Вероника из Тарлинга (СИ) - Грез Регина - Страница 34

Вероника ахнула, ощутив, как тугой сосок оказался во рту Конты — блаженное тепло разливалось по телу, туманило голову, заставляя молить о большем. Ее руки путешествовали по его плечам и спине, и каждое движение приносило обоим множество удовольствий.

Она только немного сжалась и вздрогнула, когда сорочка сползла еще ниже, а поцелуи начали покрывать гладкий, упругий живот.

— Не бойся меня, любимая, будь спокойна и немного разведи ноги, я не причиню тебе боль. Обещаю, Вероника, я только хочу показать, насколько бывают смелы наши ласки. Ты прекраснейшая из женщин… мне не хватит слов, чтобы высказать свои чувства, но пусть мой язык потрудиться на иной стезе… Вероника, не надо стыдиться, если мы любим друг друга. Откройся же для меня.

— Я… я хочу и тебе доставить радость.

— У нас впереди много приятных дней и ночей, мы только в самом начале долгого путешествия. Тебе это нравится? Скажи, что ты еще желаешь? Или просто доверься мне.

Свободно раскинувшись на постели, она с трепетом и затаенным восторгом предавалась новым необычайным ощущениям. О, ей нравилось исключительно все — и плавные движения его большой ладони, которой он поглаживал ее ягодицы и живот, касаясь коротеньких завитков волос в самом низу и бережные ласки самого сокровенного девичьего местечка.

«Отчего я считала, будто мужчины творят такое только в откровенных сочинениях… тело мое плавится, словно воск на свече, а душа готова звучать подобно арфе…»

— Сними свою одежду, любимый, чтобы я тоже могла трогать тебя везде, как и ты меня.

Конта молча исполнил просьбу и вскоре его напряженная плоть уперлась в ее ногу чуть выше колена.

— Это самое достойное мужское орудие… — жалобным шепотом пробормотала изрядно смущенная Вероника.

— Оно приветствует свою госпожу и готово служить ей, как подобает, — церемонно отвечал Конта, стараясь за галантной шуткой скрыть некоторые неудобства своего состояния.

Тело его давно жаждало более четких и привычных действий, но сейчас он был намерен лишь утолить любопытство Вероники и полностью избавить ее от страха будущей брачной ночи.

Однако если возлюбленная проявит больший интерес и позволит ему прямо сейчас совершить желаемое для обоих — нужно ли оставлять ее в постели растерянной и неудовлетворенной, сбегать из ее комнаты на свое холодное одинокое ложе? Так было пару ночей назад, а после днем он нашел ее печальной и чересчур задумчивой.

Сейчас руки Вероники ласково оглаживали его чуть подрагивающую плоть, несмело сжимали и тем самым распаляли все больше. Ее ароматное дыхание, нежность податливого тела, сладость ее сочной груди — сводили с ума.

— Будь моей женой, верной и любящей до конца дней своих.

— Я твоя жена с этой минуты до последнего вздоха.

Слова отзвучали и рассеялись, словно покрывая тела возлюбленных благословенной серебристой дымкой. Наступившую тишину ночи порой нарушали вздохи и шорохи одеяний, а где-то в лесу за рекой ухала сова. Ничто не мешало таинству соития двух любящих тел, казалось, много лет стремившихся найти друг друга, и краткая боль расставания с девичеством вскоре сменилась на покой принятия и тихой благодарности.

Конта привлек Веронику к себе и начал медленно перебирать пушистые локоны светлых волос, пока пальчики ее рассеянно поглаживали его грудь.

— Мне нужно сказать тебе нечто важное. Думаю, теперь самое время — ты должна знать.

— Это касается только нас?

— Речь пойдет обо всем королевстве.

Внимательно выслушав рассказ герцога, Вероника надолго погрузилась в молчание, настолько поразило ее известие о том, что вместо единственного сына король Гальбо желает видеть на троне ее будущего супруга.

— И что же Ламарк?

— Ему давно известна воля отца.

— А ты… нет, я боюсь понять неверно, ты хочешь стать королем после кончины Гальбо?

— Таково желание моего сеньора! Я подчинюсь, прекрасно осознавая высоту+ чести и ответственности. И должен сказать, что многие в столице уже сейчас ищут моего расположения, поскольку знают о решении монарха.

— Все так неожиданно!

