Венец Фемиды - Гармаш-Роффе Татьяна Владимировна "Татьяна Светлова" - Страница 8

– Зачем же вы меня похитили? Раз вы все обо мне разузнали, вам должно быть известно: денег у нас нет. Если вы рассчитываете на выкуп, то вы… плохо рассчитали. Точнее, просчитались.

– А на стрелка тебе хватило, – вдруг произнес верзила, усмехнувшись. – Так что не прибедняйся.

О чем это он?

Лицо мое, надо думать, выразило недоумение, однако теперь мужик улыбался прямо до ушей.

– Или ты все-таки выучилась? Стреляла сама?

– Куда? – оторопела я.

– Не куда. А в кого.

– В кого? – тупо повторила я.

Улыбка сползла с его лица, губы схлопнулись, как двери лифта.

– А это уже не смешно.

Я не ответила. Что тут сказать?

И мой похититель молчал, рассматривая меня с каким-то непонятным удивлением. Будто это я забралась тайком в его подвал красть шпроты, где он меня внезапно застукал, а вовсе не сам он меня тут запер.

Я не стала нарушать молчание первой. Хотя было страшно и очень хотелось спросить, зачем он меня похитил, что собирается со мной сделать. Но я чувствовала: вопросы бессмысленны. Наступит момент – он сам скажет.

Чтобы успокоить нервы, я начала напевать про себя старую красивую песню, «Without you» [2], которую возродила Мэрайя Кэри. Я ее разучивала в последние дни – намеревалась спеть на конкурсе. Она крайне трудна для исполнения, с огромным вокальным диапазоном – именно поэтому я ее выбрала. Ее мелодия постоянно крутилась у меня в голове.

Неожиданно несколько звуков вырвалось против воли из моего горла. Мужик, кажется, удивился еще больше.

– Это что было?

– Ничего.

– Где-то болит?

В его голосе не слышалось и ноты участия – так, спросил для информации.

– А что, похоже на стон? – мне вдруг стало смешно.

Верзила кивнул:

– Или на мычание.

– Вообще-то я пела… Про себя.

И, набрав воздуха в легкие, я вывела несколько нот:

Акустика в подвале была хорошая. Похититель даже впечатлился, мне показалось.

Увидь эту сцену кто со стороны, подумал бы: ну и дурдом! В подвале, возле стиральной машины и шкафов с бельем, стоит девица и поет; а напротив нее мужик вовсю таращит глаза. Точно, психушка.

Помолчав, верзила вдруг пошел на меня. Я отпрыгнула в сторону и выставила руки перед собой.

– Нужна ты мне, – презрительно фыркнул он и, отодвинув меня плечом, прошел через арку, которая находилась позади нас, в комнату с полками. А там, в торцовой стене, отпер ту самую металлическую дверь, которую я вслепую нащупала раньше.

– Проходи.

Что это? Ловушка? В этой темной комнате Синяя Борода держит цепи и кандалы для своих пленниц?

Ничего не было видно в черном зеве проема, и оттого мне стало особенно жутко.

– Ну же, – нетерпеливо произнес мужчина, – что стоишь? Я тебя вежливо пригласил, но, если непонятно, могу и силу применить.

Для демонстрации сказанного он схватил меня за шею сзади и швырнул в пасть двери.

Я налетела на какую-то мебель, ойкнула. В этот момент загорелся свет. Я оглянулась вокруг и не поверила своим глазам: это был кабинет, уютно и даже, я бы сказала, интеллигентно обставленный. Книжный шкаф, небольшой письменный стол, диван, два мягких кресла, кофейный столик. На полках стояли Шекспир, Бальзак, Толстой, Пушкин…

– Вы сослали свою библиотеку в подземное бомбоубежище? Собираетесь почитать наконец книги, когда наступит ядерная зима? – съехидничала я.

– Садись давай, – нелюбезно откликнулся мой похититель. Наверное, у него с чувством юмора плохо. – Разговор будет серьезный, Агата.

Он уселся в кресло, указав мне на диван.

Но тут же встал и, порывшись в карманах, достал мой мобильный.

– Можешь забрать, – бросил он его мне на колени. – Симки там нет. Верну тебе потом. Если отпущу.

Чехол моего телефона был грязный, кисточка-подвеска исчезла – наверное, оторвалась. Как будто кто-то вырвал мобильный у меня из рук, да еще и уронил его на землю.

