Возмездие леди Гамлет - Александрова Наталья Николаевна - Страница 30

– Постой… на что ты вообще намекаешь? На то, что твой отец умер… не сам? Что его… да ты с ума сошла!

– Это ты с ума сошла! Сошла с ума от любви – если только здесь можно употребить это слово! Ты не видишь или не хочешь видеть то, что происходит вокруг тебя! Вокруг нас! Ты совсем ослепла!

– Я не ожидала от тебя такого… – мрачно проговорила мать. – Я думала, ты добрее. Я думала, что тебя порадуют перемены в моей судьбе. Считала, ты сможешь понять меня. Что мы с тобой близки, как прежде… как когда-то.

Галина хотела возразить, хотела сказать, что они никогда не были особенно близки. Во всяком случае, так близки, как с отцом. Но она удержалась, решив, что это будет чересчур жестоко.

– Я думала, ты порадуешься за меня, – повторила мать с обидой в голосе. – Но, в конце концов, у тебя своя жизнь, а у меня – своя. И я буду жить своей собственной жизнью. Я – взрослый человек и могу поступать так, как сочту нужным. Тебя это не касается.

– Очень даже касается! – воскликнула Галина. – Ты что – не видишь, что вся его хитрая игра направлена против меня? Один раз на мою жизнь уже покушались…

– На твою жизнь? – в недоумении проговорила мать. – О чем ты говоришь?

– Как – о чем? Ты что – успела забыть, что только что взорвали машину, в которой я должна была ехать?

– Да при чем здесь ты? Это твоя школьная подруга… это ее взорвали, потому что она занималась какими-то темными делишками! Вот, кстати, ты поучаешь меня – а как ты сама выбираешь друзей?

– Геля здесь совершенно ни при чем, – отмахнулась Галина. – Она случайно попала под раздачу! На самом деле покушение было направлено против меня!

– Против тебя? – Мать делано усмехнулась. – Да кому ты нужна? У тебя, милая моя, мания величия! И к тому же паранойя, мания преследования, тебе всюду мерещатся заговоры!

– Кому я нужна?! – Галина в запале ссоры хотела уже выпалить то, что рассказал ей адвокат Стейниц про дополнение к завещанию, но вдруг она увидела, как штора на окне подозрительно пошевелилась.

– Нас подслушивают! – воскликнула она, шагнув к окну.

– Я же говорю – у тебя мания преследования! – насмешливо проговорила мать. – Кто может нас подслушать? Что такого секретного могут про нас узнать? Это же просто смешно – мать хочет замуж, а дочь ее не пускает! Скажите, как интересно!

– Ты так считаешь? – Галина отдернула штору.

За ней, в проеме окна стояла Полина Красногорова. Она попятилась, закрыла лицо руками.

– Подслушиваем? – процедила Галина, шагнув к ней. – Подсматриваем? Шпионим?

– Полина, как ты здесь оказалась? – воскликнула Галина мать, в недоумении уставившись на старую подругу. – Что ты тут делаешь? Полина, я не понимаю…

Полина растерянно молчала, переводя взгляд то на мать, то на дочь. Лицо ее покрылось красными пятнами.

– А она здесь денежки отрабатывает! – ответила за нее Галя. – Правда, тетя Полина?

– Лена, это не то, что ты подумала… – пробормотала Полина, повернувшись к подруге. – Это совсем не то!

– Вот как? – перебила ее Галя. – Не то? А по-моему, как раз самое то! Скажите ей, тетя Полина, скажите честно – для кого вы шпионите? Кто вас нанял? Кто заплатил вам за то, чтобы следить за лучшей подругой? Кто подстроил вашу встречу в ресторане «Белиссимо»? Кто велел вам глаз не спускать с меня и мамы и обо всем докладывать ему? Скажите вы, а то мне она не хочет верить!

– Галиночка, я не знаю, о чем ты говоришь! – лепетала Полина. – Я не имею представления! Ни малейшего представления! Какие деньги? Я ничего не знаю о деньгах!..

– Вот какие деньги – я точно не знаю, – цедила Галина, медленно наступая на старую знакомую. – В такие подробности я, к сожалению, не посвящена. Знаю только, что аванс, который он вам заплатил, вы уже потратили. Поэтому вам срочно нужно еще денег, вот вы и стараетесь, из кожи вон лезете! Какого черта вы приехали к нам на ночь глядя, хотя вас не приглашали? Чтобы остаться ночевать, а ночью спокойно пошнырять по дому? Авось что вынюхаете… денежки-то отрабатывать надо!

