Невеста для герцога (СИ) - Гринберга Оксана - Страница 20

Впрочем, вскоре мы въехали на земли, принадлежавшие Вестегардам, и у нас нашелся другой повод для разговора. Герцог Аранский решил посвятить меня в передовые методы обработки земель, с увлечением принявшись рассказать о том, как он ведет дела в своем обширном хозяйстве. Вернее, крайне протяженном — оно занимало чуть ли не целую четверть графства.

Кое-что он осушил, кое-где вырубил, в других местах провел оросительные каналы, следуя модными ныне веяниями, утверждавшим, что не стоит во всем полагаться на волю Богов, надо и самим не плошать. Затем разговор перекинулся на их «Партию Патриотов», которая, в коалиции с «Честью Служить Марсии», представляла большинство в Сенате и ратовала за экономические реформы и сохранение мира с мечтавшей вернуть свои территории Убрией. К тому же, они могли воспользоваться своим правом большинства и отменить решения короля, если сочтут их недееспособными.

Раньше этими делами заниматься его дед, Мариус Вестегард, но в последнее время старый герцог стал сильно сдавать. Безвылазно живет в поместье, и курировать Патриотов приходится уже Нортону. Поэтому он должен постоянно отлучаться в столицу, хотя здесь, в графстве, у него дел невпроворот. К тому же, заседания в Сенате вызывают у него искреннее отвращение.

Затем разговор перекинулся на его деда, и Нортон Вестегард предупредил, что старик отличается желчным характером, с увлечением критикуя все, что попадается ему на глаза. Назвал его «старым жуком», признавшись, что не знает, как тот отреагирует на приезд Агнесс. Но он сделает все, чтобы уберечь девочку от проявлений тяжелого характера старого герцога.

Сказал это и замолчал, на что я осторожно покивала. Заявила ему, что я тоже постараюсь, чтобы Агнесс показала себя с лучшей стороны. Этим утром мы много говорили с ней о манерах и о том, что ей следует быть вежливой и держать рот на замке, даже если эти ее… пророчества крутятся на языке, словно она наелась крапивы.

Но я не могла ничего гарантировать — он же знает, это ведь Агнесс…

Герцог кивнул, заявив, что он знает.

Некоторое время мы ехали молча. У меня тоже крутился на языке один вопрос, словно это я наелась крапивы. Хотела спросить у него, что будет с девочкой после того, как он женится на дочери маркиза. Что, если его дед — старый жук! — все же примет Агнесс, а молодая жена не захочет терпеть в доме незаконнорожденного ребенка? Ведь у леди Корнак сразу же сложилось мнение — такое, что и не переубедишь! — что Агнесс — его дочь. Да и любой, кто на них посмотрит, поймет, что их связывает кровное родство.

Но не спросила, опять же решив промолчать. Подумала, что буду разбираться с проблемами по мере их поступления. Но чем ближе становился появившийся на пригорке огромный особняк, окруженный цветущим садом, тем я волновалась все сильнее и сильнее, понимая, что проблемы не заставят себя ждать.

Мы приближались к родовому гнезду Вестегардов — трехэтажному замку, с возвышающимися над ним тремя башнями, лепниной по светлому фасаду и массивными белоснежными колоннами, поддерживающими широкий балкон. Замок был выстроен из светлого камня и стоял, утопая в пышной весенней зелени.

Вскоре миновали цветущую яблоневую рощу, затем покатили через сад, в котором я заметила множество ухоженных дорожек, петляющих между аккуратно подстриженных кустов и пышных клумб. После этого дорога стала резко подниматься наверх. Забралась на холм, и мы, миновав несколько позолоченных фонтанов, остановилась у широкого мраморного крыльца.

На нем уже выстроились слуги, встречавшие молодого хозяина. Но мое внимание приковала к себе застывшая мужская фигура в черном. Седовласый старик в парадном камзоле — худой и чуть сгорбленный, — стоял чуть в стороне.

Дожидался нас, опираясь на трость.

Выходило, что старый герцог Аранский тоже вышел встречать своего внука, который совсем недавно назвал его «жуком». И я подумала, что это хороший знак — то, что старик вовсе не безразличен к своему наследнику. И еще, что он порядком скучает в этом замке — огромном дворце! — но, наверное, умело скрывает этот факт за желчным нравом.

