Счастье любой ценой (СИ) - Лакс Айрин - Страница 49

— Может быть, наоборот? — шепчу я, прикасаюсь к её губам. — Может быть, я изменял всё это время тебе с ней? А сейчас не хочу…

Я запечатываю её рот поцелуем, сводящим с ума. Мягкие губки и желанные дрожат под моим напором, поначалу не желая отвечать мне. Я зажимаю её губы по очереди, удерживая в плену своих, нежно дотрагиваюсь языком и немного прикусываю, посасывая. Янина судорожно вздыхает, отстраняясь.

— Ты опять поступаешь неправильно и заставляешь меня чувствовать себя жуткой обманщицей.

— Ты и есть обманщица. Даже перед собой. Постоянно обманываешь, делая вид, что между нами ничего нет и быть не может.

Янина прикрывает глаза, водит кончиками пальцев по моему лицу, словно изучает меня наощупь, вслепую. Не удерживаюсь и прикусываю её пальчик, целуя.

— Ты прав. Между нами ничего не может быть.

— Но сейчас что-то есть. И было. Не отрицай…

Я прижимаюсь губами к её шее, облизывая синеватую жилку под тонкой кожей, слушая бешеное сердцебиение.

— Есть, — обречённо вздыхает Янина, тяжело дыша. — Почему ты такой?

— Какой же?

— Волнующий. Я не в своей тарелке рядом с тобой или в своей, но она кажется мне непривычной. И мне не хочется привыкать. Особенно сейчас, когда это временно…

От её признания мне становится легко и свободно. Всё остальное перестаёт иметь значение.

Я начинаю целовать её жадно и исступлённо. Она отвечает мне, наконец, точно так же. Мой язык касается её языка. Пальцы перемещаются ниже, с талии на её попку. Я сминаю её руками и сам не понимаю, как начинаю стягивать с неё джинсы.

Уже стянул, запустив руку в трусики, судорожно присвистнув. Мокрые насквозь, а её лоно ритмично сокращается и жаждет продолжения, когда я ныряю в него пальцами.

Янина постанывает, пьяно глядя на меня, и толкается бёдрами на мою руку.

Я продолжаю ласкать её, ускоряясь. Понимаю, что сейчас она долго не выдержит и кончит, сильно сжав мои пальцы. Так и происходит.

Её влага заливает мои пальцы. Я сам стону в унисон с Яниной от её оргазма.

— Отзывчивая моя… Нежная. Хочешь ещё?

— Не хочу… Но ты же не остановишься?

— А давай ты не будешь врать? — спрашиваю я, подхватываю на руки и опускаю на диван в зале.

Я мгновенно избавляю Янину от одежды и раздеваюсь сам, желая лишь одного — прижаться к ней так, чтобы невозможно было расцепить нас.

— Не врать? — спрашивает она, пропуская пряди моих волос между пальцами, пока я целую её шею.

— Да-а-а-а-а…

— Хочу тебя, — признаётся она, разводя ноги в стороны.

Одной ногой она обвивает меня за поясницу и вынуждает опуститься. Член дёргается, касаясь влажных складок, проникает в глубину.

Она разгорячённая, мягкая и готова принять меня. Ужасно скользкая, но тесная и сладко тугая. Приходится заполнять её короткими толчками, отвоёвывая каждый сантиметр плоти. Стону от удовольствия, покалывающего позвоночник. Янина отвечает мне таким же стоном и, стесняясь, прикрывает рот ладошкой.

— Дурочка, — кусаю мягкую ладонь. — Убери руку. Нам же хорошо вместе, маленькая. Когда ты это признаешь?

— Хорошо-о-о-о… — стонет она, выгибаясь подо мной, и ещё шире распахивает бёдра. — Даже слишком хорошо для нас.

Я на время перестаю соображать и лишаюсь возможности здраво мыслить и говорить.

Красноречивее слов звучит синхронное пение тел, сочно соприкасающихся друг с другом. Сейчас хочется медлить и растягивать удовольствие. Не спеша выходить полностью и погружаться снова и снова.

Но даже от такого медленного эротичного соития я накачиваюсь возбуждением, кончая нестерпимо остро и приятно. В неё, вместе с ней…

Я прижимаю её к дивану всем своим телом. Янина выдыхает и постанывает, продолжая дрожать от оргазма.

Я приподнимаюсь на локтях, разглядывая её лицо, безмятежное и полное эйфории. Янина сама тянется ко мне, целуя.

— Слишком хорошо? — спрашиваю я.