– Я не представляю, о чем ты! – Полина пятилась, в ужасе глядя на девушку. – Не представляю!

Таким манером они вышли на террасу.

– Не пытайтесь отвертеться! – Галина в упор смотрела на Красногорову, шаг за шагом тесня ее. – Я не отступлю, пока вы не расскажете все. Вы скажете все прямо сейчас, чтобы эта доверчивая дура – моя мать – наконец поняла, с кем она имеет дело!

Полина смотрела на девушку в ужасе, как кролик на удава, и медленно отступала.

– Галиночка, – бормотала она жалким, едва слышным голосом. – Пожалуйста, не надо так со мной… ты не знаешь, милая, чего просишь… я не могу…

– Очень даже можете! – Галина сделала еще один шаг вперед. – Вы все, все скажете!

– Пожалей меня…

– Да? Пожалеть? А меня кто пожалеет? Ведь это меня, именно меня уже пытались убить! Говорите все, что знаете! Я не могу отступить – для меня это вопрос жизни и смерти!

– Жизни и смерти… – как эхо, повторила Полина и еще немного отступила назад. Дальше отступать было некуда – она дошла до самой балюстрады и привалилась к ней спиной.

И вдруг раздался громкий треск, часть балюстрады отвалилась и обрушилась в море.

Полина потеряла равновесие, вскрикнула и тоже полетела с террасы спиной вперед.

– Тетя Поля! – в ужасе крикнула Галина и бросилась на помощь несчастной женщине.

Но она опоздала.

Она остановилась возле свежего пролома, перегнулась через край террасы и увидела внизу, на камнях, возле самой линии прибоя распростертое в нелепой и непристойной позе тело Полины Красногоровой.

– Господи, что… что случилось? – воскликнула мать, подбегая к месту трагедии.

– Она упала… сорвалась… – едва слышно ответила Галина, с трудом оторвав взгляд от мертвого тела.

Мать взглянула вниз через ее плечо и отшатнулась, закрыв лицо ладонью.

– Боже мой… – бормотала она в ужасе. – Полина… Полина… как же так…

Вдруг она повернулась к дочери, лицо ее исказилось уродливой гримасой, и она прошипела:

– Это ты, это ты во всем виновата! Если бы не ты, Полина была бы жива!

– Мама! – вскрикнула Галя. – Мама, зачем ты так? Я не хотела ей смерти… не хотела зла… неужели ты в этом сомневаешься? Я только хотела узнать правду!

– Вот именно – правду! – Мать истерично рассмеялась. – Правду! Тебе понадобилось все выяснять, раскапывать… если бы не ты… если бы не ты… если бы не ты, все было бы хорошо!

Видимо, она сама ужаснулась собственным словам. Лицо ее снова удивительным образом изменилось, теперь вместо ненависти на нем были жалость и страдание.

– Прости меня, доченька! – проговорила она жалким, беспомощным голосом и обняла Галю. – Прости, я говорю ужасные вещи! Конечно, ты ни в чем не виновата! Это все этот дом, этот ужасный дом!

Она огляделась вокруг, как будто впервые увидела эту комнату, весь этот дом.

– Я никогда его не любила! Здесь все такое старое, все пришло в негодность, вот и эта балюстрада раскололась… Прости меня, Линочка! Я люблю тебя… ты у меня одна…

– Я все понимаю, мама. – Галина погладила мать по спине. – Ты очень переживаешь. Вы с тетей Полей так давно дружили… Я очень, очень сочувствую тебе.

«Кстати, хорошо бы проверить эту балюстраду, – подумала она, над плечом матери взглянув на пролом. – Уж очень вовремя она обрушилась. А ведь на вид она вовсе не казалась такой уж ветхой. А ведь это место – как раз напротив окна моей комнаты. И несколько минут назад я стояла здесь, любуясь морем. Если бы я облокотилась на эту балюстраду, сейчас не Полина, а я лежала бы там, на камнях… а ведь это не случайность, не несчастный случай…»

Эта мысль промелькнула в ее голове – и сменилась другой: ведь Полина так и лежит там, на камнях…

Галина спустилась по лестнице, вышла на берег моря и подошла к тому месту, где лежало бездыханное тело.

Над трупом уже кто-то стоял…

Галина подошла ближе и увидела, что это Олег.

Он повернулся и посмотрел на нее, не узнавая. Лицо его было перекошено горем.