И это давало надежду, что он все-таки сумеет принять Агнесс — удивительно миленькую в кружевном платьишке, прижимавшую к себе старую куклу. Если, конечно, старый герцог не упрется рогом в землю…

Потому что, подозреваю, это была отличительной чертой всех Вестегардов.

Тут Нортон ловко спрыгнул с лошади, остальные тоже спешились. Подойдя к коляске, уставился на притихшую Агнесс — девочка проделала остаток пути со мной, и мы на подъездах к родовому замку Вестегардов опять разговаривали с ней о приличных манерах.

— Пойдем, — сказал ей. — Я кое с кем тебя познакомлю.

Выловил Агнесс из коляски — на что она, обычно бойкая, на этот раз пискнула и попыталась забиться в угол, а я издала протестующий возглас. Но герцог был неумолим. Поставил ее на землю, крепко взял за руку и повел к своему деду.

— Кого же ты мне привез, внук? — холодно поинтересовался тот, когда они остановились возле крыльца.

Уставился на Агнесс — хорошенькую, словно куколка, — которая тут же позабыла обо всем, чему я ее учила. Застыла, раскрыв рот, и смотрела на худого старика с пронзительным взглядом синих глаз.

Не поздоровалась, не поклонилась, ничего!..

Поэтому я тоже выбралась из коляски и поспешила следом за Нортоном и Агнесс, готовая… Уж и не знаю, к чему, но я была готова. Вглядывалась в морщинистое лицо старого герцога и переживала за Агнес.

И тут обреченно почувствовала, как всколыхнулись магические потоки — Боги, только не это! — поняв, что сейчас нас ждет еще одно предсказание.

— Это мой дед, — неожиданно заявила девочка. Вытянула руку, показывая на старого герцога. — Мой дед!..

Затем заморгала и, раскрыв рот, испуганно уставилась на безмолвного старика. Перевела растерянный взгляд на Нортона Вестегарда, после чего, всхлипнув, вырвалась — вернее, он все же ее отпустил! — и кинулась ко мне.

— Агнесс!.. — выдохнула я беспомощно, когда Агнесс уткнулась головой мне в живот.

— Моя воспитанница, Агнесс Новак, — холодно произнес Нортон Вестегард, казалось, нисколько не обескураженный заявлением Агнесс.

— Ах вот как! — усмехнулся старый герцог. — Однако, ты неплохо постарался, Нортон, и приготовил мне подарок ко дню рождения! Значит, у тебя появилась воспитанница, похожая на портреты твоей бабки в детстве как две капли воды? Гм, ну что же, твой сюрприз удался! А эта милая девушка… — уставился на меня едким взглядом. — Не удивлюсь, если за столь короткое время я успел обзавестись не только правнучкой, но еще и невесткой.

— Это… — начал было Нортон Вестегард, но старый герцог его оборвал.

— Я прекрасно знаю, кто это! — заявил ему желчно. — Надеюсь, у тебя хватило ума вести себя с достоинством… Вернее, держать свое достоинство там, где и ему и место, и не опорочить честь дочери моего старого друга!

На это я выдохнула неверяще. Земля под моими ногами почему-то покачнулась, но я все же устояла…

О чем он говорит? Выходит, я — дочь его друга?!

— Ты знаешь, кто она? — холодно поинтересовался у своего деда Нортон Вестегард.

— Конечно же, я знаю! — тон в тон отозвался старый герцог. — Или ты начал сомневаться в том, нахожусь ли я в твердом уме и при памяти? Рано, Нортон, слишком рано! Не стоит меня списывать, я еще поживу!

Затем посмотрел на меня, и я поняла, что он сейчас скажет!

Он скажет, кто я такая!..

— Это Эриса-Мираль Берталан, дочь моего друга Алексиса Берталана, — произнес он.

И, услышав его слова, я позабыла, как дышать.

Кажется, старый герцог говорил что-то еще… О том, что я несказанно похожа на свою мать и свою бабку. Но и та, и другая выбрали себе мужчин не из рода Вестегардов, выскакивая замуж совсем за других, так что его внук вполне может исправить столь вопиющую несправедливость…

Дальше в голове почему-то застучали сотни молотков. Но с каждым биением сердца их становилось все больше и больше, а их удары все громче и громче. Казалось, они лупили по стене в моей памяти так сильно, что очень скоро эти звуки переросли в бесконечный, неудержимый грохот.