Один за всех (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович - Страница 6

Ханс Вольфганг Зингер

Бывший князь-епископ вюрцбургский Георг Карл фон Фехенбах-цу-Лауденбах, а теперь просто архиепископ вюрцбургский и бамбергский решил, что он круче крутого яйца и послал Брехта с высоты шести метров цурюк (назад).

— Шёл бы ты, фюрст, домой, в Мюнхен свой, я тут сам с паствой управлюсь.

— По Люневильскому мирному договору, заключённому в 1803 году земли Вюрцбугского архиепископства секуляризованы и должны были перейти к курфюршеству Бавария. — Попытался Пётр Христианович напомнить «новейшую историю» этому бугаю.

Георг этот Карл стоял в бойнице одной из башен Вюрцбургского собора Святого Килиана (Würzburger Dom, St. Kiliansdom zu Würzburg) и разыгрывал из себя великого полководца. На крышах домов, что примыкают к собору, засели стрелки, и они же торчали в многочисленных бойницах двух башен собора. Интересная тут архитектура, что в Мюнхене, что вот здесь, рядом стоят две совершенно одинаковые башни. Ну, так-то красиво, конечно, но почему две, а не одна, непонятно.

— Нет больше Буонопарта, убили его. Не отдам своё хозяйство на поругание нечестивцам.

— Ладно, Ваше Высокопреосвященство, пускай говорят пушки. — Брехт спокойно повернулся к собору спиной и, чувствуя на спине и затылке прицелы сотен ружей, медленным шагом пошёл прочь. Хотелось уйти в перекат и зигзагами рвануть к спешившимся стрелкам Мехти второго, но шёл под белым флагом и не мог такого себе позволить.

Святой отец явно спятил. Как он хочет удержать власть в небольшом герцогстве, где всего один, не самый большой в Священной Римской империи немецкой нации, город, ещё парочка совсем крохотных и десяток деревень? Тысячей солдат, которые никогда не воевали, он хочет против армий Австрии или Франции выступить и принудить их к отступлению? Площадь, по которой Брехт сейчас отступал, была довольно узкой, с обеих сторон были построены четырёхэтажные дома, и на крышах этих домов было густо эдак рассредоточено около сотни солдат в синей форме с гладкоствольными ружьями. Нужно пройти всю площадь, потом свернуть за угол одного из этих домов и пройти вдоль следующего, и только тогда выйдешь из зоны поражения стрелков. Даже лучше чем крепостная стена получается. Единственный минус, что стрелки ничем не прикрыты. Они на этой крыше, как на ладони. Да, если у них и у противника одинаковые гладкоствольные ружья, то у этих смертников есть преимущество. Им сверху лучше видно, а стрелять с этой узкой площади вверх вообще бессмысленно — стрелков просто снизу не видно. Только это не против Брехта с его слонобоями. Там прицельная дальность под семь сотен метров, а пуля Петерса летит на весь километр. Чего уж говорить, за семьсот метров человечек малюсеньким выглядит, его почти и не видно, но это если один стрелок, а сто пуль Петерса, выпущенные на свободу одновременно, обязательно этого человечка продырявят. Просто по теории Вероятности одна-то из ста пуль попадёт.

Дошёл Брехт до нужного поворота мокрый весь. Не дай бог, у кого из засевших на крыше, нервы сдадут, и нажмёт он на спусковой крючок, ходи потом с дыркой в груди. Не красиво. Опять же шрамы настоящих мужчин украшают, а вот шрамы на королях говорят о тупости этих королей. Что не мог нормальных переговорщиков послать⁈ Марат так Брехту и сказал, но Пётр Христианович всё же пошёл. Хотел и на архиепископа этого поближе посмотреть и вообще на диспозицию самому взглянуть ну, и была надежда не доводить до смертоубийства. Должен же понимать архиепископ, что это герцогство фитюлька, а тысяча необученных воевать мужиков от сохи, ладно, от плуга, и шесть тысяч участвовавших в десятке сражений абреков — это разные силы. И главное, что абреки всегда побеждали. Привычка у них теперь — побеждать.

Георг Карл фон Фехенбах-цу-Лауденбах был здоровущий мужик. Он был ростом чуть пониже Брехта, но огромный живот, широкие плечи и ряха такая, с огромный арбуз, делали архиепископа богатырём просто. Русский бы поп какой оброс диким волосом по всей роже и смотрелся вообще медведем, но здесь, в Европе, священнослужители, тем более, князья церкви, грив и бород не отращивали, вполне нормально смотрелись. Не слышали видимо русские иерархи церкви еврейскую пословицу, про то, что борода не делает козла раввином. Аристократ аристократом этот Георг Карл и не скажешь, что отношение к церкви имеет. А вот, интересно, почему у русских попы должны быть обязательно долгогривые и длиннобородые? Где в Новом Завете написано, что волосы на голове подстригать в православии священникам нельзя и бороды тоже нельзя опрятные иметь, подстриженные и красящие лицо, а не уродующие.

