Изъян в сказке: бродяжка (СИ) - Коновалова Екатерина Сергеевна - Страница 50

Мэгг догадалась, что этот тень — тот самый, у которого Зои научилась так хорошо прятаться.

— Это он… — Мэгг хотела спросить, он ли стал тем, кто толкнул Зои на дорогу воровства, но не знала, как спросить. Удивительно, но подруга угадала.

— Воровать я его научила. Он же тень был, монашка, ничего не умел толком. Костёр разжигал — та ещё потеха. Одно хорошо умел — по теням ходить. Меня как подучил — так я сразу поняла, как и на что жить.

— Что с ним случилось?

Зои скосила на Мэгг глаза из-под чёлки:

— Кто ж его теперь знает. Мы с ним до Ойстера дошли, а там и разбежались.

— Почему?

Зои редко бывала такой разговорчивой. Возможно, сказалось то, что она была слишком тронута встречей с семьёй, а может, родные места навевали воспоминания.

— Он меня как отженихать вздумал, так я от него и драпнула, — фыркнула Зои, улыбнулась. — Хорошо, что драпнула. Хороших людей встретила, уму-разуму поднабралась. А потом… — её улыбка стала шире, и Мэгг угадала, что потом Зои встретила того мужчину с севера, с гор, который звал её Котиком.

И с которым случилось что-то плохое — потому что улыбка Зои резко угасла.

— Спать пора бы. Я скажу, Кир нам завтра горячей воды натаскает. А после схожу, бумажку свою заберу. И вот ещё, — она встала, — тебе я бумажку тоже выправила. На всякий случай.

Мэгг искренне поблагодарила её. У неё были документы на имя Маргарет из Харроу-хилла. Но эту Маргарет обвиняли в воровстве — вдруг однажды снова арестуют?

Мэгг помогла Зои и Пэгги соорудить постели в комнате. Кир голосом, подобным громовому раскату, велел всем отправляться спать. Сударыня Кронж ещё немного повозилась в закутке, забрала расплакавшегося младенца и тоже ушла.

Но сон никак не шёл к Мэгг, хотя Зои рядом мгновенно затихла.

День выдался тревожным, слишком многое вокруг смущало её ум, вызывая одновременно и жалость, и страх, и чувство вины за то, что она не могла ничем помочь.

Перед глазами вставали лица детей и подростков — такие разные, но в то же время похожие. Им повезло, что у них есть Кир, который взял на себя всю заботу. Но даже этого не хватает. Зои в двенадцать стала воровать. Как знать, что уже сейчас делает Пэгги. И на какую скользкую дорожку встанет Нэси? Маленькая Кэм? Пит был по виду противным мальчишкой, но ведь и он — просто ребёнок. А Лин, такой умный и настолько лишённый любой возможности учиться!

Мэгг всегда знала, насколько многим она обязана Рею, но сейчас, размышляя о детях семьи Кронж, дала себе слово больше в мыслях никогда не осуждать его. К чему бы ни привели его мечты и сказки, он сделал её той, кем она стала, он занимался с ней, подарил ей то, чем она гордилась: её манеры, ум, речь, за которую ей не было стыдно в самых блестящих гостиных.

И внезапно в сознании Мэгг промелькнула вспышка, озарение, идея. Она могла кое-что сделать хотя бы для кого-то из этой семьи. Да, она была бедна и не сумела бы помочь девочкам, не дала бы ничего несчастной женщине, сударыне Кронж, но она могла забрать с собой Лина, обучить его всему, что знает сама, а потом помочь ему, как он и хочет, стать писарем. Они с Зои и так содержат себя сами — что им ещё один рот? Да, путешествовать втроём будет труднее, но ведь они мечтают осесть в Остер-лине, так что скоро дорогам конец.

Мэгг ещё не знала, что ей скажет Зои, что решит сам Лин, отпустит ли его Кир, но она была рада этой придумке.

Утро в доме семейства Кронж было ранним и шумным — впрочем, Мэгг этому не удивилась, ещё живы были воспоминания о быте бродячего цирка, где гам и смех не затихали ни на мгновение.

Ещё только забрезжил свет, а Кир уже вышел из дальней комнаты, подволок к столу громадную бочку и ушёл куда-то, а спустя минуту-другую вернулся с ведром воды. Зои, глядя на это, буркнула:

— И остальных искупай уже.

— Нечего, — отозвался брат, — перетопчутся, на всех воду греть.

