Заложница. Теперь ты моя (СИ) - Фелье Филиппа - Страница 4

Точнее не так.

Мы виделись, общались и даже танцевали на корпоративе.

Тогда, в темном зале, среди ярких цветных праздничных огней и громкой музыки, среди шума разговоров и столов, ломящихся от еды, он подошел ко мне. Я думала, что он сотрудник папиного концерна, но это, скорее всего не так. Помню, как он протянул мне бокал с шампанским, когда папа произносил поздравительную речь на сцене. А потом все как в тумане.

А ведь он мне понравился. Наш танец заставлял мое сердце учащенно биться, и я даже надеялась, что тоже приглянулась ему, ведь он так смотрел на меня. Но имя свое он так и не назвал, я бы запомнила. Таинственный незнакомец, оказался похитителем.

И ему нужен совсем не выкуп.

«Наивная дура, вот, кто я!»

Губы дрожат от желания высказать ему все, что думаю, а также от обиды и… страха.

Похититель замечает это и пялится на мой рот, глаз не сводит. Быстро облизывает свои пересохшие губы, и я тут же вспоминаю жадные, властные, грубые и горькие поцелуи с привкусом крови.

Прикусываю губу, ощущаю сухую кожу, которая тут же больно лопается. Рот наполняет металлический привкус.

— Дать воды? — спрашивает мой мучитель. Он тянется за бутылкой, которая стоит неподалеку.

— Мне нужно в туалет. — Выпаливаю я.

Это правда. Мне очень туда нужно и уже давно. Но сильнее этого желания в голове пульсирует мысль:

«Он не запер дверь!»

Похититель тяжело вздыхает и привычным жестом ерошит свои волосы. Поднимается на ноги, достает из кармана канцелярский нож. Дергаюсь, когда он подносит его к стяжке, сдерживающей ногу.

Вздрагиваю от прикосновения горячих пальцев к замерзшей коже. Пока мучитель освобождает меня от пут, пялюсь на прикрытую дверь. Что за ней: свобода или новая ловушка?

«Нет, нет. За ней определенно свобода. Я должна хотя бы попытаться».

Похититель помогает мне подняться.

Хочется оттолкнуть его, но одеревеневшее тело плохо слушается.

Мучитель держит меня за руку и поддерживает за талию. Его прикосновения обжигают, но близость горячего тела дарит тепло.

«Я так замерзла!»

От обиды за то, что оказалась здесь не по своей вине или воле, на глаза снова наворачиваются слезы.

«Да сколько же человек может плакать?»

Я думала, что выплакала весь запас, но похоже еще немного осталось.

Похититель ведет меня совсем не к той двери. Оказывается, в помещении имеется санузел. Хотя, когда огляделась, я была уверена, что нахожусь в подвале: ни намека на окна, голые бетонные стены, пол и потолок, только подтверждали догадку.

— Не вздумай выкинуть номер, — угрожающе произносит мучитель и подталкивает меня к двери в туалет. — Делай свои дела. Только быстро.

Вместо ответа киваю и закрываю за собой дверь, на миг ощущая себя свободной. Лишь на миг. Замка с внутренней стороны нет. Запереться не выйдет.

Осматриваюсь.

Душ. Слив спрятан среди мозаики на полу. Раковина, унитаз и зеркало, в котором отражается бледная, растрепанная девица в грязном красном платье. Когда-то оно было моим любимым.

Дрожащими руками смываю остатки макияжа с лица, чувствуя себя немного человеком в этот момент. Сейчас бы в горячую ванную, полежать, прогреться. Но времени нет даже не мечты. Горло сдавливает спазм, слезы душат, но я держусь. Потом. Все потом.

Пока сижу на унитазе, пытаюсь высмотреть хоть что-то, что может послужить оружием и ничего не нахожу. Но я должна попытаться, просто обязана. Ради папы. Ради памяти о маме.

Вновь открываю горячую воду. Грею в ней озябшие руки. Брызгаю на лицо, а мысли лихорадочно носятся в поисках выхода. Выхода для меня.

— Ты еще долго? — доносится из-за двери раздраженный голос.

А меня посещает безумная идея.

— Уже выхожу. — Отвечаю, скручивая кнопку слива с бачка. Получается довольно быстро. Только бы он не вошел, только бы не остановил!

