Изъян в сказке: бродяжка (СИ) - Коновалова Екатерина Сергеевна - Страница 49

— Приёмный… А родные где мамка с папкой?

— Не знаю, — пожала она плечами. — Я их не помню, а Рей… — она прикусила губу. Впрочем, кому могло навредить его имя? — А Рей не рассказывал.

— Эх, — Кир покачал головой с явным сочувствием. — Во, малявка, — он потрепал волосы сидящей у него на коленях Кэм, — цени, что имеешь. У тебя, почитай, девять братьев и сестёр, и мамка живая. Богачка ты.

Кэм наморщила курносый нос:

— Больно нужны… Нэси противная, от Аля и этого толку никакого. Лин головой слабенький. Пэгги и Пита я заарестую, как вырасту. — она обхватила руками шею Кира. — Один ты — мой любимый брат, — и поцеловала его в щёку.

Кир расхохотался:

— А Зои?

— А она — не брат, — резонно заявила Кэм, после чего слезла с коленей Кира и спряталась за бочками.

— Во, видали? — Кир обратился к Мэгг, — заарестует. Думает, как вырастет, так в Жёлтые плащи пойдёт. Не уразумеет никак, чем девка от мужика отличается, — он помрачнел, — хотя пусть не разумеет пока.

Наверняка он подумал о Нэси, решила Мэгг.

Разговор оборвался. Мэгг сидела, разглядывая подпалины на столе, а в это время то один, то другой ребенок подходил по очереди к Киру и что-то ему говорил на ухо. Кир слушал всех внимательно и для каждого находил ответ.

Из-за шторы донёсся плач, и чистая девочка, состроив гримасу, отошла от окна и направилась к ребёнку. Вот и девятый, сосчитала Мэгг. Оставался ещё один, но она про него забыла, потому что наконец вернулась Зои.

Мэгг уже поняла, что старший из детей этой семьи, несмотря на суровый нрав, отличался добротой — это становилось ясно, стоило только взглянуть, как тянутся к нему младшие со своими проблемами и секретами. Но увидеть, как этот здоровенный детина вскочил и кинулся навстречу Зои, было удивительно. У Мэгг даже невольно запылали щёки, настолько искренним был этот порыв. Пожалуй, никогда за всю её жизнь никто не радовался так встрече с ней, никто не бросался к ней, никто не схватывал её в медвежьи объятия и не кружил по комнате.

А Кир, между тем, проделал это всё стремительно и не задумываясь, да ещё и повторяя: «Жива, жива, дурында моя!»

Зои и вовсе, уронив корзину, с которой пришла, визжала от счастья.

Их радость от встречи так всполошила весь дом, что остальные дети тоже побежали обнимать старших, и вскоре комната потонула в ликовании.

Мэгг отвернулась — и невольно встретилась взглядом с сударыней Кронж. Она стояла на выходе из закутка, где, наверное, располагалась кухня, и смотрела на своих детей, но не с гордостью, а с какой-то болью. Поймав взгляд Мэгг, она стала ещё суровее, а вместе с тем — ещё несчастнее. И Мэгг подумалось, что мать здесь никто особо не любит, кроме, может, малышей, ещё не понимающих, почему они так бедно и грязно живут. И (Мэгг стало совсем неловко от этой мысли) почему друг на друга похожи только Кир и Зои, а все остальные — разномастные и разноцветные, как неродные.

«Всевышний, — подумала Мэгг, — сохрани их».

— Буде, буде! — загрохотал Кир, и счастливая толкотня понемногу прекратилась. — За стол давайте. Ну, мать, чево там?

После окрика Кира мать тут же засуетилась в закутке, а вскоре к ней, понукаемые братом, прибежали девочки — та, которая отличалась чистотой, и Нэси. После резкого приказа за ними последовала и маленькая Кэм, и вскоре на столе начала появляться еда: огромный котёл похлёбки, хлеб, нарезанный на множество тонких ломтей, и очень тонкая сырная стружка на двух тарелках.

Зои, скривив нос, открыла свою корзину и начала выкладывать яблоки и пирожки, после чего отнесла корзину матери — Мэгг не сомневалась, что там осталось ещё немало.

При виде пирогов дети снова оживились, и только требование Кира «сесть и замолкнуть» призвало их к порядку.

Сам Кир расположился во главе стола. Рядом с ним, справа, уселась Зои. Слева посадили Мэгг. Остальные дети сидели с двух сторон по старшинству, а с дальнего краю поместилась сударыня Кронж, но не как хозяйка семьи, а скорее как пришлая нищенка, которую допустили за стол.