— И невозможно.

Я перекатываюсь на бок, глядя, как её кожа покрывается мурашками и мелко дрожит под кончиками моих пальцев.

— Невозможно? Ошибаешься. Лежи! — останавливаю её, замечая, что она порывается встать. Притягиваю к себе на плечо. — Лежи. Твоё место здесь. Со мной.

— С тобой? — переспрашивает Янина с лёгким смехом. — Ничего не перепутал?

— Мужчины у тебя сейчас нет. Так?

— Да, ты прав. У меня нет мужчины.

— Сколько мужчин у тебя было? — спрашиваю неизвестно зачем, но уже начинаю ревновать ко всем мужчинам.

— Один.

Янина вытягивается и сладко жмурится, как сонная и сытая кошечка, всё-таки садится, поворачиваясь ко мне спиной.

— После смерти мужа у меня был всего один мужчина. Ты. А у тебя…

Янина не успевает договорить. Нас прерывает трель звонка на моём телефоне. Янина подаёт мне его без тени на улыбке на лице.

— А у тебя есть жена.

Янина поспешно удаляется в ванную с отстранённым видом, чтобы поскорее смыть с себя следы моих прикосновения.

Я перевожу взгляд на дисплей. Алина. Сука, как ты не вовремя…

Супруг уехал на несколько дней. Не сказал, куда уехал. Алина только могла надеяться, что это на самом деле деловая поездка, а не что-то другое.

Алина звонила мужу несколько раз. Но он просто не брал трубку. А после очередного звонка внезапно перезвонил сам. Почти сразу же.

— Привет. Алина.

— Привет, милый! Скоро вернёшься? Я так скучаю!

— Нет, ещё не скоро. У меня есть очень важные дела, связанные со здоровьем близких людей…

Сердце Алины кольнуло предчувствием.

Но потом накатила злоба, ошпарив, словно кипятком. Значит, та тварь всё-таки смогла дозвониться! Настырная дрянь, шалава!

Алина не знала ничего о той девушке, но чувствовала нутром, что здесь замешан не только родственный интерес. Это она, сука с фотографии. Со стеклянными глазами красивой куклы. Блеющая овца решила не опускать руки после одного неудачного разговора!

Дрянь… Алина сжала пальцы, вдавив в мягкую ладонь острые ногти в форме пик. Расколотить бы фото. Но этим она себе не поможет.

В голове у Алины крутилась только одна мысль. Сука нацелилась увести из семьи её мужа!

От злости она не расслышала, что говорил муж.

— Ты меня слушаешь? — резко спросил он.

— Извини. Я была в подвале. Ты же знаешь, что здесь у нас почти не ловит… — как можно ласковее сказала Алина. — Теперь слышу. Повтори, пожалуйста.

— У тебя же есть маленькая сумочка? — спросил муж.

— Конечно, есть, милый.

— Клатч, да? Кажется, так их называют. Как ты думаешь, Алина, много ли поместится в этот клатч? — заботливо спросил супруг.

— Не знаю, милый.

— А ты подумай. Что ты обычно туда запихиваешь?

Алина не понимала, к чему клонит муж. Но злить его не хотелось. Поэтому она послушно ответила:

— Кошелёк, телефон, ключи, может быть, помаду, зеркальце и салфетки.

— О, как много! — усмехнулся Владимир. — Но ты забыла кое-что ещё.

— Да?

— Да. Туда поместится твой паспорт. Ну, поместится же, правда?

— Правда, — едва дыша, ответила Алина.

— Так вот, послушай меня. Не решай за меня мои семейные проблемы и вопросы. Не решай за меня, с кем мне стоит говорить. Нечем заняться? Пиздуй в салон красоты или в спортзал, сиди с подругой в кафе, обсуждая всякую хуйню. Но не трогай мою семью.

— Я…

— Я запрещаю тебе даже мысленно тявкать на моих близких.

— Милый, я же не знала…

— Заткнись. Можешь не корчить из себя особу недалёкого ума. Я знаю, что ты не такая.

— Вова… — голос почему-то сильно дрожал.

Муж впервые разговаривал с ней таким тоном, и ей было не до шуток.

— Ты меня слушаешь?

— Да.

— Хорошо. Надеюсь, что ты меня поняла. Иначе ты вылетишь из моего дома с одним клатчем, в котором будет лежать не всё то дерьмо, что ты перечислила. Нет. Там будет лежать только твой паспорт и салфетки. Нужно же будет чем-то сопли подтирать.