– Подождите… А укус комара… Это не комар был, да? – вдруг догадалась я. – Это вы меня подстерегли… Потом чем-то кольнули, да? Каким-то лекарством… точнее, веществом, от которого я потеряла сознание… И вы меня притащили сюда в подвал… – Я говорила и кивала в такт своим догадкам. – Зачем, объясните!

– Нет, милая, это ты меня искала. Вот, считай, нашла. Должна радоваться. И сядь наконец!

– Я вас не искала! – произнесла я с отчаянием, понимая, что мои возражения бесполезны. – Я вас не знаю, на кой черт вы мне сдались?!

– Не знаешь? Как интересно. И зачем ты охотишься за мной? Почему хочешь меня убить?

– Я?!

От изумления у меня аж дыхание перехватило. Я закашлялась под пристальным и враждебным взглядом мужчины. Схватилась за спинку дивана. Села.

Он ждал, пока я прокашляюсь.

– Так зачем, Агата?

– Не понимаю… Я не хочу вас убить… Вы кто вообще? Откуда вы знаете мое имя? И с чего бы мне…

– Прекрати. Мне известно и кто ты, и что искала меня. Только не нашла. В Колокольцах я давно не живу.

– Колокольцы? – растерялась я. – Действительно, я была там недавно… Ездила на день рождения подруги. Но при чем тут вы?

– А при том! Ты дом мой рассматривала, думала меня там увидеть?

Я ничего не понимала. Какой еще дом? И вдруг до меня дошло: точно, я рассматривала один! Жуткий и уродливый. Раньше я его не видела (или не запомнила) – в деревне с детства не была. Бабушка категорически не желала туда ехать и меня не пускала, да и Катя любила приезжать ко мне в Москву – погулять, по магазинам поболтаться. Но у нее родился ребенок, и я все-таки отправилась в Колокольцы на двадцатипятилетие подруги. Вот и изумилась, увидев подобную безвкусицу.

– Точно, – ответила я. – Хотела увидеть, кто построил такое чудище. А это, оказывается, ваш дом? У меня для вас плохая новость: он уродует пейзаж.

– Все, утомила! – раздраженно повысил голос верзила. – Кончай этот цирк!

И вдруг он оглушил меня оплеухой. Не знаю, связано ли это слово с ухом, но удар пришелся точно на ухо и действительно оглушил. Было не столько больно, сколько звонко.

Я завалилась вбок на диван.

– Это я легонько, – доверительным тоном сообщил верзила, наклонившись ко мне. – Педагогический прием такой, – гыкнул он и рывком поднял меня. – Как, жива? Вот и хорошо. Теперь будешь паинькой, да? А то я могу посильнее, сама понимаешь: рука мужская, тяжелая.

Он посадил меня обратно.

– Давай для экономии времени я сам все расскажу. Ты убила уже двоих. А теперь охотишься за мной. Ты считаешь, будто мы втроем виноваты в… в том, что случилось с твоей матерью. Но я…

– С моей мамой?! – перебила я его. До меня с трудом доходил смысл услышанного. – Вы хотите сказать, что вы были в той машине?

– В какой машине? – на этот раз удивился верзила.

– Я не знаю марку. В той, что врезалась в моих родителей. В ней были вы с друзьями, так, что ли, понимать?

– Каких родителей? – тупил мой собеседник.

– Моих. Папы с мамой. Они ехали в машине, в них врезалась другая. И они погибли на месте. А я выжила.

Мужчина молчал, рассматривая меня с недоверием.

– Давай-ка проверим одну вещь, – медленно проговорил он, – на всякий случай. Тебя как зовут?

– Агата.

– Фамилия?

– Скворцова.

Он помотал головой.

– Значит, ошибки нет. Все сходится.

– Что у вас сходится?! – повысила я голос в нелепой надежде прекратить этот бред.

– Ты мстишь за смерть своей матери. Только я к ней не причастен!

Я прикрыла глаза. Дурдом.

– Не понимаю, о чем вы. И потом, почему только мамы? А папы?

– Не было у тебя отца.

– Как это? – опешила я. – А кто же тогда…

Я умолкла, не найдя, как закончить фразу.

– Мать твоя залетела неизвестно от кого. Растила тебя одна.