Скажи, что любишь меня (СИ) - Мелевич Яна - Страница 33

— Яр, — тихий вздох у самого уха и ласковая ладонь, коснувшаяся груди, выше.

— Ты чего завелся, хвостатый, — неожиданно для всех беспечно потянул Степан, внимательно разглядывая сжавшего челюсти Ярика. — Расслабься, Выхухоль. Так реагируешь, будто я, в самом деле, сейчас в наручники заковать готов. Чести много. Сядь пацан, в ногах правды нет.

— Ох Степка. Вот вечно ты накрутишь, — проворчала рядом Лариса, тем не менее, бросая озабоченные взоры то на дочь, удерживающую Тасманова. Откровенно сказать, она понимала. Что дочь нашла в этом парне. Во всех смыслах прекрасный представитель, вот только когда они зашли, не увидела никакой привязанности Ярослава к ее дочери. Лишь слепую любовь с одной стороны и покорное принятие оной с другой. Хотя сейчас, глядя на то, как непроизвольно потянулся Тасманов к Раисе, сплетая их пальцы, медленно выдыхая, что-то промелькнуло. Будто бы где-то в глубине он тянулся к ней, пока непроизвольно, не осознавая своих действий. И, похоже, Степан заметил тоже самое, поскольку преспокойно сел обратно на табурет, улыбнувшись хмурой Рае.

— Ну, что дочь, так и будешь своего выхухоля по шерстке гладить или папку таки обнимешь?

Закрывая за отцом дверь, Рая выдохнула, прислонившись на несколько минут к ней спиной, прикрыв глаза. Это были самые пугающие и одновременно странные три часа в ее жизни, за которые отец видимо, решил достать Ярика по полной. Каждое его слово, обращение или шутки были сказаны с намерением задеть, вновь вывести на эмоции. И надо сказать, отлично получалось. Впервые обычно веселый, беззаботный Тасманов нервно огрызался, точно загнанный в угол зверек, пытающийся укусить любого, кто желал ему зла.

«Не любит он тебя», — спокойно заявил отец, когда родители уже собирались. Крепко обнял, позволяя вдохнуть привычный горьковатый запах своего одеколона, смешанного с запахом сигаретного дыма и стиранной грубоватой формы, поглаживая по спине.

«Не хочет, не может, не знаю какая причина. У парня в душе дерьма столько, что ввек не разберешь. Я таких повидал столько, сколь тебе не снилось, Котенок. Такое вывезти не реально, реветь с ним будешь, на погонах своих могу поклясться. Бросила бы, да ушла»

— Если уйду — нарушу обещание. Саму себя предам, а ты меня не этому учил, — твердо ответила тогда, находя понимание в отеческом взоре. Мать лишь ласково улыбнулась, по теплому попрощавшись с Яриком, успев шепнуть напоследок, что от него будут невероятно красивые дети. Хоть кто-то в ее семье находил положительные стороны их отношений, кроме самой Раисы.

— Выхухоль, бл*ть, — услышала, возвращаясь из вереницы своих мыслей, открывая глаза. Время близилось к полудню, до встречи в ресторане еще далеко, а Тасманов уже на взводе. Стоял посреди коридора, все такой же красивый, недовольный, ища в кармане своего зимнего пальто сигареты. — Нашел с кем сравнить! Он их вообще видел?! Страшнее животины не придумать.

— По мне так они очень милые, — улыбнулась, глядя, как достает сигарету, придирчиво рассматривая ее, затем поворачиваясь к ней. — Кстати, нам еще надо заехать и покормить да выгулять твою собаку! — напомнила прежде, чем Ярик успеет вновь на что-нибудь обидеться. Секунда и зрачки парня расширились от осознания слов Раи.

— Ептить, Пуся! Я снова про нее забыл! Я же ее вчера не выгуливал вечером…

Кошкина покачала головой, тихонько посмеиваясь над паникующим Ярославом, бросившегося к ботинкам. Натянул один, прыгая на одной ноге, ругаясь громко на всю квартиру не ясно на кого.

— Ох, Ярик, — приложила ладонь к лицу.



— Чего опять Ярик? Это вообще твой отец виноват. Выхухоль, нет, ты слышала? Вы-ху-холь, да меня так еще никто не называл!

Люби себя.

Не мучайся больше.

Твои чувства, всю себя,

Посылай вокруг искрящуюся любовь.

