Парторг (СИ) - Риддер Аристарх - Страница 11

Советская разведка уже доложила Верховному, что днем 14 марта 1943 года фельдмаршал Манштейн за это успех возглавляемых им войск награждён Дубовыми Листьями к Рыцарскому кресту.

Но это был всего лишь тактический успех противника, пусть и неприятный, который, по твёрдому убеждению товарища Сталина, основанному на анализе всей ситуации, уже не изменит закономерного хода боевых действий и не вернёт стратегическую инициативу вермахту. Перелом в войне произошел под Сталинградом, и это было очевидно всем.

Но всё равно случившееся очень неприятно, оставляло горький осадок, и перед самим собой он был честен. Доля вины за это поражение есть и его лично. Верховный, по большому счёту, несёт ответственность за действия каждого советского бойца и командира на фронте, за каждое принятое решение, за каждый отданный приказ. Также, как и в тылу, за всё, абсолютно за всё происходящее в любой точке огромной страны, он, Председатель Государственного комитета обороны, отвечает лично. И отвечает прежде всего перед самим собой, а этот спрос для него самый страшный, самый беспощадный.

Звание Маршала Советского Союза, от которого Сталин после долгих размышлений и внутренней борьбы всё-таки не отказался, сочтя существенными доводы, приведённые военными: нужен символ, нужен авторитет… И ему, как всем советским военным, пришлось перейти на новую форму одежды, китель с жестким стоячим воротником, золотые погоны с большими звездами.

Но каждый день, особенно вот в такие неприятные минуты, когда всё идет не так, как хотелось бы, он с теплотой в душе, с ностальгией вспоминал свой любимый полувоенный френч с мягким отложным воротником, не идущим ни в какое сравнение с этим жёстким стоячим, который натирал шею и постоянно напоминал о себе.

Сталин медленно подошёл к большому столу с разложенными картами последней оперативной обстановки: стрелками наступления, позиций дивизий, линии фронта. Постоял, глядя на них, снова и снова прокручивая в голове варианты решений, а потом распорядился коротко:

— Уберите карты. Хватит на сегодня.

От положения дел в тылу зависит всё, абсолютно всё, это железный закон войны. Никакой героизм войск не спасёт, если нет надёжного тыла, если заводы не производят оружие, если нет снарядов, танков, самолетов. И сейчас ему предстоит принять несколько решений по вопросам работы тыла, которые, возможно, не менее важны, чем фронтовые операции.

Ожидая, пока со стола уберут карты, пока адъютанты аккуратно свернут их и унесут, Сталин достал из портсигара свою любимую папиросу «Герцеговина Флор» и закурил, затягиваясь глубоко. Вопреки расхожему мнению, распространенному пропагандой, что товарищ Сталин всегда курит трубку, он чаще курил именно эти папиросы, хотя трубка также была частью его образа, особенно на официальных фотографиях и в пропаганде, на плакатах и в кинохронике. В повседневной жизни Сталин предпочитал папиросы «Герцеговина Флор» с их крепким, терпким вкусом, а трубка стала частью его культового образа «мудрого вождя» в официальной пропаганде, символом спокойствия и уверенности.

Самый близкий круг его соратников: Молотов, Берия, Маленков, Каганович, знали об этом, но эту «государственную» тайну, конечно, не разглашали. Зачем разрушать созданный образ?

Первый вопрос, по которому Сталину предстояло сейчас принять решение, возник совершенно неожиданно прошедшим днём, когда казалось, что день уже закончен и ничего нового не будет.

В Москву к товарищу Маленкову Георгию Максимилиановичу, курировавшему как секретарь ЦК важнейшие направления: авиационную промышленность, танкостроение, здравоохранение, был вызван парторг ЦК ГАЗа товарищ Маркин. Ему было поручено проверить состояние воспитательной работы на смежниках ГАЗа, выяснить причины падения дисциплины, а самое главное, разобраться с ситуацией на Ташкентском авиазаводе.

