Фальшивая война (СИ) - "Dolores_Gaze" - Страница 88

Раненый слизеринец все еще находился в лазарете, и Гарри никому не признавался, что ждал того дня, когда он его покинет. А еще – в том, что на следующий день пробрался в больничное крыло в мантии-невидимке, чтобы навестить Малфоя. Вопреки ожиданиям, вид живого, но все еще мертвецки бледного и перебинтованного парня не утихомирил сжиравшего его чувства вины, а скорее наоборот, распалил его еще больше, и Гарри оставалось лишь надеяться, что оно разожмет свои клешни, когда Малфой появится на людях абсолютно здоровым – и хорошо бы плюющимся ядом, как обычно.

Подозрения в адрес блондина были временно позабыты, и Гарри наконец сосредоточился на выполнении поручения Дамблдора – однако пока его усилия были тщетны. Все старания завести со Слизнортом разговор, чтобы побудить его поделиться воспоминаниями, которые он держал под спудом вот уже десятки лет, раз от раза терпели неудачу. Более того, профессор, не будучи дураком, сразу сообразил, чего от него добивается Поттер, и теперь всячески избегал своего некогда любимейшего студента.

Они только что втроем пообедали. Рон наконец извинился перед Гермионой за глупые сплетни, которые о ней ходили несколько недель по его вине, а та уже достаточно остыла, чтобы простить его, и Гарри по-настоящему наслаждался компанией обоих друзей. Они расположились во внутреннем дворике, жадно впитывая первое весеннее тепло и оживленно болтая.

Из-за угла показалась какая-то девочка, Рон дернулся и тут же попытался спрятаться за Гермиону.

- Это не Лаванда, – устало сообщила она.

- А, хорошо, – облегченно вздохнул Рон.

- Гарри Поттер? – осведомилась девочка, нерешительно подходя к их компании. – Меня просили передать вам вот это.

- Спасибо…

Гарри с упавшим сердцем принял от нее маленький пергаментный свиток. И едва девочка удалилась за пределы слышимости, сказал:

- Дамблдор говорил, что никаких уроков, пока я не разживусь воспоминаниями, не будет!

- Может быть, его интересуют твои успехи? – предположила Гермиона, пока Гарри разворачивал свиток. Но, развернув его, Гарри увидел не узкий косой почерк Дамблдора, а неопрятные каракули, разбирать которые было трудно еще и потому, что пергамент покрывали большие пятна расплывшихся чернил.

Дорогие Гарри, Рон и Гермиона!

Прошлой ночью помер Арагог. Гарри и Рон, вы были с ним знакомы и знаете, какой он был замечательный. Гермиона, я знаю, тебе он не нравился. Для меня было бы очень важно, если бы вы смогли сегодня попозже вечером улизнуть из школы и придти на погребение. Я собираюсь похоронить его, когда станет темнеть, это время он любил больше всего. Я знаю, так поздно вам выходить не разрешают, но вы можете воспользоваться мантией. Не стал бы просить, да в одиночку мне этого не вынести.

Хагрид.

- Взгляни, – сказал Гарри, протягивая послание Гермионе.

- Господи, – вздохнула та, быстро просмотрев его и передав Рону, лицо которого, пока он читал, становилось все более недоуменным.

- Он спятил! – возмутился Рон, закончив чтение. – Эта тварь предложила своим дружкам-приятелям сожрать меня и Гарри! Угощал, дескать! А теперь Хагрид ждёт, что мы придём поплакать над этой кошмарной волосатой тушей!

- Раньше-то мы к нему ходили, – сказал Гарри.

- Но не по такому же поводу, – резонно заметила Гермиона. – Мы рисковали, и сильно, чтобы выручить Хагрида, но в конце концов, Арагог же умер. Если бы речь шла о его спасении…

- То я пошёл бы туда с ещё меньшей охотой, – решительно заявил Рон. – Ты не сталкивалась с ним, Гермиона. Поверь, мертвый он намного приятней живого.

Гарри снова взял записку и вгляделся в покрывающие ее чернильные пятна. На пергамент явно градом сыпались слезы…

- Гарри, даже и не думай идти к нему, – сказала Гермиона. – Лучше попробуй ещё раз уломать Слизнорта.

- Думаешь, в пятьдесят седьмой раз мне улыбнётся удача? – с горечью спросил Гарри.

- Удача! – выпалил Рон. – Вот оно! Гарри, запасись удачей!

- О чем ты?

- Да ведь у тебя же есть зелье удачи!