Ощущая на спине взгляды стрелков, Пётр Христианович, чтобы отвлечься пытался поставить себя на место этого эпископа. Что у него за герцогство? Тысяч пятьдесят народу — это максимум. Скорее всего, тысяч тридцать. Промышленности толком нет, а значит доходы минимальные, в сельском хозяйстве без глубокой переработки продукции получить существенную прибыль невозможно. У Брехта в одном только Дербенте сейчас под тридцать тысяч население и оно продолжает расти, а во всех пяти ханствах, плюс лезгины, у него тысяч триста с гаком населения. И оно тоже продолжает приличными темпами расти. С занятых персами и турками территорий с армянским и азербайджанским населением люди потоками идут к нему. Первые пять лет переселенцы не платят налоги, и их сыновья не пойдут в армию, выдаётся кредит в серебряных и золотых монетах, чтобы не множить инфляцию, на строительство домов. Да армия из крестьян, оно же ополчение, просто не нужна в Дербенте. Толку от этих ополченцев. Нужна профессиональная, долгие годы обучаемая армия. Которую Брехт и создаёт не спеша никуда. Это в России половина бюджета страны идёт на армию, из-за чего в стране огромная инфляция и куча других проблем. До полумиллиона армия доходит при общей численности населения в сорок миллионов. Низкие доходы от подушных податей и торговли зерном такую армию содержать не позволяют, но из-за вечного стремления России в любой войне участвовать, приходится иметь огромную армию, ведь со всех сторон враги.

Брехт точно знал, что у России только два союзника, как император Александр III, и скажет. А вот у Дербента три союзника, плюсом экономика, и два друга. Даже три, если вайнахов считать. В отличие от этого мелкого герцогства, которое тоже не может содержать нормальную — обученную и хорошо вооружённую армию даже в тысячу человек, у Дербента есть деньги на сотню примерно тысяч профессиональной армии, она ему пока просто без надобности. Дербент стал практически монополистом по продаже в Европу шафрана, красителей на основе Марены красильной хны и басны. Да, не всё это в Дербенте и других княжествах Брехта производят, но зато армянские купцы организовали там хаб. И нельзя другими путями эти товары вывезти в Европу. Пока ещё конкурирует Индия, но массовое производство и передовые технологии, а самое главное — гораздо лучшая логистика, не нужно из Индии вокруг Африки везти, позволили сбить цену на эти продукты до неприемлемых для англичан величин и они, смирившись, позволили, пока только шафран и басну, тоже возить через Дербент. После чего армяне цену снова подняли, но уже всё, товар пошёл другим, гораздо более дешёвым и доступным, путём. Его ведь не десятки тысяч тонн, а просто десятки. Это всё очень дорогие вещи и их производят не много.

Следующим видом сверхприбыльного экспорта стали монеты, пока только начинается этот бизнес. Брехт наладил чеканку монет, использую паровые машины и хорошую шведскую сталь, очень высокого качества для матриц и пуансонов. Опять же цементация. И решил попробовать на этом заработать. Изготовил десяток золотых монет, не пруф (англ. Proof), конечно, качество во всей партии, но в разы лучше, чем делают в остальном мире. Монеты начеканил для Прусского короля Фридриха Вильгельма III. Монета в двадцать пять марок. Большая и золотая. Вес монеты двадцать семь грамм и диаметр двадцать семь миллиметров при толщине полтора миллиметра. Портретов Брехт там не штамповал, знал, что Фридрих Вильгельм этот — пуританин и вообще нарочито набожен и скромен. Потому там изображён распятый Иисус, парящий над раскрытым Евангелием. Была у Брехта в той жизни такая монета, только она позже появится, и та серебряная была. Сделали десяток пробных монет и отвезли Фридриху Вильгельму, с предложением, если понравится монета, то можем и больше изготовить. Оплата янтарём по рыночным ценам минус десять процентов. Понятно, король клюнул и запросил сто тысяч монет. Сейчас монетный двор их партиями по десять тысяч выпускает. И янтарь бочками потёк в Дербент, на изготовление янтарной комнаты идёт крупный, а мелочь на ювелирку пускают, которую на востоке отрывают с руками. Янтарь местным понравился — солнечный камень. Все окрестные страны сейчас золото везут в Дербент, чтобы купить перстни, браслеты и серьги с брошами из янтаря. Пётр Христианович прикинул, что если полный цикл считать от изготовления монеты, до продажи ювелирки с янтарём, то стоимость поступающего золота увеличивается в десять раз. А что там Карл Маркс говорил про прибыль в тысячу процентов? Да ничего не говорил, он о таком и не слышал. Там в «Капитале» потолок в триста процентов. И ведь не вешается никто. Работают люди спокойно.