Живой проект (СИ) - Еремина Дарья Викторовна - Страница 66

LPI

– это моя жизнь, не ваша. Я хочу признаться – я был неправ. Для тех восьми человек

LPI

стоила жизни. И могу предполагать и надеяться, что в каждой из компаний, составляющих холдинг, найдутся люди, солидарные со мной, и

LPI

– важная часть их жизни тоже. И ради этих жизней, терять которые я больше не намерен, я буду вести переговоры с кем угодно, хоть с самим дьяволом. Потому что вы и есть – душа и тело корпорации, только вы! Без вас ее не было бы, нет, и не будет. И дороже, важнее и ценнее здесь ничего нет! С минуту Михаил молчал, отдавая дань тишины погибшим на Океане-3. В зале было тихо. Президент кивком поблагодарил за то, что собравшиеся перед ним люди поняли и разделили с ним эту минуту. Вздохнув, он кинул взгляд через плечо и продолжил: – Наш многоуважаемый руководитель департамента кадровых ресурсов пыталась лишить нас этого праздника. До меня дошел слушок, что президент ходил по зданию заляпанный кровью. Теперь вы знаете, чья это была кровь, и какими средствами я вернул нам праздник. Обернувшись к смеющейся за спиной женщине, Михаил улыбнулся. – Не обращайте внимания, это нервный смех. Все так и было! Я потом еще и подарки выбивал... вот список, – мужчина указал пальцем на свой глаз. – Я надеюсь, названным сотрудникам удастся пробраться к сцене. Вообще я планировал разделить эту честь с Джоффри и Марком, но если Джоффри начнет пробираться сюда из вон того угла, в

LPI

случится переворот. Зал снова расслабленно засмеялся и Михаил начал читать имена сотрудников, наименование компаний, департаментов, отделов и офисов, причину и вид награды. Прошло еще полчаса. Когда, покончив и с этим, Михаил еще раз поздравил всех с юбилеем конторы и спустился со сцены, Вася предупредил, что Ольга Петровна подъехала и поднялась на двадцать восьмой. Слово взяла эйчар. – Когда ты появляешься на людях, я чувствую себя компанейским парнем, Оль! – Я не люблю толпу. – Ты вообще людей не очень любишь, хоть толпой хоть разреженно. – После выступления по корпоративному каналу ты вообще мог не рассчитывать, что я переступлю порог этого здания. – Должно быть, для этого были серьезные причины. Судя по всему, ты приехала не на корпоратив, а решить свои дела. Что ж, я слушаю. – Ты мне даже кофе не предложишь? – От меня ушла Люда и я теперь без секретаря. В аппарате у лифта нет чашек. Если тебе нужна подготовка, я могу проверить свою почту. – Миш, иногда ты бываешь слишком... настоящим. – Чего?! – Михаил искренне опешил. Это обвинение было для него ново. – Я знаю, зачем ты приезжал в ту ночь, после побега Калмана. – Вот как? – Эта подшивка у меня и я обнародую ее, если ты попытаешься меня найти. Михаил улыбнулся, и эта улыбка смутила Ольгу. Она обхватила себя за плечи, наблюдая, как мужчина проходит к бюро и закуривает. – Знаешь, Оль... отец создал этот документ, чтобы защитить меня от своих друзей, если они вдруг обнаружат, что дружба кончилась с его смертью. И у меня на самом деле есть два недоброжелателя, знающих об этой подшивке: дядя Коля и профессор Высоцкий. Но даже они не опустились до того, чтобы шантажировать меня или мать этой информацией. Забавно, что именно ты угодила в этот капкан. – Что значит “создал этот документ”? Там совершенно конкретные данные! Они же проверяемы. Не выдумывай. – Создал – это значит, что нет никакой тайны. Я самый обычный человек. А все те данные – данные обычного человека. Думаю, все, что ты читала, выглядело как подшивка живого проекта с подробным разносом... но если не зацикливаться на том, что хочешь видеть... Ольга прикрыла глаза и отвернулась к окну. Она не хотела в это верить, но перед глазами проплывали строки из подшивки, и она отчетливо понимала, что Михаил не врет. Она слишком хотела в это верить. И в этом он был тоже прав. Она не узнала собственного голоса, реплика вырвалась помимо ее воли: – Я ненавижу тебя. – Твоя искренность подкупает, милая. – Ты собираешься и дальше преследовать меня? – Нет. Ольга резко обернулась. – Что, мне можно даже не скрываться от тебя, не сбегать на край света? Я свободна? Я не твоя собственность и больше тебе не нужна? Миша качал головой, и Ольга отвернулась, чтобы не видеть его внимательного изучающего взгляда. Михаил смотрел на ее плечи и понимал, что все это существовало между ними и раньше, но как-то размыто. Теперь же оно оформилось в конкретные слова, чувства и события. Он подумал, что заслужил это. Приняв сообщение Васи, Михаил узнал, что подъехал Александр. – Была бы ты такая смелая, если бы не имела как минимум двух кандидатов на мое место? – К сожалению, твоя тотальная слежка за всем и вся совершенно не новость! Я очень надеялась, что хоть мою личную жизнь ты оставляешь моей личной жизнью. – До недавнего времени я считал твою личную жизнь своей личной жизнью. И если честно... до этого разговора надеялся, что еще можно что-то исправить. Еще вчера я пытался понять, что с тобой происходит и как тебе помочь. И если в том, чем ты стала, виноват я... Ольга развернулась, собиралась уйти, но в проеме двери стоял Михаил и женщина замерла. – ... то я виноват перед тобой, Олька: я убил человека. – Кого? – Ольга сглотнула. – Тебя. Отшатнувшись, Ольга уперлась бедром в подоконник. Михаил вышел, и лишь когда и дверь в приемной закрылась, она посмела шевельнуться. Потерев дрожащие руки, Ольга подождала несколько минут, а потом вышла за Михаилом.

