Возмездие леди Гамлет - Александрова Наталья Николаевна - Страница 29

Она умолкла, испуганно прикрыв рот.

– Ты попробуй, попробуй, – усмехнулась Галя, – сначала попробуй, потом скажешь…

Анфиса отщипнула кусок батона, потом закусила горбушку ржаного. Нахмурилась было, скривилась, но чувство справедливости взяло верх, и она сдержанно похвалила:

– Вкусный, что и говорить… А вы, значит, есть не будете?

– Да нет, сыта я. А что, мамы нет?

– Не приезжала еще, – уклончиво сказала Анфиса, – совсем дом опустел, только охранников и кормлю, Витька-дармоед за троих ест.

Галина только вздохнула. Впереди был долгий унылый вечер, и она не знала, как лучше – провести его в одиночестве или в компании матери и ненавистного Сергея Михайловича.

В таких невеселых мыслях Галина поднялась в свою комнату.

Ей показалось, что там нечем дышать, каменные стены давили на нее своей непомерной тяжестью. Она натянула свитер и через огромное окно вышла на балкон.

Собственно, это был не балкон, а широкая каменная терраса, соединяющая несколько соседних комнат и огражденная невысокой балюстрадой. Внизу шумело море, его серые валы раз за разом бились в стены дома и бессильно отступали, разбившись о неприступный гранит. Галина полной грудью вдохнула сырой и чистый морской воздух и почувствовала себя гораздо лучше. Ложь, предательство, которыми была пропитана атмосфера этого дома, отступили перед чистотой и величием моря, перед его бесконечным простором.

Теперь Галина поняла, почему отец так любил этот дом. Здесь он ощущал близость моря, близость его чистой, открытой и честной силы. И девушка внезапно почувствовала, что здесь и сейчас она стала ближе к отцу, чем когда-либо прежде.

«Я обещаю тебе, папа, что разберусь в этой истории. Я не сдамся и не пущу дело на самотек. Я все выясню и сделаю так, чтобы тот, кто виновен в твоей смерти, был жестоко наказан».

И ей показалось, что волны внизу пророкотали ответ:

«Я верю тебе…»

Она хотела постоять на террасе, облокотившись на балюстраду, чтобы полнее и глубже прочувствовать близость к отцу, чтобы привести в порядок свои мысли и чувства, но в это время позади нее, в ее комнате раздались чьи-то шаги.

Галина обернулась.

В проеме высокого окна стояла мать. Оказывается, она уже дома, а Галина стояла тут долго, не замечая времени.

Мать смотрела на нее с какой-то жалкой, растерянной улыбкой.

– Галя… Галчонок… – проговорила мать, кутаясь в теплую шаль. – Я хочу поговорить с тобой…

– Я тоже хотела с тобой побеседовать. – Галина шагнула навстречу матери.

– Иди сюда, – произнесла мать, отступая от окна и зябко передергивая плечами. – Там так холодно…

Галина не стала спорить с ней. Она вошла в комнату и задернула плотную штору.

– Галчонок… – повторила мать, подходя к ней. – Я хотела сказать тебе важную вещь…

Галину неприятно резануло то, как назвала ее мать. Прежде она называла ее Линой, другие формы имени казались матери вульгарными. Но теперь она так изменилась, как будто стала другим человеком… она и правда стала совсем другим человеком, с грустью подумала Галина, и это случилось удивительно быстро! А может, она нарочно назвала ее так, как звал отец. И смотрит так искательно, что-то ей от Гали нужно…

– Так вот, Галчонок, я должна сказать тебе очень важную вещь. Важную и радостную.

Мать набрала полную грудь воздуха, как будто хотела броситься в холодную воду, и наконец произнесла:

– Сергей Михайлович сделал мне предложение.

– Что? – переспросила Галина, как будто не расслышала.

Впрочем, она и впрямь не поняла, что сказала ей мать, настолько это было дико и невероятно.

Опять же, впрочем – чего-то подобного она давно уже ждала.

– Сергей Михайлович сделал мне предложение, – повторила мать, недовольная тем, что ее судьбоносные слова не произвели на дочь ожидаемого эффекта.

– Предложение? – тупо переспросила Галина, вглядываясь в лицо матери. – Какое предложение?

– Ты что – не понимаешь? – На этот раз мать определенно рассердилась, на ее лице появилась некрасивая складка. – Он предложил мне стать его женой!

