Привет! Я вернулся (СИ) - Филимонова Лина - Страница 32

И опускаюсь на четвереньки.

Глист смотрит с изумлением. Ваня хохочет. И прыгает мне на спину.

— Но, ковбойский конь! — вопит он.

И лупит меня ногами по бокам. Сильный у меня сынок!

Я скачу и ржу. Глист сидит и пялится на меня. Мне пофиг. Пусть думает, что хочет. Пусть знает, что я не уйду.

— Видел мою башню? — спрашивает мой сын.

— Вижу. Офигенная башня!

— Офигенная! — заливисто хохочет Ваня.

— Дядя хотел сказать, что она очень большая и красивая, — поправляет меня глист.

— Ага. Именно такая. А еще — офигенная.

Глист бросает на меня взгляд суровой детсадовской воспитательницы. И я понимаю, что он прав. При детях надо смягчать выражения.

Но на меня нападает упрямство. Нефиг указывать мне, как вести себя с сыном! Я же не матерюсь тут, в конце концов.

И нефиг называть меня дядей…

Вскоре в дверях появляется кошка.

— Идемте ужинать, — говорит она.

— Я не хочу, — отзывается Ваня.

— Никаких “не хочу”!

— Надо поесть, ковбой, — поддерживаю я Настю. — Чтобы были силы на ковбойские подвиги.

— А ты будешь с нами ужинать? — спрашивает сын.

— Конечно.

Настя бросает на меня злой взгляд. А я, с Ваней на спине, иду мыть руки.

Кошка знает, что я ненавижу каши. Наверное, именно поэтому она навалила мне целую тарелку гречки. С сосисками.

— Сосиски? — скривился Глист.

— Времени было мало, — виновато отозвалась Настя.

Я видел, что Глист на взводе. Еще чуть-чуть — и взорвется. Или лопнет и сдуется… Я точно не знаю, как у него все устроено. Как он ведет себя в критических ситуациях.

Но я помню, как вчера он на меня бросался, даже понимая, что я сильнее…

Думаю, сейчас его сдерживает только присутствие Вани.

Нас всех оно сдерживает!

— Обожаю сосиски, — громко говорю я.

И подмигиваю сыну.

— И я обожаю сосиски! — вопит он.

— Ковбои едят сосиски, — продолжаю я.

— И кашу, — добавляет кошка.

И красноречиво смотрит на меня.

Мне приходится давиться гречкой. Блин, это настоящая пытка! Я просто не переношу крупы в любом виде. К тому же, я поужинал у пирата офигенным мясом.

Но деваться некуда. Я должен есть. Показывая пример Ване.

— Я все съел! — гордо заявляю я.

И демонстрирую пустую тарелку. Чувствуя, что сейчас эта долбанная гречка полезет из меня обратно.

— Молодец, дядя конь, — хвалит меня Ваня.

— Вообще-то я не дядя, — говорю я. — Меня зовут Матвей. А ты зови меня папой.

Настя

Наверное, это был самый напряженный ужин в моей жизни.

Я даже не успела поговорить с Пашей! Как-то успокоить его. С того момента, как он приехал домой, у нас не было возможности остаться наедине. Рядом все время был Матвей.

Что Паша обо всем этом думает? Что чувствует сейчас? Я помню, какой была его реакция, когда я рассказала, что Матвей — мой бывший любовник и отец Вани.

А сейчас этот самый Матвей сидит за нашим столом. Хотя его никто не приглашал!

Он сам себя пригласил. В этом он весь. Делает, что хочет, невзирая на чувства и желания других людей.

Но я все же надеялась, что он будет вести себя благоразумно. Прислушается к моей просьбе не волновать сына.

Но он не прислушался. Он заявил Ване, что тот может звать его папой!

Идиот.

Я чуть со стула не упала! И с трудом удержала руку, дернувшуюся, чтобы выплеснуть ему в лицо горячий чай.

Если бы тут не было Вани, Матвею бы не поздоровилось! Но я не могла скандалить при сыне. Мы все должны были вести себя тихо и мирно…

За столом повисло напряженное молчание.

Я смотрела на Пашу. Видела, как он сжал зубы и побледнел. Боже! Что же мне делать? Как сгладить ситуацию?

— Матвей пошутил, — произнесла я, обращаясь к сыну.

С фальшивой улыбкой.

А сама тем временем пнула под столом Матвея. Изо всех сил!

