Кривой Домишко (ЛП) - Дункан Дэйв - Страница 12

— Тогда представь его Барсуком из Кирквейна, и не дай людям заблуждаться. А мечами просто поменяйтесь.

— А?

Она вздохнула, словно Варт был невыразимо туп.

— Неужели ты будешь возражать против того, чтобы взять меч лорда Дигби?

— Почти нет.

— И, разумеется, ты сможешь одолжить свой Барсуку?

Мужчины обменялись задумчивыми взглядами. Барсук выдавил одну из своих кислых улыбок.

— Как ты смотришь на это, брат?

— Неплохая идейка, — согласился Доблестный. Он улыбнулся Изумруд, показывая, что действительно благодарен. — Давай попробуем.

Неволя и Ловкость были вынуты из ножен, поменяны местами, подняты и опробованы.

Хмурые взгляды были брошены, а губы надуты.

— Хорош для нарезания мяса, — заявил Доблестный. Он ненавидел сабли, так как привык брать скоростью, а не силой.

— Хорош для штопанья носков, — проворчал Барсук.

Ловкость вернулась к своему владельцу, а Неволя — к самозванцу.

— Идея хороша, — сказал Доблестный Изумруд, — но действительно хорошие фехтовальщики, вроде меня, владеют рапирой. Барсучий меч для безмозглых кузнецов. Хотя ты права на счет имен. Брат, ты станешь мастером Барсуком из Кирквейна. Если кто-то начнет навешивать тебе титулы — делай вид, что не замечаешь. По возможности, прячь рукоять под плащом. И позволь говорить мне.

— О, Великий Вождь, я буду молчаливым и невидимым.

Барсук надвинул шляпу на глаза.

Проехав через город, они добрались до замка. Дорога резко обрывалась у зловонного рва, канала, идущего от реки. Через него был натянут мостик, охраняемый людьми с пиками, но солдаты не предприняли никаких действий, чтобы помешать незнакомым людям пересечь проток. Копыта барабанили по доскам моста, эхом отскакивая от стен узкого туннеля, проходящего под башней. Проехав под ужасной решеткой и миновав массивную дверь, посетители оказались в освещенном солнцем дворе замка. Это была тесная маленькая площадь, с сухими и ухоженными лошадьми, вооруженными людьми и товарами, выложенными на продажу в лотках. Женщины сплетничали, мужчины спорили, дети кричали, собаки лаяли, а голуби ворковали.

Вновь прибывшие едва успели спешится у ворот крепости, как толпа вокруг них застыла, чтобы внимательнее разглядеть их. Прибежали мальчишки, желавшие взять у них лошадей. Вытирая руки о передник появился пухлый человечек, одетый, как слуга. Разумеется, он поклонился Барсуку. Видимо, решил, что Доблестный его оруженосец.

— Милорды... Катберд, стюард, сейчас отсутствует. Я — Каплин. Могу ли я вам чем-то помочь?

— Пожалуйста, сообщите шерифу, что сир Доблестный здесь и желает с ним поговорить, — сказал Доблестный.

Каплин поклонился снова и сказал, обращаясь словно бы в пустое пространство между ними.

— Я посмотрю, на месте ли его светлость, сир Доблестный.

Барсук взревел:

— Ему лучше быть на месте! У нас важное поручение от короля!

Вздрогнув, Каплин отступил на несколько шагов, а затем развернулся и побежал в дом.

— Я велел тебе держать язык за зубами! — мрачно сказал Доблестный, стараясь не кричать. Неправильно, неправильно, все неправильно! Безумный поступок Барсука соответствовал обычному поведению важных государственных чиновников. Но Змей послал сюда Доблестного именно потому, что юноша знал, как быть незаметным. Крик Барсука услышали так многие наблюдатели, что известие о людях короля через час расползется по всему городу. Вокруг шерифа наверняка крутятся шпионы Братства!

Поскольку паж вел посетителей через мрачный обеденный зал, заполненный сколоченными из досок столами и скамьями, Изумруд, наконец, нашла возможность ткнуть Варта под ребра. Он молча кивнул. Мальчик исчез наверху узкой винтовой лестницы, вырезанной в стене крепости. Жестом, доблестный попросил Барсука пойти первым, а сестру — следовать за ним. Она сдерживалась, дожидаясь, пока Барсук исчезнет впереди.

