Заложница. Теперь ты моя (СИ) - Фелье Филиппа - Страница 5

Меня все еще шатает. В голове вялость и слабость.

Эмили повернулась на бок. Сверкает на меня гневным взглядом.

— Тебе не жить, ты это знаешь? — выдает она и я замираю, удивленно глядя на растрепанную худенькую девушку, посмевшую угрожать мне в такой ситуации. Кажется, она забыла кто здесь хозяин положения.

— Внимательно слушаю. — Я действительно заинтересован. Чем же она меня теперь удивит?

— Когда папа найдет нас, он тебя уничтожит! — почти выплевывает Эми.

— Забавно, — говорю я и искренне улыбаюсь ей, от чего она теряет свой запал и удивленно таращится на меня. Как на сумасшедшего. Хотя, наверное, так и есть, я сошел с ума. Еще тогда, два года назад. Безумие постепенно захватывало мой разум. И вот результат.

Я выношу мусор из подвала, складываю в углу, где он не будет мешать. Уберу потом, а сейчас возвращаюсь к ней.

— Что смешного? — Эми пытается сделать свой голос грозным, но я снова улыбаюсь, потому что она похожа на котенка, который подражает взрослой кошке и шипит на угрозу. Не страшно. Скорее мило, чем грозно.

— Ты права. — Киваю я, присаживаясь на матрас рядом с Эмили, но смотрю в сторону. — Я не жилец. Я понял это два года назад, когда в канун Нового года мне позвонили и сообщили о гибели всей моей семьи.

Перед глазами вновь встают образы того дня — худшего дня в моей жизни, но самого яркого и незабываемого. Все отпечаталось в мозгу яркими нестираемыми образами, вызывающими боль. Каждый раз, как только всплывают в моей голове.

— Мои родители, брат и сестра ехали за покупками. Обычная предновогодняя суета. — Не знаю зачем и почему я стал рассказывать ей все. Но начав, уже не мог остановиться. — Они не заметили, как машину постепенно заполнил угарный газ. Поскольку погода была холодной, все окна были закрыты, а печка работала на всю. Они потеряли сознание до того, как поняли, что машина горит. И так и не пришли в себя, пока все не сгорело дотла. Вместе с ними.

Эмили сидит и слушает меня молча. Своим растрепанным видом и грозным взглядом, она напоминает мне сестру. Лисса тоже была боевой. Была.

— Но при чем тут папа? — не выдерживает Эми. Любопытная смелая Эми.

— Экспертиза показала, что причиной пожара стало курение в салоне. Курение, понимаешь? — Я ядовито улыбнулся, глядя ей в глаза. — А в моей семье никто не курил. Кроме меня. Но меня с ними не было. Поэтому я провел независимую повторную экспертизу за собственные деньги. И знаешь, что узнал?

Эми отрицательно мотает головой. Ее огромные глаза уже не злые или гневные, наоборот. В них сострадание и…

— Настоящей причиной стали некачественные детали. Компания твоего отца сэкономила на производстве. Потом я узнал, что это не первый и не единственный подобный случай. Тогда я попытался договориться с пострадавшими, чтобы подать коллективный иск. Но они все отказывались говорить, потому что получили хорошие отступные и подписали документы о молчании. Понимаешь?

Эмили кивает, а я понимаю, что в ее глазах мелькает жалость.

— А вот этого мне не нужно. — Хватаю ее за подбородок, заставляю посмотреть в глаза. — Не смей меня жалеть! Я уничтожу твоего отца, чего бы мне это не стоило. Даже, если ценой будет моя жизнь. Или твоя. Поняла?

— Мне жаль. — Эмили шмыгает носом. Серые глаза наполняются слезами. — Мне очень жаль. Прости.

За что она извиняется? За то, что огрела меня по голове или же за своего отца?

— Я не нуждаюсь в жалости. — Кривлюсь, как он лимона. — Оставь ее себе.

Резко поднимаюсь, от чего голова кружится сильнее. Меня шатает, как пьяного, пока я иду до двери. К горлу подкатывает тошнота. В висках пульсирует, отдавая в затылок, куда пришелся удар.

Выхожу.

Не с первого раза попадаю ключом в замочную скважину. Руки слушаются плохо. Перед глазами все плывет. Я понимаю, что падаю и… проваливаюсь в темноту.

Эмили

Из-за двери доносится четкий звук падения. По коже бегут холодные мурашки. Сердце стискивает ледяная рука ужаса.

