашёл. Подумал о тебе.

Никто не видит мою дьявольскую улыбку, когда я чувствую, что игра начинает разворачиваться в мою пользу.

Ответ прилетает почти сразу — фото кружки в виде Шрама из «Короля Льва» с подписью:

Нашла. Подумала о тебе.

* * *

Алеша живёт в крохотном бунгало в пятнадцати минутах от моей квартиры. В её стиле — всё яркое, эклектичное, с абстрактным искусством на стенах. Обычно дом пропитан запахом пачули, но сегодня, стоило переступить порог, как меня обдала волна индейки и шалфея.

Из темноты коридора появляются её два кота и сверлят меня светящимися глазами.

Последний из всех, я пробираюсь через гостиную в самую гущу хаоса. Алеша кивает мне, торопливо возясь на крошечной кухне, где каждая свободная поверхность завалена блюдами, специями и соусами. Рэйвен с Каем накрывают на стол. Грейс стоит в стороне, держа башню из контейнеров с кексами.

Я пробираюсь к холодильнику, ставлю туда пиво.

— Помочь чем-то?

Алеша сдувает синий локон со лба.

— Я уже сама не знаю.

Грейс раскладывает кексы на маленькой консоли у окна.

Я косо смотрю на идеально закрученные шапочки шоколадной глазури.

— Смотрю, сахар ты всё-таки нашла.

Она высокомерно задирает нос, а по губам расползается хитрая улыбка.

— Да, спасибо соседу сверху. Ты с ним знаком? Его зовут Волдеморт.

Я невольно усмехаюсь.

— Нет, но я недавно встретил одну злую ведьму в муке, которая, по слухам, живёт этажом ниже. Наверняка печёт из детей пироги.

Она берёт один из кексов, проводит пальцем по глазури и с громким чмоком слизывает её.

— Дети, говоришь? Вкуснятина.

— Эй, Сантини! — окликает меня Алеша.

Я отвожу взгляд от её рта, встречаясь глазами с Алешей, которая машет мне с кухни.

— Помоги с индейкой.

Мы вместе ставим тяжёлый противень на плиту.

— Ты что, настоящую индейку сделала?

Она ухмыляется, взмахивая ножом.

— День благодарения, Джуджу. Что я должна была приготовить? Рыбу?

Рэйвен высовывается между нами.

— Ой, как пахнет... Можно уже есть? Я умираю с голоду.

— Слышу тебя, — отзывается Кай из столовой. — Давайте быстрее, у меня через два часа смена. Вагины сами себя не зашьют.

Грейс, неторопливо попивая мой IPA, направляется к столу. Хотел сказать, что я его для себя купил. Чтобы увидеть, нахмурится ли она, поспорит ли. Может, плеснёт мне его в лицо. Интересно, что заставит её окончательно сорваться.

Она чуть заметно поднимает бутылку в тосте и садится.

Посреди стола стоит праздничная композиция из осенних листьев и неприличного количества блёсток, из-за чего все блюда вынужденно теснятся по краям. Мы впятером кое-как умещаемся за маленьким круглым столом на четыре персоны, с трудом располагая индюшачьи бумажные тарелки.

— С Днём друзей! — тянет Рэйвен, протягивая руку к тарелке.

Кай отшлёпывает её по руке.

— Варвар! Сначала благодарности!

Рэйвен вздыхает.

— Ну ладно.

— Я благодарна, что успела всё приготовить до вашего прихода, — Алеша вытирает лоб и делает глоток пива.

— А я благодарен, что мы вообще нашли время собраться вместе, — говорит Кай. — Даже если мне одному работать на выходных.

Рэйвен улыбается.

— Я просто благодарна, что учусь на акушера. Иногда тяжело, но это то, о чём я мечтала.

Мы все соглашаемся, чокаемся.

Грейс ставит пиво и улыбается, её белоснежные зубы сверкают на фоне красной помады. Может, это зубы как бритвы, чтобы перегрызать нам глотки. Может, помада — кровь её жертв.

Почему я всё время смотрю на её рот? Как это раздражает. Она ведь меня ненавидит. Несправедливо. Я же ничего ей не сделал.