— Он предает тебя! — прошептала она. — Когда он прикрикнул на слугу — это было преднамеренно. Не совсем ложь, но я уверена, он открыл не все карты.

К её удивлению, Варт не выглядел пораженным. Он подтолкнул Изумруд вперед и двинулся следом, держась так близко, как того позволяло тесное пространство.

— Что из сказанного им было неправдой? — спросил он, обращаясь к её спине.

— Я не уверена, — ответила она его шляпе. Доминирующий элемент Барсука мешал ей обнаруживать ложь. Мальчишка признавался, что отлично лгал. Он мог и пошутить, но любой человек смерти должен был уметь хорошо врать. — Не думаю, что он из Кирквейна. Зачем ему это?

Женщина миновала щелку, через которую просачивалось немного света. Она задалась вопросом, выпускал ли кто-то отсюда стрелы и был ли он удивлен толщиною стен.

— Он всегда был себе на уме, — печально сказал Варт. — Может, завидует моему успеху. Но здесь точно нет ничего общего с делом Дигби, сестра. Такого просто не может быть! Любые преступления, совершенные Барсуком до прихода в Айронхолл забыты и подлежат помилованию после того, как он будет связан. Четыре года он жил, не имея никакого контакта с внешним миром. Зачем ему тратить время, если он не хочет быть Клинком?

— Дигби приезжал туда два года назад.

— Лишь ради того, чтобы произнести речь на Ночи Дюрандаля. И мне помнится, она была еще скучнее, чем у большинства. Тогда мы с Барсуком были лишь недорослями. А они держат подобный мусор подальше от важных посетителей.

Логика казалась железной. Все, что беспокоило Барсука не могло иметь ничего общего с миссией Варта. Внезапно, звук шагов впереди стих. Женщина поспешила.

— Вот вы где! — сказал Барсук, как только Изумруд догнала его. Он подозревал, что она что-то подозревает? Белые Сестры не распространялись о своей способности обнаруживать ложь, но в Айронхолле он ней должны были знать.

— Ступени делают меня неуклюжей.

Он развернулся, чтобы продолжить подъем, и Изумруд последовала за ним. Вскоре она поняла, что головокружение вызвано отнюдь не лестницей. Это было волшебство, нараставшее с каждым шагом. Женщина открыла рот, чтобы выкрикнуть предупреждение. Но вот впереди забрезжил свет и распахнулась дверь. Паж удерживал створку открытой.

Изумруд пошла за Барсуком. Варт следовал за ней попятам. Мальчик ушел, затворив дверь. Солнце стояло высоко над крепостью, а большие окна были обращены внутрь, во двор замка. И хотя к этому времени одно только солнце могло бы достаточно нагреть эту крошечную комнатку, пылавший в очаге камин раскалил окружающее пространство почти до предела. Единственный удивительный житель сгорбился на стуле прямо перед адским пеклом. Казалось удивительным, что он еще не вспыхнул сам. Мужчина был укутан в одеяла и облачен в плотные одежды. Редкие волосы его были белыми, лицо сморщилось, словно кедровая кора, а зубов не было. Очевидно, лорд Флориан был очень больным человеком. К тому же, он был источником магии.

Изумруд обнаружила исцеляющие заклинания — болезненно-сладковатый аромат. Все они были похожи друг на друга. Воздух, вода, немного огня и очень много любви, уничтожающей противостоящий ей элемент смерти. Эта смесь представляла собой очень несбалансированный октограм, и Изумруд всегда находила её тревожащей.

Варт откланялся и представился. Он не стал называть своих спутников.

Отвернувшись от огня, шериф посмотрел на него тусклыми, слезящимися глазами.

— Значит, теперь король прислал детей? — произнес он хриплым болезненным шепотом, едва слышным за потрескиванием поленьев.

Варт, уже раскрасневшийся от жары, теперь покраснел еще больше.

— Повторяю, я — Клинок Королевской Гвардии и приехал сюда по делам Его Величества, как эмиссар Суда Магов. Вот моя грамота.

Флориан оттолкнул свиток хрупкой, покрытой пятнами рукой. Когда-то он, должно быть, был статным и внушительным мужчиной. Вероятно, даже красивым, о чем говорили выпирающие кости лица. Теперь же он превратился в развалину. Кучей тряпья в кресле.