- Рон, точно! Это отличная идея! – ошеломленно произнесла Гермиона.

Гарри уставился на друзей.

- “Феликс Фелицис”? – сказал он. – Серьёзно?

Те дружно кивнули.

- Ладно, если я не смогу разговорить сегодня Слизнорта, придётся принять “феликс” и сделать еще одну попытку, – удрученно согласился он. Время шло, а об успехе по-прежнему и речи не было, скорее уж наоборот.

- Гермиона! – взмолился Рон. – Скорее прикрой меня!

- Да не Лаванда это! – нетерпеливо одернула его Гермиона. Во двор входили ещё две девочки, и Рон мгновенно нырнул ей за спину.

- Пронесло, – сказал Рон, выглядывая ради проверки из-за плеча Гермионы.

- Почему ты с ней нормально не расстанешься? – раздраженно спросила она. – Прячешься, как нашкодивший мальчишка…

- Да я пытался! – обреченно воскликнул Рон. – Она мне и слова не дает сказать! Только я собираюсь ей все объяснить, как она набрасывается на меня с поцелуями! И что прикажете делать?

Гермиона неодобрительно нахмурилась, покачав головой, а Гарри наклонил голову, пряча насмешливую улыбку. До Рона дошло, что поддержки в этом вопросе от друзей навряд ли дождется, и поспешил сменить тему:

- Мда, видок у этих девчонок не самый счастливый, верно?

- Так это же сестры Монтгомери. Какое уж тут счастье после того, что произошло с их младшим братом, – отозвалась Гермиона.

- Если честно, я уже запутался, что с чьими родственниками происходит, – сказал Рон.

- На их брата напал оборотень. Его мать отказалась помогать Пожирателям смерти. В общем, мальчику было всего пять лет, и спасти его не удалось. Умер в больнице святого Мунго, – сухо сообщила Гермиона таким голосом, будто читала новостные сводки. Плакать над каждым отчетом из аврората она давно перестала – слишком уж много их было.

- Умер? – в ужасе переспросил Гарри. – Но ведь оборотни не убивают, они лишь обращают человека в себе подобного.

- Фенрир Сивый убивает, – мрачно сказала Гермиона, и глаза её недобро блеснули.

- Мне о нем Люпин говорил. Маньяк, которому нравится нападать на детей! – гневно произнес Гарри.

- Гарри, ты должен добыть это воспоминание, – смерила его суровым взглядом Гермиона. – С его помощью можно остановить Волдеморта, так? А все это творится по его милости.

Закончив эту нравоучительную тираду, Гермиона подхватила сумку и унеслась в замок, чтобы не опоздать на очередную тренировку. А Рон с Гарри уныло поплелись к себе в комнату.

Откопав среди вещей в чемодане носок со спрятанным там флакончиком “Феликс Фелицис”, Гарри нерешительно открутил пробку и сделал глоток. После чего, не слушая возражений Рона, надел мантию-невидимку и отправился к Хагриду. Что-то подсказывало ему, что он должен сделать именно так, и сопротивляться этому пьянящему чувству, растекающемуся по его венам, не было сил.

На следующее утро измотанный, но довольный ночными трудами Гарри на утреннем уроке заклинаний рассказал Гермионе и Рону обо всем, что случилось (предварительно наложив заклятие Оглохни на всех, кто сидел поблизости). Ловкость, с которой он вытянул воспоминания у нетрезвого Слизнорта, произвела на его друзей сильное впечатление, а когда Гарри рассказал им все, что узнал, о крестражах Волдеморта и обещании Дамблдора взять его с собой, если удастся найти хоть один из них, друзья и вовсе разинули рты.

- Ну и ну! – воскликнул Рон, когда Гарри закончил. – Вот это да! Ты и вправду собираешься отправиться с Дамблдором?.. И попытаешься уничтожить?.. Ну и ну!..

Гермиона подошла к новостям значительно практичнее, как всегда.

- Итого, кольцо и дневник, которые уже уничтожены, медальон, чаша Пуффендуй, какая-то вещь Когтевран и змея, и всего их должно быть семь, верно? – уточнила она у Гарри.

- Да, все так, – подтвердил тот.

- Но получается шесть, – озадаченно сказала Гермиона. – Сам пересчитай.

- Он разделил душу на семь частей, – задумчиво проговорил Гарри. – Наверное, седьмая – это та, что сейчас в возрожденном Волдеморте. Внутри него что-то же тоже должно быть, разве не так?..