— Ты чего лягаешься? Конь тут я! — заржал он.

Придурок! Все у него шуточки!

— Ты будешь моим папой? — вдруг произнес Ваня.

Снова напряженная тишина. Длящаяся несколько очень долгих секунд.

— Я — твой папа! — внезапно выдал Паша.

И с вызовом посмотрел на Матвея. Сжав кулаки. Они же не будут тут драться? Я бы сама с удовольствием побила Матвея! Но не при ребенке же…

— Ты будешь моим вторым папой? — не унимался Ваня. — Как у Кристины из нашей группы. У нее два папы. И у Роберта тоже два.

— Я, как бы, первый… — начал Матвей.

Я пнула его еще сильнее.

— У Кристины два папы? — удивленно переспросил он Ваню.

— Ага. Два папы — это круто. Будешь моим вторым папой?

— Буду. Только первым.

— Первый у меня уже есть!

Ваня прыгнул к Паше на колени.

Обычно я не разрешаю ему так делать за едой, но в этот раз, конечно, промолчала. Я видела, что Паша воспрянул духом. Обнял Ваню. И с победным видом посмотрел на Матвея.

Мужики! Они всегда всем меряются. Кто первый, кто второй…

А вообще, все происходящее — это полный абсурд. Как мы вообще до этого докатились?

Как получилось что Матвей в моем доме вытворяет черт знает что, и я не могу найти на него управу?!

— А что, в наши дни групповушка — общественно одобряемое явление? — обратился ко мне Матвей с ироничной улыбкой. — Никто и не скрывается?

— Не говори ерунды!

— Два папы…

— Один папа — родной. Другой — новый муж мамы. В наше время это не редкость.

— И оба… как бы это сказать…

— Оба иногда приходят за ребенком в садик, — оборвала его я.

— Понял. О времена, о нравы!

Он покачал головой.

Да, в наше время это не редкость. Два папы, наверное, лучше, чем ни одного. Я знала, что у некоторых ребят в нашей детсадовской группе есть и родной отец, и отчим. Но я не представляла, что среди детей это считается крутым.

— У меня будет два папы! — радовался Ваня. — Папа Конь и папа Паша.

— Я, вообще-то Матвей.

— Папа Конь, — упрямо повторил мой сын.

Такой же упрямый, как его папаша!

Ваня вскочил и убежал в свою комнату. Мы остались втроем.

В воздухе стояло такое густое напряжение, хоть ножом его режь. Я страшно нервничала и не знала, как себя вести.

Два мужчины, которые соперничают за право быть отцом моего ребенка сидят друг напротив друга… Очень взрывоопасная ситуация!

— Павел, — обратился Матвей к моему мужу. — Я хочу извиниться.

Паша, до этого момента сидевший с прямой напряженной спиной, заметно расслабился.

Я тоже выдохнула. Неужели до Матвея дошло, что он ведет себя совершенно недопустимо?

— Я влез в вашу семью, — продолжил Матвей. — Я кругом виноват. И признаю это.

— Да, влез, — отозвался Паша.

— Если бы я раньше знал…

Матвей махнул рукой.

— Два папы, — выдал Паша. — Это странно. Я такого не планировал.

— Никто не планировал, — подала голос я.

Паша бросил на меня странный взгляд. Я не поняла, что он выражал. Но чувствовала, что у нас с ним будет очень тяжелый разговор. После того, как Матвей уйдет.

Если он, наконец, уйдет!

— Тебе не пора домой? — в который раз обратилась я к нему.

— Я скоро уйду. Только договорю. Не хочу, чтобы меня поняли неправильно.

— Ситуация сложная… — начал Паша. — Но, я надеюсь, мы сможем цивилизованно договориться.

— Не уверен, — прервал его Матвей.

— Что значит: не уверен?! — воскликнула я.

Но Матвей смотрел не на меня. А на моего мужа.

— Говорю тебе, Павел, прямо и откровенно: я планирую стать своему сыну единственным отцом. А еще я собираюсь отбить у тебя жену.

Матвей

Я знал, что рискую.

Понимал, что правила этикета и негласные установки цивилизованного общества не позволяют так себя вести. Приходить в гости без приглашения, огорошивать ребенка, что я его отец. А потом еще и заявлять хозяину дома, что собираюсь отбить у него жену…

Но я хотел сразу честно обозначить свои намерения.