«Я его убила!»

Подползаю к двери, сидя, как есть, с руками, стянутыми за спиной. Прижимаюсь ухом к металлическому полотну. С другой стороны не доносится ни звука.

— Эй! — кричу, вдруг ответит? Вдруг, мне лишь показалось, что ему плохо?

Но нет. Я точно уверена, что, когда он уходил, его шатало. Он даже в замочную скважину не сразу попал, я слышала как ключ много раз скреб по замку.

С одной стороны враг обезврежен, но с другой, я теперь отсюда никогда не выберусь.

— Эй, мистер, вы здесь? — пытаюсь докричаться, получить хоть какой-то обнадеживающий ответ.

«Только бы живой, Господи, пожалуйста!»

— Мистер!

Снова прижимаюсь ухом, к двери. Слышу слабый стон с обратной стороны.

«Живой!»

Сердце колотится, к глазам подступают слезы. Я виновата. Я так виновата! Больше никогда… никогда я не причиню никому вред. Не хочу быть убийцей. Не смогу с этим жить. Нет! Я должна ему помочь. Иначе мне не выбраться. Иначе, я погибну здесь от голода и холода.

В груди щемит, зудит от чувства вины и страх остаться в одиночестве ожидать смерти. Мои вещи, сумка и телефон, остались на корпоративе. Не думаю, что похититель забрал их с собой.

Если бы я не ударила его так сильно, если бы подумала о последствиях, то, возможно, не предприняла бы столь отчаянных шаг. Теперь обе наши жизни висят на волоске. И все по моей вине.

— Эй! Мистер, вы меня слышите? Эй! Не теряйте сознание, прошу! Отзовитесь!

Он ведь не собирался посвящать меня в свою историю. Я понимаю это. Но после его рассказа, начинаю вспоминать как папа нервничал в некоторые периоды.

Один из них был как раз в канун праздника два года назад.

Папа часто общался со службой безопасности и был на взводе. Неужели это правда? Тогда получается и гибель мамы…

Нет, этого не может быть. Папа невиновен. Наверняка его подставили. Да. Кто-то, кто занимается закупками материалов должно быть присваивал средства компании. Если бы папа знал, он бы давно уволил этого человека и отозвал все некачественные детали с продажи. Уверена, так и есть.

Иначе просто не может быть.

Папа не плохой человек. Я не верю, что он откупался от пострадавших.

— Мистер? Вы здесь? — говорю громко в надежде, что он меня услышит. — Надеюсь, вы меня слышите. Мне очень жаль, что… что с вами произошло подобное. Это ужасно. И я понимаю вас, правда. Я пережила подобное пять лет назад. Когда погибла мама.

Она так же задохнулась в машине из-за неисправности в проводке. Не заметила, как надышалась угарным газом, потеряла управление и врезалась в грузовик. От машины мало что осталось.

Тогда я тоже думала, что моя жизнь закончена. Но спустя время поняла, что мама хотела бы, чтобы я была счастливой. Если бы она была жива, она сказала бы мне: «Эми, живи хорошо, дочка. Стань тем, кем хочешь быть. Ты все сможешь. Будь счастлива».

Поэтому я закончила учебу. Ради мамы. Потом пошла работать в компанию папы. Ради мамы. Я пыталась сбежать, чтобы выжить не ради себя, а ради мамы. Прости… — Я замолкаю. Горячие соленые слезы ручьями бегут по щекам.

«Мама, я так скучаю! Как же мне тебя не хватает!»

Больше сдерживаться нет сил. Я позволяю эмоциям взять верх, а слезам литься. Опираюсь спиной о дверь и рыдаю в голос. Некого больше стыдиться. Похититель там, без сознания, а может быть мертв и это только моя вина. Я связана по рукам и ногам, без возможности выпутаться. В комнате кроме матраса, стула и штатива для камеры ничего нет.

Перед глазами мамин образ из воспоминаний. Добрая, ласковая улыбка и слова, что она часто повторяла мне:

«Ты все сможешь, Эми, моя девочка».

— Прости, — глотаю слезы, задыхаюсь, захлебываюсь ими, — кажется в этот раз я не смогу жить счастливо. Прости, что не оправдала твоих надежд. Прости, мама…

Морган Уотсон

Чертово видео! Чертов псих! Да как он посмел тронуть мою дочь?!