Сердце колотится в горле, когда снимаю крышку со сливного бачка. Сглатываю внезапно возникший ком и становлюсь сбоку от двери, прижимая свое оружие к груди. Стук собственного сердца кажется слишком громким.

Время застыло.

Секунды растягиваются на минуты.

Руки дрожат. Меня всю трясет. Внезапно понимаю, что не чувствую холода, вообще ничего не чувствую. Каждая мышца в напряжении, как перед броском.

«Отчаянные времена требуют отчаянных мер».

От стука в дверь вздрагиваю, чуть не выронив крышку из рук.

— Эми, выходи. — Почти рычит он.

Меня злит, что он называет меня коротким именем, будто мы старые знакомые. Я крепче сжимаю пальцы на своем «оружии».

— Эми? — в его голосе мелькает капелька тревоги, хотя, скорее всего, мне показалось. Снова выдаю желаемое за действительное. Ищу человечность в чудовище.

Замерла, прижавшись спиной к стене. Мечтаю стать невидимой, неслышимой. Только бы он не услышал стук моего сердца, только бы не нашел, не остановил.

«Пусть все получится. Пожалуйста, Господи!»

— Эмили, сейчас же выходи или я зайду! — он очень недоволен. Голос настолько злой, что я почти плачу от осознания, что если мой план провалится, мне не жить.

Сердце стучит еще быстрее. Кажется, еще пара ударов и я умру прямо здесь с дурацкой крышкой в руках.

Дверь открывается. В проходе появляется похититель. Он выше меня на голову или две. Высокий. Не замечает меня, подставляет спину.

Поднимаю крышку высоко над его головой. Успеваю заметить его недоуменный и мой сумасшедший взгляды, встретившиеся в зеркальном отражении. Но есть в наших глазах нечто общее — они похожи на глаза загнанного животного, а не человека. Обрушиваю свое оружие на голову мучителя и тут же пулей вылетаю из туалета. Бегу к двери.

«Он не запер ее. Я видела. Запомнила. Я смогу!»

Итан

Черт! Как же больно!

Я касаюсь места удара. На ладони крови нет, но больно так, будто мне проломили череп. Голова раскалывается. В ушах звенит.

«Ну, хоть череп не проломила, уже хорошо. Но как же больно!».

Поднимаюсь на ноги, опираясь о стену. Комната перед глазами вращается, не могу сосредоточиться на одной точке. Похоже на сотрясение.

Черт!

Отчаянная девчонка. Не каждая смогла бы в ее ситуации совершить подобное.

Слышу открывающуюся дверь в подвал.

«Я ее не запер? Идиот!»

Вываливаюсь из туалета, пошатываясь плетусь за Эми, почти бегу. Голова разламывается на части.

Догоняю беглянку на верхней ступени лестницы. Обхватываю за пояс и тяну обратно.

Кричит, брыкается, но все бесполезно. Я не отпущу. И подобной ошибки больше не совершу.

Заношу девчонку в подвал. Ногой захлопываю за нами дверь и толкаю, почти швыряю Эми на матрас. Она теряет равновесие и падает. Тут же пытается подняться, но я уже сверху, придавливаю ее своим телом, подавляю маленький бунт по имени Эмили Уотсон.

— Тебя все равно никто не услышит. — Рычу на нее, а в голове пульсирует боль от каждого звука, даже от собственного голоса.

— Отпусти! — кричит Эми. Пытается вырвать запястья из моей ладони, но я держу крепко.

Вытаскиваю из кармана кабельные стяжки. Сажусь сверху, придавливаю ее ноги. Пытается сопротивляться даже сейчас. Будто может мне противостоять. Отчаянная и наивная.

Завожу ее руки за спину и стягиваю стяжкой. Затем так же стягиваю вместе ноги. Несколько секунд, которые кажутся минутами и все. Эми обездвижена.

Как же болит голова.

Тяжело вздохнув, иду в санузел. На полу несколько острых осколков.

Крышка сливного бачка раскололась на части, когда упала на пол. Или от силы удара по моей голове. Но скорее первое. Собираю осколки, проверяю каждый сантиметр пола, чтобы не упустить и крошки, которая могла бы послужить ей оружием.

А она ничего. Боевая. Смелая. Не сломалась, даже после того, что я с ней сделал.

В груди снова неприятно щемит. Тру в области сердца, пытаясь унять зуд, но он глубоко внутри.

Убедившись, что пол чист, выхожу из ванной комнаты. Мусор забираю с собой.