Ашу Сирай (СИ) - Зикевская Елена - Страница 30

Но я даже не могла закрыть глаза, чтобы не отстать от Джастера, невозмутимо направлявшегося среди этого людского моря бед и горестей туда, где я уже видела знакомые чёрно-жёлтые одежды «ос». Судя по тому, что люди просто обходили нас, не обращая внимания на Ашу Сирая, он опять использовал своё волшебство, становясь незаметным посреди толпы.

Надеюсь, Джастер не станет здесь задерживаться дольше необходимого…

Альмахаим о чём-то спорил с толстым человеком в богатой одежде. На голове толстяка красовалась целая башня, накрученная из дорогой ткани и украшенная драгоценным камнем, а толстые пальцы были унизаны перстнями. Мирам стоял, покорно опустив голову, а за ним, в окружении «ос», весь караван.

Многие подходили и интересовались у пленных торговцев, почему они в таком несчастном и измученном виде. «Осы» не мешали разговаривать, но и близко любопытных не подпускали. Бывший хозяин каравана со своими приятелями горько сетовали на несчастную судьбу. Их слушали, сочувственно кивали, но когда речь заходила о выкупе, никто не спешил раскошеливаться. Танцовщицы на мулах тоже вызывали интерес, и многие шли к толстяку узнать о цене, но тот лишь недовольно отмахивался, поглощённый спором с предводителем «ос».

Всё это я сумела разобрать, пока Джастер, остановив Огонька, молча наблюдал за происходящим. Я не понимала, чего он ждал, но тоже молчала, привычно изображая «бездушную».

— Так ты утверждаешь, о досточтимый Альмахаим, сын Садира, что хозяин этого каравана сам Ашу Сирай? Прогневавший Сурта и проклятый в каждом храме?

— Я уже трижды повторил это, о досточтимый Касим, — заметно теряя терпение, ответил предводитель «ос».

— И ты утверждаешь, что сам Ашу Сирай должен явиться сюда, чтобы распорядится судьбой этих несчастных?

— Мне нет дела до судьбы этих ничтожных! Тёмноокий отвернулся от них и предал их жизни в руки тому, чьё имя я уже четырежды назвал тебе за нашу беседу! — Альмахаим гордо вскинул голову, и я поняла, что он уже знает историю пленения и судьбу разбойников. — Воистину, пусть он делает с этими глупцами, что хочет!

Толстяк рассмеялся, его живот под дорогими тканями заходил ходуном.

— Довольно дурачить меня, почтенный Альмахаим! Всем известно, что Ашу Сирай исчез в пустыне много лет назад, и наверняка его кости давно обглоданы шакалами! Даже если он жив, как ты утверждаешь, то он ни за что не явится в Онферин, чтобы Тёмноокий не покарал его за его преступления!

Предводитель «ос» довольно приосанился и гордо усмехнулся.

— Ты настолько давно не покидал своего места, досточтимый Касим, что даже не слышал, что Ашу Сирай уже в Онферине? Многие видели, как он въезжал в ворота и направлялся к храму Тёмноокого!

— Это лживые слухи! — гневно свёл брови толстяк. — А даже если и так, то Тёмноокий покарает его, и ты не увидишь своей награды! Но, так и быть, я окажу тебе милость и куплю этих невольников и мулов с их поклажей по сходной цене, дабы покрыть твои расходы…

— Ашу Сирай дал слово, что в полдень, на этом месте, я получу свои деньги, и я буду его ждать!

— И ты дождался.

Низкий и холодный голос Джастера прозвучал для всех громом среди ясного неба. В одно мгновение взгляды людей обратились на чёрного всадника, и люди шарахнулись в разные стороны, толкаясь и падая. Даже «осы» вздрогнули, но не сбежали, по-прежнему охраняя караван от хлынувшей в разные стороны толпы.

Резко побледневший толстяк молча открывал и закрывал рот, глотая воздух как рыба. Только на лице Альмахаима появилось что-то вроде удовлетворения, хотя и он был поражён внезапным появлением Ашу Сирая не меньше, чем остальные.

— Держи.

В воздухе мелькнул небольшой плотно набитый кошель, и Альмахаим ловко поймал его. В следующий миг он вытряхнул монеты в ладонь, и его брови удивлённо взлетели вверх. Даже мне было ясно, что денег намного больше обещанного.

— Ты ошибся, почтенный Ашу Сирай! Я должен взять у тебя четыре талана, а здесь…

— Ещё по дирху каждому за смелость, и полталана тебе за честность и ум.

Предводитель «ос» довольно ухмыльнулся, пока его люди переглядывались, не веря тому, что слышали, ссыпал золото и серебро обратно в кошель и спрятал его за пояс.

— Я и мои люди рады были исполнить твою просьбу, Ашу Сирай, да благословит небо твою щедрость, — в уважительном жесте он сплёл пальцы перед собой и слегка склонил голову. — Ты всегда сможешь найти меня в Харезме, господин!

Джастер коротко кивнул в ответ.

— В таком случае, пока мы оба в Онферине, я попрошу тебя ещё об одной небольшой услуге. Всего лишь остаться здесь, пока я не закончу свои дела в этом месте. Это не задержит тебя надолго.

Альмахаим оглянулся на своих «ос», довольных и взбудораженных неожиданной наградой, и решительно кивнул.

— Я исполню твою просьбу, Ашу Сирай.

Слушая этот разговор, я невольно вспомнила, как равнодушно Джастер принимал плату в десять «роз» за работу «пса». Интересно, четверть талана это много или это обычная плата для «осы»? Ведь этот Шаль-как-его-там, пожалел по талану для каждого, а предложил по три дирха…

А Джастер не только сказал, что не торгуется, но ещё и щедрую награду дал…

До этого момента я не задумывалась о деньгах, но сейчас вспомнила, что тут свои монеты. Золотые таланы, какие-то дирхи…

Надо будет спросить потом, какие тут цены.

Тем временем Шут обратил внимание на толстяка и Мирама, который стоял во главе каравана, терпеливо ожидая указаний Ашу Сирая.

— Ты кто такой?

Под холодным взглядом маски толстяк перестал глотать воздух, а жадный взгляд, брошенный им на караван, и вовсе помог ему взять себя в руки. Толстые пальцы зашевелились, словно уже пересчитывали золото.

— Я Касим, сын Надима, и главный смотритель этого места, о досточтимый Ашу Сирай, — угодливо заулыбался он. — Верно ли я понял, что ты желаешь продать этих людей?

— Верно. За каждого, кто одет и обут, я желаю по одному талану. Но того, кто именует себя Шальмахази, я отдам за три дирха. Также любого из этих людей, за кого заплатят выкуп в две сотни таланов, я отпущу на свободу.

— По одному талану? — глаза толстяка стали круглыми, как монеты. — Но ведь это цена танцовщицы!

— За танцовщиц я желаю по три талана. Ты готов их выкупить, Касим? Нет? Тогда не занимай моё время. У меня ещё много дел.

Толстяк молча сипел, открывал и закрывал рот, глазки у него вращались, пальцы бегали, а люди вокруг перешёптывались и удивлённо качали головами. Альмахаим посмеивался в бороду, но при этом щурился и стрелял взглядом в сторону танцовщиц. Глядя на всё это я не могла понять, много или мало попросил Джастер, потому что жадность и нечестность Касима были налицо.

— Я хочу купить танцовщицу за три талана! — вдруг раздался крик из толпы. — И невольника за три дирха!

Джастер спокойно обернулся на голос.

— Хорошо, забирай. Мирам, возьми плату.

В один миг толпа вокруг пришла в движение. Люди загомонили, поняв, что Ашу Сирай не шутит. «Осы» гарцевали на конях, не давая желающим приблизится к каравану, а их предводитель заметно посерьёзнел.

Через толпу же и в самом деле пробился мужчина в простой одежде. Кулак одной руки он крепко прижимал к груди, а второй расталкивал тех, кто мешал ему пройти.

— Вот! — он вывалился из толпы в нескольких шагах перед Огоньком, протягивая кулак с зажатым в нем кошелём перед собой. — Вот, деньги, господин! Могу ли я забрать?..

— Мирам.

Невольник послушно подошёл к покупателю, и тот высыпал в протянутую ладонь горсть серебра.

— Всё верно, господин. Три талана и три дирха, — Мирам закончил считать, собрал деньги в кошель и поклонился.

— Иди, бери.

Довольный, с улыбкой на всё лицо, покупатель кинулся к танцовщицам. Он уже протянул руки к ближайшей, чтобы снять парн, когда его пригвоздил к месту ледяной голос.

— Или забирай, или не трогай.

— Разве это по закону, Ашу Сирай? — недовольный покупатель оглянулся на толпу, взволнованную необычным торгом, в ожидании поддержки. — Я имею право выбрать…