— Я… — тихо сказала Мэгг, откашлялась и повторила: — Я погрею на всех воду. И, если позволите… — она немного робела, используя магию при посторонних, но преодолела себя, подошла к бочке и коснулась её края пальцами. В груди зашевелилась уже ставшая привычной сила, в воздухе запахло грозовой свежестью, и бочка наполнилась тёплой водой.

— Фью, — присвистнул Кир. — Ты чё ж не сказала, что она ведьма! — он посмотрел на Мэгг как-то по-новому, а потом вдруг поклонился, — Вы простите, если что, не хотел обидеть.

— Вы ничем не обижали меня, сударь Кронж! — Мэгг понимала, насколько комично звучат эти этикетные формулы в грязной комнате возле бочки с водой, но отказываться от них не была намерена.

— Вы, — Кир пожал своими широкими плечами, — того, мойтесь там, я мелким-то велел не высовываться. Разве что мамка приползёт скоро.

Развернувшись и сунув руки в прорези карманов, он вышел на лестницу и закрыл за собой дверь.

— Вишь какой вежливый стал, — хмыкнула Зои и первой сбросила одежду и полезла в бочку. Мэгг ей не мешала, ждала в стороне и думала о том, что не хочет сейчас раздеваться.

Зои видела её без одежды много раз и никогда не задавала вопросов о клейме на её лопатке. Но здесь было много любопытных детей. Они могли войти и увидеть клеймо. Кем тогда они её сочтут?

— Эгей! — окликнула её Зои, выбираясь из бочки и отряхиваясь. — Да ты не боись, я постерегу.

Зои не уточняла, но Мэгг знала, что она имеет в виду именно клеймо, а потому, немного поколебавшись, быстро очистила воду, скинула одежду и за пару минут вымылась. Волосы, наверное, не промыла до конца, но с этим можно было подождать до того момента, как они с Зои снова останутся вдвоём.

И тут она вспомнила, что вдвоём они не останутся. С ними пойдёт Лин — если, конечно, он сам этого захочет.

По просьбе Зои Мэгг очистила и нагрела воду ещё раз, а потом вышла на балкон, не мешая семье приводить себя в порядок. Зои осталась помогать матери с младшими.

Мэгг оперлась о перила, тяжело выдохнула и стёрла свежий пот с висков — многовато магии на сегодня.

Город за окном жил: открывались и закрывались двери, суетливо шныряли женщины с корзинами, в какой-то момент почти одновременно повыходили мужчины, принялись здороваться друг с другом, а потом двинулись куда-то на запад, затерялись в лабиринте улиц, оставив только острый запах пота и чеснока.

Потом высыпали дети, наполнив узенькую улицу гамом и криками, но и они быстро исчезли: разбежались кто куда.

Мэгг не знала точно, сколько так простояла, наблюдая за чужой жизнью, вслушиваясь в будничный городской шум. Отвлекло её лёгкое прикосновение к плечу. Мэгг обернулась и увидела рядом Зои, необычно нахмуренную и очень озадаченную.

— Что случилось? — спросила она.

— Тут дело такое… — Зои была не просто озадачена, она была смущена. Мэгг угадала это по блеску в глазах и непривычному румянцу на высоких скулах. — Малого Оку надо бы представить.

— Он не представлен?

Зои зло мотнула головой, откидывая со лба чёлку:

— Мамка с местным святейшим отцом в ссоре, вишь… Он отказывается представлять Оку малого, потому как…

— Потому как грешу я много, — подала голос сударыня Кронж. — Так и сказал, мол, отребье у себя в святейшем доме того… привечать не желает.

— Он не имеет права, — Мэгг отошла от окна, сощурилась в темноте после яркого света, но быстро проморгалась и поняла, что их разговор слушают все дети.

— Я читал, — подал голос Лин, — что святейший отец… не имеет права отказать в таком.

— Молчи там, — огрызнулась Зои. — Я чего… Сходи со мной, а? Представим мелкого. Я за мать как бы, а ты… тебе не надо будет, там, ну… — она осеклась, но Мэгг поняла, что она хотела сказать. Она просила просто внести младенца в святейший дом, выполнить формальность, а не брать на себя каких-либо обязательств.

Мэгг это казалось не очень хорошим решением. Но то, что ребёнок (сколько ему уже? Она не знала, но вчера видела, что он явно не новорождённый) до сих пор не представлен Оку, не имеет имени, не внесён в городскую книгу — это ещё хуже.