– И ты согласилась?

– Конечно! – выдохнула мать, и ее лицо порозовело. – Сергей Михайлович – замечательный человек! Он – надежный, преданный, умный, великодушный…

Галина молчала, растерянно глядя на мать.

– Почему ты молчишь? – спросила та недовольно. – Ты рада? Ты рада за меня?

– Рада? – как эхо, повторила девушка. – А тебе не кажется, что еще слишком рано… слишком рано принимать такие решения? Ведь папа… он умер еще совсем недавно!

– Да, кое-кому это может не понравиться, – быстро, взволнованно проговорила мать. – Я знаю, есть в нашем окружении злые, завистливые люди, которым до всего есть дело, но, во‐первых, это же еще не свадьба… это только помолвка… и потом – зачем всегда оглядываться на мнение посторонних людей?

– Дело не в посторонних людях… – Галина поморщилась. – Дело в нас самих… в тебе, во мне…

– В тебе? – ухватилась мать за ее слова. – Так ты, ты против? Ты не хочешь, чтобы я была счастлива?

Галина молчала. Мать отступила, вглядываясь в ее лицо.

– Вчера мне показалось, что ты переменилась, – произнесла она тихо. – Вчера мне показалось, что ты поняла меня, подобрела, осознала, как мне тяжело… Но я, наверное, ошиблась!

– Мама, – перебила ее Галина. – Неужели ты не видишь, что происходит? Неужели ты ничего не замечаешь?

– О чем ты?

– О чем? Вся прислуга в доме сменилась, вокруг одни новые, незнакомые лица, не осталось никого, кто помнил отца…

– Почему никого? – воскликнула мать. – А Анфиса?

– Вот разве что Анфиса, – усмехнулась Галя. – Просто потому, что ее очень трудно заменить… Хорошая кухарка на вес золота…

– Не хочу даже слушать! – Мать мучительно поморщилась, поднесла руки к вискам.

– А то, что усыпили Бурана?

– Ты сошла с ума! – перебила ее мать. – При чем тут собака? Неужели собака для тебя важнее людей!

– Эта собака некоторым людям дала бы сто очков вперед! Она была верной, преданной…

– Она набросилась на Сергея Михайловича!

– Я думаю, это не случайно! Собаки чувствуют фальшь, они отличают плохих людей!

– Как ты можешь так говорить! – простонала мать. – Сергей Михайлович – замечательный человек! Он так поддержал меня после смерти твоего отца… не знаю, что бы я делала без него!

– У него были для этого свои причины, – мрачно возразила Галина. – Очень веские причины!..

– Не хочу тебя слушать! – вскрикнула мать. – Ты говоришь ужасные вещи! Это там, в Швейцарии, тебя научили ни во что не верить? Сергей Михайлович…

– Сергей Михайлович, Сергей Михайлович! У тебя через слово – Сергей Михайлович! А ты хоть читаешь те документы, которые он подсовывает тебе на подпись?

– Документы? – переспросила мать, хлопая глазами. – Какие документы?

– Финансовые документы! Что вообще творится в банке после смерти отца? Там проводился аудит?

– Какой аудит? Сергей Михайлович все там контролирует! Он не допустит, чтобы…

– Опять Сергей Михайлович! Он все контролирует! А кто контролирует его?

– Его? Почему его нужно контролировать? Я ему всецело доверяю! Всецело!

– Ну и зря!

– Не хочу тебя слушать, не хочу! – Мать закрыла лицо руками, потом словно очнулась и выкрикнула: – Твой отец тоже доверял ему!

– Доверял? – переспросила Галина. – Ну, его-то уже не спросишь… кстати, ты не задумывалась, отчего он так внезапно умер?

– От сердечного приступа. – Мать недоуменно взглянула на Галину. – Врач не сомневался…

– Не сомневался? – воскликнула Галина. – А я сомневаюсь! Я очень сомневаюсь! Он был сильный, крепкий человек, много бывал на воздухе, занимался спортом, вел здоровый образ жизни и никогда не жаловался на сердце… А тут вдруг… как сказали – во сне…

– Он очень много работал. Ты же знаешь, что он был трудоголик. Он очень мало отдыхал. И вообще, ты же слышала, какая короткая жизнь у мужчин по статистике…

Галина не ответила.

Мать тоже немного помолчала, и вдруг ее лицо вытянулось: