Венец Фемиды - Гармаш-Роффе Татьяна Владимировна "Татьяна Светлова" - Страница 7

Окрыленный, Руслан помчался на велосипеде к дому Жени. Он был прав: соседи мгновенно подсказали номер квартиры. Дверь открыл пацан лет двенадцати – сам Женя.

Руслан вежливо спросил, можно ли позвать учительницу вокала.

И услышал: «Она давно ушла, часа два назад».

Два? Часа? А до его дома тут одна остановка на метро или минут двадцать пешком! Куда же Агата делась? Куда отправилась? Допустим, решила прогуляться… Тут есть магазины по дороге… А что, если она до сих пор по ним ходит?

Не в ее это стиле. Не особо любит она занятие под названием «шопинг». Однако проверить надо. Все равно иных идей у него не имелось.

Руслан обошел все магазины по пути от дома мальчика Жени до своего, не пропустив даже продуктовые. Агаты нигде не было, никто из продавцов ее не видел – Руслан всем показывал фото в своем телефоне.

Он чувствовал, как внутри растет паника, и старался прогнать ее, успокоиться. Ему нужна ясная голова, а не красный туман страха! Вдох-выдох, вдо-ох-вы-ы-ыдох…

Так, думаем. Куда теперь? А что, если Агатка пошла в сквер? Тут есть небольшой такой сквер, если взять наискосок от соседнего дома, через арку и двор… Мало ли, вдруг она сидит на лавочке, мечтает, забыв о времени? Вот такое с ней вполне могло случиться. Она способна улететь далеко от реальности, представляя, как исполняет ту или иную композицию…

Вдох-выдох.

Нет Агаты ни в сквере, ни на лавочке.

Вдох-выдох…

Когда он шел через подворотню в сторону дома, ему вдруг стало не по себе. До сих пор Руслан интуитивно избегал предположения, что с ней случилось что-то плохое. Не может с ней, таким светлым человеком, случиться что-то темное! И он гнал от себя даже тень жуткой мысли.

А теперь, в этой подворотне… Ему стало страшно.

Вдох-выдох, вдо-ох-вы-ы-ыдох…

Куда звонят в таких случаях? в больницы? морги? полицию?

А что, если Агата уже вернулась? И, поскольку телефон у нее не работает, она просто ждет Руслана дома?

Он помчался чуть не бегом. Еще на подходе, внизу, увидел свои темные окна.

Тяжело, будто гири тащил на ногах, поднялся на третий этаж, отпер пустую квартиру. Едва сбросив кроссовки, рывком отодвинул стул, сел за компьютер и завел в строку поиска: «пропал человек, что делать».

Нашел телефоны – 103, 102 и еще парочку номеров.

Вдох-выдох, вдо-ох-вы-ы-ыдох…

Собравшись с духом, позвонил.

В Бюро несчастных случаев Агата не числилась ни среди живых (жертв ДТП и иных несчастных случаев), ни среди мертвых.

В больницах пациент с таким именем не обнаружился.

Это чуть-чуть утешало.

По номеру 102 он сообщил о пропаже человека. Ему предложили подойти в отделение лично, написать заявление, и Руслан обрадовался: хоть какое-то осмысленное действие – все лучше, чем психовать в одиночестве дома. Взял паспорт, фотографию Агаты и отправился в полицию. Там его заверили, что меры будут приняты немедленно. «Среди населения существует ошибочное мнение, что мы начинаем искать пропавших людей только на третьи сутки. Это не так. Мы начнем поиски вашей невесты (так Руслан назвал Агату) незамедлительно!»

Однако на вопрос, когда именно, дежурный лишь повторил: «Незамедлительно».

Оставалось только ждать.

Вернувшись домой, Руслан прилег на диван, прикрыл глаза. Не в надежде заснуть, нет – чтобы ничего не видеть. Не слышать, не думать.

Да куда там! Всплыли в памяти строчки, настолько поразившие своей экспрессивной мощью в юности, что Руслан их запомнил наизусть:

Да, именно так! Руслан вскочил и принялся ходить по комнате: от двери к окну, от стены к стене, пытаясь утихомирить скачущие нервы.

Стало еще хуже.

Не в силах больше полосовать тесное пространство квартиры, он вышел на улицу и бесцельно шагал почти до утра, каждые полчаса набирая номер Агаты. Понимал, что бесполезно: если бы могла, сама бы позвонила, – но надежда была сильнее рассудка.

Когда стрелки проскочили отметку пять, Руслан вернулся домой. Он отмотал по пустым ночным тротуарам километров пятнадцать, а то и больше, и теперь тело настоятельно требовало отдыха.

Едва умывшись, он рухнул на кровать и забылся мрачным сном, как в тине утонул. Утонул, пропал, ушел на вязкое илистое дно. Но туда, по крайней мере, не пробивались ни колющие мысли, ни душная тревога.

…И вдруг на темно-темно-сером фоне очертился черный-черный силуэт. Мужской. А через секунду под потолком вспыхнул яркий свет, ужалив глаза.

Я зажмурилась, но испугаться не успела. Мой мозг примитивно обрадовался существованию света. А когда мужчина произнес: «Ну здравствуй, Агата», – мозг обрадовался тому, что в мире существуют звуки.

И лишь несколькими секундами позже он принялся соображать. Впрочем, ничего гениального не выдал. Лишь констатировал банальность: «Агата, тебя заперли в каком-то темном помещении, и сейчас ты узнаешь, кто и зачем. Потому что сюда пришел как раз тот человек, который это сделал».

– Здрасте, – ответила я, прикрывая глаза ладонью. – А свет можно приглушить?

Мужчина издал короткий смешок, сунул руку куда-то вбок, и интенсивность освещения плавно понизилась.

Я выглянула из-под ладони. Передо мной стоял плотный высокий мужик – таких называют «верзила» – лет сорока пяти. Загорелый, коротко стриженный, волосы с легкой проседью. В серых джинсах, в серой же, на полтона светлее, рубашке с закатанными рукавами. Глаза тоже серые. Обычные, никакого там стального оттенка, как пишут в романах, я не приметила. Лицо простое. Симпатичное. Пожалуй, неглупое. Не то чтоб доброе, но и не злое. Усталое. Понятно, он не огород полдня копал – нет, это усталость экзистенциальная. Плод разочарований и ошибок.

Главное, внешность его у меня страха не вызвала. С некоторой натяжкой ее даже можно было бы назвать располагающей. Однако он зачем-то запер меня тут, в подвале. Да еще оставил в полной темноте на полке, где хранятся консервы! Ничего располагающего в этом факте я не усматривала.

– Вот ты и пришла ко мне, – произнес он, улыбаясь.

– Это не входило в мои планы, – сухо заметила я.

– Конечно. Зато входило в мои.

– Так пусть выйдет.

– Что? – не понял дядя.

– То, что входило. В ваши планы.

Он снова хохотнул.

– А ты шутница.

– Мне тоже надо выйти. Домой пора, меня ждут, – деловито добавила я, хотя отлично понимала, что никакого эффекта мои слова не возымеют. Но я категорически отказывалась бояться этого дядьку, что бы он ни затевал. И очень старалась ему это продемонстрировать.

– Конечно, ждут. Твой дружок… Руслан, да, так его зовут? И бабушка. Анастасия Афанасьевна.

– Вы хорошо осведомлены.

– Врага надо знать в лицо, – кивнул верзила.

– А я ваш враг? – искренне удивилась я.

Он покачал головой с таким видом, будто я сморозила глупость.

– Как я могу быть врагом человека, с которым незнакома? – пожала я плечами.

Похоже, отвечать он не собирался, и я продолжила: