Сказание о Синей птице - Цююань Ли - Страница 13

– Это свет Энигмы – сати Синей птицы. Найдите для шкатулки подходящее место и берегите ее…

– Хорошо.

– Ваше величество, это оставила ваша родная мать, Ланьжэ. – Му Хай снял с шеи амулет в виде полуптицы и жестом попросил юношу его надеть. – За все эти годы муя были почти полностью истреблены своим давним врагом, народом молан. Ваши родители пали жертвами этой вражды. Ваше величество, прошу, не сейте смерть и относитесь к другим народам по-доброму.

– Я понял.

– Прежде чем пойти на казнь, ваша матушка наказала мне защищать рукописи народа муя и тома «Канона муя», хранившиеся в усыпальнице госпожи Сяо. Муя находились под властью молан уже пятнадцать лет, когда новый правитель молан Тяньгао снова пошел войной на Энигму и вырезал почти все население страны, сжег рукописи, разрушил усыпальницу и уничтожил почти все собранные там свитки. Я спас лишь несколько. Мне так совестно перед принцессой Ланьжэ. К счастью, усыпальница находится глубоко под толщей песка и укрыта от посягательств извне. Ваше величество, позаботьтесь об охране этого места.

– Да, все сделаю.

Му Хай вздохнул, не решаясь продолжить.

– Отец, есть ли еще что-то, что мне необходимо знать? Скажи не таясь…

– Ах, ваше величество, богатство подобно утренней росе, исчезающей в одно мгновение. Прошу вас, будьте готовы в будущем использовать амулет с полуптицей как знак признания родства. Отправьте своего сына в государство ханьцев, чтобы он вырос среди них.

Услышав эти слова, Моэ задумался.

Вскоре генерал Му Хай умер и был похоронен с почестями.

В память о матери Моэ построил храм на юго-востоке пустыни Энигмы – храм богини реки Тумэньцзян. Он приказал все спасенные генералом фрагменты рукописей и классические труды муя спрятать в потайной комнате храма. Я, томящаяся в глубине деревянной шкатулки, оказалась там же. Вход в комнату запечатали.

Правитель Моэ был милостив и честен, с ним во главе власть его рода только ширилась и крепла. Вскоре после смерти Моэ трон захватили его дальние родственники. Новый правитель считал Ланьжэ чужеземной ведьмой и разрушил храм в честь богини реки Тумэньцзян.

По счастью, правитель Моэ прислушался к предсмертным наставлениям генерала Му Хая и отправил своего сына на воспитание в государство ханьцев. Пошедшая от него ветвь рода хранила в тайне свое происхождение и взяла фамилию Сюэ.

Все это время я крепко спала в черной шкатулке.

А амулет Ланьжэ передавался из поколения в поколение потомками правителя Моэ в семье Сюэ.

Однако мир постоянно меняется. Недаром существует поговорка: где было синее море, ныне тутовые рощи.

Я пребывала в ожидании, когда вновь воссоединюсь с Ланьжэ, Ароматом Энигмы.

Долгий сон оказался кратким мигом.

Я распахнула глаза и серьезно задумалась. Через оконную решетку в дом лился яркий дневной свет.

Отец устало смотрел на меня, капли пота стекали по его лбу.

– Отец, – я вытянула руку, чтобы вытереть его лоб, – мне приснился сон…

– Ланьсинь, это был не сон. То, что ты видела, было воспоминаниями Синей птицы со Священной горы.

Я задрожала.

– Когда свет и аромат Энигмы воссоединятся вновь, настанет день возрождения муя… Ланьсинь, пойдем со мной.

Отец провел меня в комнату, где вдоль стен высились книжные полки, доверху заставленные аккуратными рядами старинных книг. Отсутствующие и пожелтевшие страницы, как сказал отец, были тщательно им восстановлены.

– Это части воссозданного «Канона муя»…

Одна из книг вдруг упала с полки к моим ногам. Подняв фолиант, я пролистала его и на одной из страниц заметила детальный рисунок флейты с семью отверстиями – она выглядела как настоящая.

Я хотела прочитать надпись под рисунком, но отец забрал у меня эту книгу и протянул взамен другую – «Очи Неба». Я молча открыла ее и прочитала вслух на языке муя:

– «О птице с человеческой головой, плач об Энигме… Благоухающие ветви будут срезаны и сожжены, корни будут вырыты из земли нечестивыми. Сломанные ветви в саду на чужой земле зацветут и дадут плоды. Тысячу лет спустя, когда свет и аромат Энигмы воссоединятся вновь, проснется птица с человеческой головой и найдет родной сад для отломанных ветвей…»

– Это пророчество о гибели народа муя. О том, что будет пролито много крови муя, а уцелевшие станут скитальцами на чужбине…

– А что такое «аромат Энигмы»?

Отец прикрыл книгу и взглянул на меня. Сердце вздрогнуло от смутной догадки.

– Это я?

– Да. Разве ты не чувствуешь себя кем-то иным? Твоя необычная реакция на язык муя, на строки оракула. Ты понимаешь язык, которого не учила, хранишь воспоминания Синей птицы. Ты была избрана богом Энигмой.

– Неужели?.. – Я вспомнила про свои странные сны.

– На самом деле ты, Ланьсинь, одновременно и свет Энигмы, сати Синей птицы, и аромат Энигмы. Сати Синей птицы – это твоя душа, а аромат Энигмы – в твоей крови.

Под пристальным взглядом отца у меня в ушах раздался какой-то шипящий звук. Он слышался то близко, то далеко, был то слабее, то сильнее, пока не превратился в мощный рев и пронзил мое тело, как электрический разряд. Я чувствовала, будто разделилась на две половины, сознание легко выскользнуло за пределы тела, и я увидела перед собой события восемнадцатилетней давности, когда на берегу реки Тумэньцзян открыли деревянную шкатулку.

Шкатулка открылась.

– Синяя птица, – звал чей-то мягкий голос.

Потом появился яркий луч света. Он влек меня, и я, как мотылек, полетела на этот свет. В ослепительном сиянии я увидела Ланьжэ в белом одеянии. Она смотрела на меня с улыбкой и была все так же прекрасна.

Я опустила голову и увидела группу людей, занятых исследованием потайной комнаты храма. Они собирали остатки древних свитков. Надписи их смутили. Один мужчина рассматривал темную шкатулку, в которой я пребывала все это время и в которой теперь ничего не было.

– Синяя птица, иди за мной.

Ланьжэ привела меня туда, где среди густого тумана крепко спал новорожденный младенец.

– Сюэ Ланьсинь, новорожденная дочь семьи Сюэ, ее тело создано для нас, в ней течет моя кровь.

Тело для нас? Если наши души сольются друг с другом, то, когда я воскресну из огня, дух и тело будут вновь разделены, и в тело вернется Ланьжэ?

– «Аромат Энигмы»? Это тело, в котором течет… твоя кровь?

Ланьжэ кивнула, задумчиво взглянула на спящую девочку и исчезла.

– «Внимай словам бога Энигмы: когда свет и аромат Энигмы воссоединятся, посланник из Долины Снегов пройдет по гиблой земле и обретет в поднебесном мире величайшую славу». Так гласит оракул.

Во мне что-то встрепенулось. Я чувствовала непреодолимую тягу к ней. В приступе головокружения я погрузилась во тьму, обволакивающую меня со всех сторон.

Синяя птица или Ланьсинь? Ланьсинь или Синяя птица?

Я не хотела просыпаться. Грустные воспоминания тяготили меня, боль в душе была нестерпимой. Сейчас я знала, кто я. Как и у Лэя, у меня были человеческое тело и человеческое имя Ланьсинь.

Я понимала и предназначение Синей птицы. Когда мои душа и тело будут разделены огнем, на место человека по имени Ланьсинь придет Ланьжэ, а Синяя птица как божество покинет человеческое тело и возродится.

Я медленно открыла глаза.

В отцовских глазах, глубоких, как омуты, спрятаны сомнения и вина, надежда и печаль… Я вновь закрыла глаза, по щекам потекли слезы.

Неожиданно проснувшись посреди ночи, я больше не смогла уснуть. Встала, накинула шаль и вышла из хижины. Луна над рекой, взойдя на небо тепло-желтой, постепенно меняла цвет на холодный серый. Она висела высоко, бросая на воду серебряный свет, что казался инеем или снегом.

Я вспомнила момент, когда впервые оказалась на берегу Тумэньцзян, в реке тогда отражалась полная луна, которая неспешно превращалась в серебряный крюк. Полная луна и убывающая, и так по кругу, без начала и конца, подобно моей жизни. Глядя на серебристый диск, я как будто видела в нем себя, возрождающуюся вновь и вновь…