На этом важнейшем предприятии, эвакуированном из европейской части страны, за последние месяцы необъяснимо резко увеличилось количество нарушений трудовой дисциплины: прогулы, опоздания, брак в работе. А так как с плеча рубить явно было ни к чему, авиазавод в узбекской столице выпускал дефицитнейшие боевые самолёты Ил-4, дальние бомбардировщики, и на нём была острейшая нехватка кадров, квалифицированных рабочих и инженеров, то решили сначала попытаться разобраться в причинах, а не хвататься за репрессии.

Вот и решили привлечь к этому делу парторга ЦК автозавода, опытного партийного работника, который всё равно должен был контролировать партийную работу у своих смежников, поставляющих комплектующие для ГАЗа.

Закончив доклад по существу, подробно рассказав о выявленных проблемах, о причинах падения дисциплины: плохое снабжение, проблемы с жильем, конфликты между эвакуированными и местными, товарищ Маркин неожиданно обратился к товарищу Маленкову с непрофильным для себя вопросом, который, казалось бы, не имел отношения к его командировке.

Маленков в ЦК, помимо всего прочего, курировал вопросы здравоохранения, госпитали, медицинское снабжение армии, и именно поэтому Маркин обратился именно к нему, а не к кому-то другому.

В одном из горьковских госпиталей на излечении находился его сын, капитан Красной Армии, потерявший стопу и нижнюю часть голени в боях подо Ржевом. Он и двое других таких же раненых, инженер авиазавода и молодой лейтенант, сконструировали уникальнейший протез стопы, который, по мнению специалистов, может позволить людям, потерявшим ногу, вернуться практически к полноценной жизни, а не прозябать инвалидами.

Маркин, которому разрешили на сутки задержаться в Горьком по семейным обстоятельствам, успел получить отзывы инженеров и конструкторов своего завода, соседнего авиационного и горьковских врачей. Он собрал лучших специалистов, показал им чертежи, дал изучить.

Все отзывы были до неожиданности восторженными, граничащими с восхищением. Некоторые употребили такие эпитеты как, «гениально», «революционно», «прорыв», что даже оторопь брала при чтении. Поэтому Маркин и решил обратиться к секретарю ЦК для решения вопроса о создании опытного производства, понимая, что это может помочь тысячам искалеченных войной людей.

Главная загвоздка была в предложении использовать дюраль-алюминий, дефицитнейший металл, как воздух необходимый авиационной промышленности для производства самолетов. Каждый килограмм был на счету. Конструкторы протеза были люди опытные и хорошо понимали нынешние реалии, дефицит всего и вся, поэтому рассчитали и запасной вариант: использование только стальных деталей, хотя протез получался тяжелее.

Маленков, после гражданской войны учившийся в знаменитой Бауманке, в Московском высшем техническом училище, получивший там солидное инженерное образование, сразу же сумел оценить предложение трёх товарищей по несчастью. Его совершенно не удивило, что главным конструктором, автором основных идей был девятнадцатилетний лейтенант, успевший перед войной окончить всего семь классов.

Он отлично знал о самородке Михаиле Калашникове, имевшем тоже семь классов образования, но уже создавшем образец принципиально нового стрелкового оружия автоматического карабина, тоже получившем тяжелое ранение ещё в сорок первом году и сейчас являющемся сотрудником Центрального научно-исследовательского полигона Главного артиллерийского управления Красной Армии. Если появился один такой самородок, вышедший из народа, то почему бы не появиться второму, третьему?

Власти у Маленкова было достаточно, как секретаря ЦК, члена узкого круга. Он мог принимать очень серьезные решения. И, вспомнив нескольких нужнейших стране специалистов: конструкторов, ученых, военачальников, потерявших по разным причинам одну или даже две ноги и ставших инвалидами, решил: а вдруг это действительно гениальнейшее изобретение, способное вернуть к полноценной жизни десятки, а может быть, уже и сотни тысяч инвалидов? Ведь война длится уже почти два года, и число искалеченных растет с каждым днем. И решил дать этому делу ход, не закапывать в бюрократической трясине.