Александр не знал, какого приема ждать и решил быть готовым ко всему. С одной стороны он не сделал сотрудникам офиса ничего дурного, с другой же стал причиной немалых убытков и проблем и собирался принести еще больше. Когда он появился в вестибюле, сразу несколько человек узнали его и пошел шепоток. Раздевшись в гардеробе, живой проект прошел вглубь, размышляя, где может быть Михаил: у себя наверху или в зале. Решив, что в любом случае президента предупредят о том, что сбежавший клон явился в офис, Александр прошел в зал. Здесь играли музыканты, по периметру ломились яствами столы. Знакомая стандартная картина не вызывала никаких эмоций. Сотрудники выпивали и закусывали, смеясь друг с другом. Абсолютно все явились лично: Михаил не терпел иллюзий или кукол на корпоративных праздниках. Никому, кроме Марка это не позволялось. Кто-то узнавал живой проект, но таких было меньшинство. Несмотря на то, что уже через пару минут на него неотрывно смотрело несколько десятков человек, в зале не становилось тише. – Саша! Этот глухой возглас заставил его закрутить головой. От одной из кучек отделилась фигура в красном, и живой проект узнал Риту Иванову. Когда женщина бросилась к нему и повисла на шее, он несколько опешил, не понимая, что будет вернее – отстранить ее или обнять. “Что ж, – подумал он, – хоть кто-то меня видеть определенно рад”. – Рита, ты компрометируешь себя, – проговорил он тихо, обнимая ее за плечи и аккуратно отодвигая от себя. – Я персона нон Грата здесь, а твоя радость может обернуться для тебя неприязнью коллег. – Я боялась, что тебя убили. Даже когда продолжали выходить материалы от твоего имени, я думала, что кто-то заменил тебя. Сашка, я так боялась! Боже, я так рада, что с тобой все в порядке. Что у тебя с лицом? – Долгая история... явно здесь и сейчас неуместная. – Это результат того избиения? Ведь, уже все заживает? – Да. – Как ты не побоялся сюда явиться? Это же сумасшествие! – Рита... – Саша, взгляд которого все время разговора блуждал по лицам за спиной экономистки в поисках знакомых, наконец, сфокусировал взгляд на женщине перед собой. – Слушай, я тоже рад тебя видеть! – он, наконец, улыбнулся. Опасения отошли на задний план, когда он понял, что кто-то действительно искренне рад ему и кому-то наплевать, что об этом подумают окружающие. Вспомнив их последний разговор в его комнате в кампусе, Александру стало неловко. Тогда ей тоже было наплевать на мнение окружающих, но выглядело это совершенно иначе. – Ты ведь не собираешься возвращаться? – Нет, пока в моих планах этого нет. – Ты сумасшедший, раз посмел сюда явиться. – Я с охраной, – тихо засмеялся Александр, – они где-то здесь, затерялись среди СБ и даже я не отличу их от корпоративных живых проектов. – Липа отличит. Никакая охрана тебя не спасет, если... чем ты думаешь? Тебе все твои чудесные мозги отбили? – Я тоже рад тебя видеть, Рита! Экономистка кивнула на дверь за спиной Александра и по тому, как резко стало тише вокруг, живой проект понял, что в зал зашел Михаил. Неторопливо подойдя к званому гостю, президент усмехнулся: – Ты поправил себе лицо. – Добрый вечер, Михаил. – Скажи, что ты сделал это в Live Project Cosmetics. – Нет. – Что ж, если ты уже поздоровался со всеми, кто хотел с тобой поздороваться... – Да. – И с той девушкой в красном? – Михаил заметил за спиной живого проекта знакомое лицо. – Она горячо переживала по поводу твоего исчезновения. Александр не стал оборачиваться. – Пойдем, поговорим в тишине. Михаил направился из зала, Александр следовал за ним. – О, Александр, я как раз хотел тебя познакомить. Саша проследил за взглядом президента и, увидев выходящую из лифта Ольгу, подался вперед. Чего в этом практически неуловимом движении было больше: желания подойти к ней или спрятаться, не смог бы ответить и сам живой проект. Они шли навстречу друг другу. – Оля! – тем временем позвал Михаил. На лице женщины промелькнул испуг, она натянуто улыбнулась, подходя. Михаил по-хозяйски обнял ее и взглянул на Александра: – Познакомься с моей, до не давних пор, невестой: Ольга Петровна Карпова. Александр не шелохнулся, лицо не выдало ни единой эмоции. Не возвращая взгляда к Михаилу, глядя на Ольгу, он холодно спросил: – И как давно она твоя невеста? И до каких недавних пор? – Да, со школы, наверно, – беззаботно засмеялся президент. – До сегодняшнего дня. Оль, а это Александр – мастер-образ живого проекта, не вышедшего на рынок. Уникальный во всех смыслах экземпляр. Михаил не планировал получить удовольствие от наблюдения картины их “знакомства”. Но полного отсутствия эмоций он тоже не ожидал. Ольга на пару секунд закрыла глаза, и это было единственным проявлением нахлынувших на нее чувств. Неторопливо, будто устало, она сняла ладонь Михаила с плеча и направилась прочь. Александр видел безумное напряжение, державшее ее плечи, сковывающее походку. Когда она скрылась за углом, где размещался гардероб, живой проект вернул взгляд к президенту. Ему нечего было сказать. Возможно, со временем его самого удивила бы неожиданная смесь испытываемых теперь чувств: апатии, усталости и болезненной тоски. Не проронив ни слова, он развернулся и направился за Ольгой к гардеробу. Он не считал, что объяснения могут иметь для нее какое-то значение. Не задавался вопросами. Не имел каких-либо определенных планов. Сейчас ему казалось, что все время со дня их встречи на Арктике-1 он ждал чего-то подобного. Но оставить все как есть, он не имел ни желания, ни права. Михаил обежал взглядом вестибюль и заметил Петра в пальто. Тот разговаривал с какой-то смутно знакомой женщиной с шестого этажа. Поверх ее головы он смотрел на Михаила. На лице проступало неконтролируемое страдание, какое могли бы испытывать сейчас Ольга или идущий в его направлении живой проект. “Сердце президента”... губы Михаила тронула невеселая улыбка. Он обернулся к проему в зал и кивнул замершей у дверей охране на выходящего Александра. – Мишенька, я поеду домой. Михаил не заметил, как подошла мать. – Мама, мы... разошлись. Лариса Сергеевна посмотрела в сторону выхода и непонимающе тряхнула головой, увидев там Петра. – С Петром? Михаил тихо засмеялся: – И с Петром тоже... – Боже, Мишенька... почему? Что случилось? Вы же лучшие друзья. У вас же ближе друг друга никого нет! Как это могло произойти? – мать искренне переживала, и Михаил пожалел, что разволновал ее. – Успокойся, мам. Все уже в прошлом. – Я не понимаю, Миша. – Я провожу тебя до машины. – Нет, не выходи. Ты болен, а там жутко холодно. Лучше тоже езжай домой и выспись. Ты принял что-нибудь от жара? – Да, мам. Пойдем, я провожу. Через несколько минут Михаил спустился в подвальное помещение здания и безуспешно поискал по карманам сигареты. – Где он? – спросил охранника, сидящего у черного входа. – На сухом складе, – отозвался охранник, не требуя пояснений. – Тезка, найди-ка мне сигарет, – Михаил перефокусировал взгляд с карточки под контактом охранника на его реальное лицо и направился к сухому складу. Зайдя в заставленное стеллажами помещение, он поискал гостя. Александр сидел на краю паллеты у дальней стены, расслабленно откинувшись на коробки с желтым логотипом “Lay’s”. Остановившись у початого ящика с виски, Михаил обратился к живому проекту: – Виски будешь? – Я не пью, Михаил, – качнул головой Саша и вытянул ноги. – Я тоже, – пожал плечом президент, подошел к Александру и сел рядом. С минуту они сидели молча. Скрытая за стеллажом дверь хлопнула. Подошедший охранник протянул пачку сигарет и вышел. Михаил закурил. – Я пытался понять, почему отец не списал тебя, – начал он тихо, вытягивая ноги по примеру сидящего рядом мужчины. – Я даже какое-то время думал, что в тебе больше его генов, чем во всех остальных. Ты же знаешь, что из-за проблем проводимости “Живой проект” использует его геном в качестве основы? В каком-то смысле я брат всем клонам, Саш, – усмехнулся Михаил. – А через несколько лет придется стать отцом. Это и есть секрет нашего успеха и скорости развития... в производственном плане. Если честно, я был очень рад ошибиться, потому как, если у отца не было никакой псевдоморальной ответственности за тебя, как за экземпляр, то значит, были другие причины. Ты видел отца? – Конечно. – Он до последних дней руководил работой. Он ведь мог определить тебя в любой другой офис, в любой другой город, где есть представительства. Мог сбагрить на другое полушарие, а посадил рядом. Михаил подобрал ноги и усмехнулся. – Отец очень любил вас, живые проекты. Тебе, наверно, сложно в это поверить. Никто бы не поверил, на самом деле. Он не был дельцом, Саш, ему во многом, просто, повезло. Единственное, чего он хотел – это видеть людей счастливыми. Он считал, что счастью мешает простая дурь, вроде лени и слишком широкого спектра возможностей. Проблема выбора – когда он слишком велик, когда весь мир перед тобой. Он считал, что делает счастливых людей. Они изначально здоровы, тогда как естественным образом здоровых людей не рождается уже давно. Определенный функционал живых проектов предопределяет их естественный выбор деятельности. Они создаются для конкретных целей и с рождения имеют свое место в жизни, свое предназначение. А отсев – это частность. Цель в данном случае оправдывает средства. Отец мыслил только такими категориями. Если кто-то пытался доказать ему, что в жизни есть что-то еще кроме работы, цели, призвания, реализации, он говорил: “рюшечки”... – Михаил засмеялся, вспоминая. – Мама спрашивала: как тебе наши новые шторы в гостиной? Рюшечки... Я хочу посмотреть новый мюзикл. Рюшечки... Он отвечал так на все, что не имело для него значения. Поэтому скажи кому, что отец по-человечески любил живые проекты, никто не поверит. Все его считали сухим и неспособным на чувства. И тем более для меня сначала было удивительно то, что он не просто позволил проваленному проекту возможность окупить себя, но и посадил сюда. Михаил затушил сигарету о бетонный пол и облокотился на колени. Саша потянулся, меняя позу. – Я, вообще, просил проводить тебя в тихое место. Вероятно, они выбрали самое тихое место в здании, – президент обернулся. – Ну, ладно. Ты знаешь, как родился наш слоган? – он сделал паузу, – все его знают: “Мы делаем идеальных людей!” Но вряд ли кто задумывался над истинным его значением. Что такое идеал, по-твоему, если использовать это понятие в отношении людей? – Представление об итоговом совершенстве человеческого рода. Михаил рассмеялся и достал новую сигарету. – Вот отец ответил бы: рюшечки! Что тогда совершенство и далее бесконечный философский спор. – Это было мнение Канта, – пожал плечами живой проект. – Понятно. Но я спросил твое мнение, Саша. – В каждой области знаний и деятельности есть признанные авторитеты. Я не философ, Михаил, и ввиду этого я полагаюсь на мнение признанного философа. – И не скучно? – Нет. – А каков твой опыт в любви и обладании женщиной? Я знаю Ольгу с первого класса. Ты положишься на мое мнение, если я скажу, что ваша платоническая интрижка не имела шанса на счастливый конец? Александр обернулся к собеседнику. Михаил закурил, не сводя взгляда с живого проекта. – Нет. – То есть ты не признаешь моего авторитета в этой области знания и деятельности? – улыбнулся президент. – Или же свое мнение для тебя вдруг становится важнее? – Я могу уйти? – Нет, – покачал головой Михаил, – охрана не выпустит тебя до тех пор, пока не получит от меня соответствующих указаний. А я их не дам. Пока. – Или вообще? – И такой вариант не исключен, – кивнул Михаил, затягиваясь. Александр снова вытянул ноги и откинул голову на коробки за спиной. – Отец решил этот глубочайший философский спор просто: идеал – это точное соответствие заданным параметрам. Никакого противоречия, четкая позиция, абсолютная ясность. И именно в этом смысле он делал идеальных людей. Но есть одно “но”. Михаил замолчал. Александр обернулся к нему, ожидая продолжения. – Отец произнес этот слоган всего один раз в жизни, и только я присутствовал при этом. Да, конечно, он участвовал в обсуждениях и подписывал документы. Меня в те времена и близко не было. Но когда он сказал это при мне, я понял, что никогда ранее он не произносил девиза выросшей на его интеллекте компании вслух. Звучало это несколько... – губы Михаила скривила усмешка. Она не относилась ни к живому проекту рядом, ни к умершему несколько лет назад родителю. Он насмехался над иронией, фактом, – “Мы делаем идеальных рабов, Миша...” – сказал он. Саша неожиданно и открыто улыбнулся собеседнику. Михаил не смог не ответить тем же. – Я понял, почему он не списал тебя и посадил несколькими этажами ниже собственного кабинета только когда вспомнил тот разговор. Михаил замолчал. Несколько минут взгляд его блуждал по стеллажам склада. Остановился на открытой коробке сбоку. Вздрогнув, когда окурок обжог пальцы, затушил его. – Почему же? – спросил Александр. – Потому что он мечтал делать идеальных людей. Михаил поднялся и отошел на несколько метров. Замер посреди склада прямой и гордый, будто стоял на вершине горы, покорить которую до него не удавалось никому. Александр тоже поднялся. На губах его застыла по-детски трогательная улыбка. Глаза светились. Когда Михаил обернулся, выражение его лица, взгляд стер этот блеск и эту улыбку. – Отец получит то, о чем мечтал. Благодаря твоей целеустремленности, моему невмешательству, помощи дублеров и одного из его очень немногочисленных друзей – профессору Высоцкому – он это получит. Это будет нашим посмертным даром, единственной наградой, какую профессор Королев мог бы ожидать, – Михаил склонил голову, а когда продолжил говорить, тон неуловимо изменился. – Но тебя я не отпущу никогда. Пусть все живые проекты получат так называемую свободу и права, за которые ты борешься, но от собственной свободы и прав ты отказался мне в глаза. Александр отступил на шаг. – Ты завоевал известность и признание как “живой проект: Александр”. Им ты и доживешь свой век. Ты не спрячешься от того что сделал, тебя будут узнавать и весь результат проделанной работы будет лежать на твоих плечах до конца. И если кто-то из новых свободных граждан проклянет тот день и того клона, что реализовал все это, он будет знать, где тебя найти. Александр поднял руку, желая перебить, но Михаил не позволил. – Ты займешь место в