Кир сам твёрдой рукой разлил похлёбку по глубоким глиняным тарелкам, раздал ложки и обвёл всех взглядом.

— Тура нет! — звонко подсказала ему Кэм.

— И где он шастает? Пит, Пэгги! — чистая девочка и высокий мальчик с колючими чёрными глазами вскинули головы. — Опять вы его мучали, да? Где его теперь носит?

— Мы его не трогали! — раздражённо ответил Пит. — Больно надо. С крысами возится. Или с воронами, тютя.

Кир раздул ноздри.

— Так с крысами или с воронами?

Мэгг бросила взгляд на Зои, надеясь получить объяснения, но она только пожала плечами, взяла ложку и принялась за еду — остальные последовать её примеру без разрешения Кира не смели. Не отважилась и Мэгг.

— Пока он не вернётся, будем ждать, — объявил Кир, сел и положил ложку на край тарелки. Раздался недовольный рокот, но Кир ударил кулаком по столу — и рокот смолк. Повисла тишина, нарушаемая только плеском и стуком ложки Зои.

Прошло минут пять, и тут Пит встал и вышел из комнаты на лестницу. Он отсутствовал некоторое время, а когда вернулся, за ним следовал круглощёкий нескладный подросток. Его лицо показалось Мэгг знакомым, и, обежав прочих детей взглядом, она поняла, что он крайне похож на чистую Пэгги. Не просто брат, а как будто близнец. Только, в отличие от Пэгги, он выглядел очень грязным — даже грязнее всех остальных.

Он подошёл к Пэгги, и она, скривившись, подвинулась. Кир не обратил на Тура никакого внимания, вместо этого показал кулак Питу и велел:

— Всем за еду. И потише, у нас гость.

Мэгг была голодна, так что ела быстро и с удовольствием — хотя в похлёбке было много капусты и почти никакого мяса, она была тёплой, наваристой, густой и весьма вкусной. Дети готовы были облизывать тарелки, с вожделением поглядывая на пироги и яблоки. А получив разрешение, набросились на лакомство.

Уже после обеда, когда тарелки были отнесены в закуток и вымыты, а дети разбрелись кто куда, Зои подошла к матери и протянула ей сверток. В нём оказался ещё один пирог, больше остальных.

Сударыня Кронж что-то тихо сказала, Зои ещё тише ответила, присела рядом, и они обнялись.

Кир подозвал к себе Пэгги и Пита и принялся отчитывать: оказалось, что брата-близнеца Пэгги они заперли в подвале. «Раз он так любит животин, пусть с крысами и дружится», — объяснял Пит, но это не спасло его от пары крепких затрещин. Пэгги отделалась тем, что получила угрозы порки.

А Мэгг снова отошла к окну, где уже не было тени, но где по-прежнему прятался Лин.

До конца дня, до самого ужина, Мэгг занималась с Лином арифметикой. Он знал немало, схватывал быстро, так что занятия шли успешно до тех пор, пока совсем не стемнело. При свете нескольких чадящих свечей читать и писать уже было нельзя.

В этот момент к ним подошла Зои.

— Как ты, Мэгги? — спросила она, взяв Мэгг за руку.

— Я рада узнать твою семью, — отозвалась Мэгг. Зои скривилась:

— Мамка опять вон на сносях. Прорва какая, дура, а! Ладно, пустое. Может, плод и помрёт ещё.

— Зои! — Мэгг хотела было сделать ей замечание и напомнить, что не пристало так говорить, но не отважилась. Она ничего не знала о жизни Зои в этом доме. И ничего не знала о судьбе, которая ждала всех этих детей. Она не имела права высказывать свое мнение.

— Мы тут до завтрева, до вечера. Я нам присмотрела комнатку одну, завтра и переберёмся. А сегодня нам тут постелят, я мамке уже сказала, — Зои вдруг заметила Лина и шикнула на него: — А ты чего, твоё лордство, тут слушаешь всякое? Кыш отсюда, давай.

Лин поспешно убрался, а Зои села на подоконник рядом с Мэгг и вздохнула.

В полутьме детей не было видно, только силуэты изредка мелькали.

— Ты сбежала, когда тебе было… сколько? — спросила Мэгг тихо.

— Двенадцать или вроде того. Тут в корчме неподалёку тень один прятался, а я его прикрыла кой от чего. Как он подлечился, нога у него была поломана, так я с ним и сбежала.