— Ты станешь королевой, Вероника, как и было предсказано.

— Признаться, я даже для Терезы не ожидала подобной участи… Слишком далеко от нас столица и золотой престол.

— Тебе также обещали чудо после встречи со мной, ты не забыла? — мягко проговорил Конта.

— Чудо — это твоя любовь. И верность. На меньшее я не соглашусь!

— Оставь сомнения, ни одна женщина на земле не сравнится с тобой. Ты умна и красива, у тебя чуткое, доброе сердце и отзывчивая душа. Теперь я знаю, что стремился в Тарлинг именно за тобой, Вероника. За новой королевой наших земель. Во имя мира и процветания Дэриланд ты нужна мне и нашему народу.

— Такие громкие слова пишут в книгах о богах и героях, а я простой человек. Бываю слаба и труслива, порой живу чувствами, пренебрегая доводами рассудка. Смогу ли я оправдать твои надежды…

— Послушай меня, в юности я мечтал о подвигах на благо своей страны, считал себя избранником судьбы и вестником мира.

Мне виделся путь, усыпанный розами, враги обязаны были бежать от одного имени де Маликора, сдавая крепости и города, земледельцы мои должны собирать три урожая в год, не зная болезней и угнетения. Я хотел видеть царство Всеблагого на земле, более того, создать его собственными руками.

А в реальной жизни пришлось много воевать и казнить, разбирать споры о краденых коровах и свиньях, пришлось вешать воров и предателей, стиснув зубы, терпеть прижигания ран и вправления вывихов.

Путь любого правителя — это путь крови и грязи, слез и наветов, черных слухов и подозрений. Будь моей путеводной звездой, Вероника! Моим счастливым амулетом, благословенной супругой и соратником во всех делах. Матерью моих сыновей…

— А если у нас будут одни лишь дочери? Ты возьмешь другую жену?

— Что за странные мысли…

— Прости, я опять отвлекаю тебя от серьезных дум чем-то мелким и обыденным. Разве это важный вопрос для того, кто готов занять трон? Ты грезишь о величии страны, а я по женскому обыкновению не могу отрешиться от самых простых забот. Может, боюсь потерять тебя. Или свое уважение к тебе и мою любовь — сейчас это кажется мне необычайным сокровищем. Но забудь! Умоляю, забудь, о чем я спросила. Пусть все идет своим чередом. В нашей жизни существует множество прекрасных вещей помимо чьей-то привязанности. Только обещай, что отдашь мне Снегири в случае, если выберешь другую, а я стану помехой. Тебе ли не знать, что правитель не в полной мере принадлежит себе, даже самый кровавый тиран.

О, теперь я понимаю задумку Создателя! Сколь же велика разница между женщиной и мужчиной. Пока мы скорбим о суетном, вы побеждаете и проигрываете, строите города и рушите города, пишете книги и сжигаете книги, вы идете вперед, овладевая новыми землями и знаниями, стараясь сберечь свои, а мы… мы ждем вас и продолжаем любить, рожая новых мужчин — воинов и странников, трусов и храбрецов, каменщиков и ученых.

— А, знаешь, Вероника… — загадочно проговорил герцог, дав ей возможность высказаться и заодно успевая обдумать ее слова. — Кроме игривых сочинений де Моне мне приходилось видеть и другие тексты, написанные женской рукой. О политике и сохранении чистоты на улицах городов, о движении небесных светил и целебных растениях нашего края.

Твоя сестра намерена отправиться с нами в столицу с твердым намерением постичь секреты траволечения и медицины в целом. Кто же мешает тебе освоить какие-то науки и написать свои суждения о них? Или изложить события, недавно приключившиеся с нами в форме поучительной сказки? Разве я собираюсь заключить тебя в монастырскую келью? О, нет, твоим крылышкам нужен простор, а этим ясным очам — вся красота земли и мудрость всех рукописей на свете.

А что до твоих тревог относительного нашего будущего… Вероника, я уже не молод и хорошо себя знаю. После многих лет холостяцкой жизни и тягот военных походов лишь с тобой одной готов разделить все, чем владею и буду владеть. В тебе одной хочу найти убежище от житейских бед и в то же время чистый родник благоразумия и покоя. Я буду благодарен тебе за дочерей, и если судьба не подарит нам сына, приму это как знак свыше.