Я люблю в тебе то, что ты ненавидишь.

KAT-TUN — Love yourself

----

Несмотря на то, что в ресторане «Баболовский дворец» был сегодня официально закрыт для посещения — в нем было шумно. Периодический звон бокалов с шампанским и соком раздался под выкрики немногочисленной веселой компании, собравшейся за большим столом с едой, напитками, украшенный в праздничном антураже в честь дня рождения одного из присутствующих — Ярослава Тасманова.

— Хэппи Безде-е-й ту ю-ю-ю, — завывала Алла, катя на тележке огромный торт собственного приготовления в виде громадного сердечка с надписью «Натуральному блондину, который у нас один». Ее отросшие малиновые волосы, повязанные в высокий хвост, засияли в свете ламп, отбрасывая алые искры в прядях, а сама девушка, надевшая изящное платье на тонких бретельках, улыбнулась, выпрямившись, докатив тележку до застонавшего Тасманова.

— Да ты ж шутишь, — взвыл, увидев гору свечек, ткнув пальцем в розовое сердце. — Что это за жуть ванильная?

— Сердешко, Тасманов, сердешко, — потянула невозмутимо Кенина, ткнув пальцем в десерт. — Задувай!

— Символично кстати, — хохотнул Сергей, обнимая за талию свою жену, подняв бокал шампанского, со смехом глядя на ворчащего Ярика. — Хотя тебе надо было торт в виде женской груди делать.

— У меня была такая мысль, но оно больно пошло, — фыркнула Алла, усмехаясь, отступая к Паше с Кирой, давая возможность Ярославу подойти к торту. — Еще вариант: амбулаторная карта пациента клиники венерических заболеваний!

— Ха-ха, — потянул Ярик, наклонившись, дабы задуть свечи, как Кристина рявкнула:

— Стой!

— Чего? — насторожился Ярослав, удивленно застыв над тортом, от которого невероятно вкусно пахло клубникой, а огоньки маленьких разноцветных резных свечек затрепетали от колебаний воздуха в помещении.

— Ты не загадал желание, — настойчиво проговорила Крис, кивая на торт. — Давай. Желание, потом свечи.

Тасманов только глаза закатил, фыркая недовольно.

— Да кто верит в эти глупости, — буркнул, вновь наклоняясь, прикрывая глаза.

Вообще-то, он не знал, что загадывать. Просто обычно его день рождения происходило в формате пьяной вечеринки в клубе, где ни о каком торте, торжественном вручении подарков, толпы близких друзей и таких семейных посиделок — не было речи. Только девочки, бар полный алкоголя и шутки Паши на тему «еще на год ближе к гробовой доске». Теперь все иначе.

Сегодня прибыв на праздник после того, как вернулся домой, выгуляв недовольную Пусю, умудрившуюся нагадить на ковер, попал тут же под шквал крепких объятий. Каждый норовил коснуться его, пожелать чего-то теплого, а Тасманов с растерянностью щенка внимал каждое слово, пытаясь в этом бесконечном потоке разобраться: нравится ему или нет? Сказать точно не мог, хотя подарки действительно были невероятно приятные. Каждый дарил, четко ориентируясь на его вкусы. Невольно взор упал на запястье правой руки, где красовались новенькие часы с широким кожаным ремешком. Когда он впервые взял в руки элегантную темную коробочку, перевязанную темно-синим бантом, растерялся.

— Ребята, конечно, постарались лучше меня, но надеюсь, тебе понравится, — чуть прикусывая губы и нервничая, Раиса протянула ему подарок, ожидая, пока он откроет его. Осторожно касаясь корпуса, глядел, как быстро бежит стрелка, отмечая единицы диафрагмы вместо привычных цифр. Поднял глаза, отмечая красоту красного элегантного платья с приспущенными на плечах длинными рукавами, обтягивающего стройную фигуру и распущенные шоколадные волосы. Ее полные губы чуть приоткрылись, будто она хотела что-то еще сказать, однако промолчала, неловко обнимая, как все, целуя в щеку и не оставляя следов от помады, несмотря на то, что была накрашена. Хотя казалось, щека буквально горит в этом месте.

Сейчас стоя над тортом, приоткрыл глаза, встретившись с взором синих глаз. А затем наклонился, туша маленькие огоньки праздничных свечей под радостные хлопки.