Сага о близнецах. Сторож брату своему (СИ) - "jenova meteora" - Страница 77

Кангу с трепетом внимал забористой ругани шамана, стеснительно убрав сбитые кулаки за спину и шмыгая разбитым носом. Дола слушал Малакая вполуха, без должного почтения, слишком занятый тем, что ощупывал своё лицо. Коснувшись пальцем синяка, что украшал его симпатичную физиономию, Дола поморщился — больно уж он не любил получать по морде. Затем деловито потрогал языком шатавшийся зуб и трагически вздохнул, прерывая пламенный монолог шамана.

—Говори, чего тебе надобно, пердо старое. — буркнул он, встретившись взглядом с Малакаем.

И на всякий случай отошёл подальше, дабы не получить в ухо ещё раз — в воспитательных целях.

—Такой сопляк, а гонору-то сколько, а? — шаман нисколько не обиделся на неуважительные слова. — Кангу я искал, смесок ты паршивый. К тебе тоже разговор есть. Поди сюда, чего попятился-то.

—Мне и отсюда тебя прекрасно слышно. — Дола устремил безмятежный взор в небо. — Ты говори-говори, а я послушаю.

—Не усугубляй, остроухий. — злобно усмехнулся Малакай и повернулся к гневно шевелившему ушами Кангу. — Возвращайся в лагерь. Заступишь сегодня и завтра в первую стражу. А сейчас ты отправишься убираться в загоне у бестий, уразумел? Если ещё раз увижу тебя рядом с этим — церемониться не стану. Тоже мне, борец за справедливость выискался, тьху!

Получивший свою порцию воспитательных люлей, несостоявшийся воитель за справедливость скорбно опустил голову и попятился подальше от шамана, не рискуя ему перечить.

Малакай проводил Кангу тяжёлым взглядом, затем сложил могучие руки на груди и зыркнул на Долу из-под косматых бровей. Нелюдь стоял, нахально улыбаясь, и, судя по всему, не испытывал совершенно никакого раскаяния. Глядя на его до неприличия самодовольное лицо, Малакай испытал острое искушение разукрасить серую физиономию симметричным фингалом. Впрочем, он подозревал, что обладатель наглой иллирийской рожи вызывает подобное желание почти у каждого, кто с ним столкнётся. Шаман вздохнул.

—Следуй за мной, смесок. — тоном, пресекающим всякие возражения, заявил он.

—С чего бы? — недовольно буркнул Дола и тоже сложил руки на груди.

Малакай громко вздохнул и покачал головой.

—Не ерепенься, смесок. Ты все ещё безымянный, изволь слушаться старших.

—У меня есть имя. — был раздражённый ответ.

—Только на Вечной Земле, не здесь. Ты его пока не заслужил.

—К Лайе у тебя претензий не было, шаман.

—Лэйхе — чужак. Хоть вы и близнецы, но его вскормила Вечная Земля, он иллириец до мозга костей. А ты, Доэлха-Огонек, жил среди нас. Неважно, сколько лет ты провёл на чужой земле, но ты был, остаёшься и будешь одним из наших. Я, конечно, не в восторге от этого, но закон есть закон. — недовольно отрезал Малакай. — Так что руки в ноги и иди за мной, пока я тебе уши не оборвал.

—Ты сама любезность, шаман. — ядовито заметил Дола.

Он взял нагревшуюся на солнце рубаху и нехотя натянул ее на поджарое тело. Исподлобья взглянул на Малакая, всем своим видом показывая, что готов следовать за ним.

Молча они шли, все больше удаляясь от побережья. Дола кидал на Малакая вопросительные взгляды, искренне недоумевая, что от него могло понадобиться сварливому шаману. Сам Малакай всем своим видом излучал презрение к плетущемуся позади полукровке с разбитой рожей. Начинать беседу никто из них не торопился. Солнце было уже в самом зените и беспощадно обжигало кожу, а Дола лишь все сильнее удивлялся, не понимая, куда и зачем они идут. Пляж сменился небольшим оазисом, за которым виднелись древние руины. Время и ветер были безжалостны к ним, и определить, чем эти развалины были раньше, уже не представлялось возможным. Острые обломки колонн стремились вверх, подобные останкам какого-то древнего существа. Проходя мимо одной из них, Дола не удержался и скользнул пальцами по поверхности, ожидая почувствовать знакомую шероховатость каменной поверхности. Но его пальцы коснулись горячего металла, занесённого песком и пылью. От неожиданности Дола отдернул руку, не доверяя собственным ощущениям.

—Металл? — удивленно спросил он, взглянув на Малакая.

—Совершенно неизвестный и чуждый нам сплав. Когда-то это был корабль Совершенных, смесок. — не оборачиваясь, ответил шаман. — Ты смотришь на руины некогда великой цивилизации.

Ещё раз изумленно взглянув на колонну, Дола поспешил за шеддаром.

Сквозь истрескавшиеся плиты пола пробивалась слабая поросль, некогда бывшая зеленой, а ныне выжженная беспощадным солнцем Джагаршедда. И все же, Дола не мог оторвать взгляда от этой пожелтевшей травы, думая о том, что несмотря ни на что — жизнь продолжается.

Малакай, словно не замечая, как нелюдь вертит головой по сторонам, вёл его в самый центр развалин, где виднелся чёрный зев спуска под землю.

По мере приближения к нему Дола все сильнее ощущал нарастающее беспокойство. Червячком сомнения оно подтачивало его изнутри, вызывая непрошеные и нежеланные воспоминания о Ресургеме. Дола плотно прижал уши к голове, сжал зубы и молча подошёл к Малакаю, остановившемуся возле полуразрушенных ступеней, которые вели под землю.

—Спускайся. — кивнул в их сторону шаман.

Дола нервно прянул ушами и прижал их голове. Затем нахально улыбнулся и сделал приглашающий жест рукой.

—Стариков всегда пропускают вперёд.

—Совершенно никакого почтения, — фыркнул Малакай и спустился первым.

Дола осторожно шагал по ступеням следом за ним. На какое-то мгновение они с шаманом погрузились в кромешную тьму, и даже способность Долы видеть в темноте подвела его на сей раз. А потом они увидели свечение. Тысячи огоньков сияли вокруг. Похожие на светлячков, они были повсюду: на потолке, на стенах и даже на полу. Наклонившись, Дола попытался выковырять один такой камешек, но едва не сломал себе ногти. Он ведь уже видел такие — подобные «огоньки» освещали ему путь в катакомбах Ресургема, и они же были в старой части Термарилля. Мимоходом Дола подумал, что когда они с братом вернутся на Вечную Землю, ему обязательно стоит наведаться в старый дворец и попробовать раздобыть эти волшебные камни. Лайе, конечно же, будет не в восторге от этой затеи — улыбнулся про себя Дола — но его возлюбленный братец вообще редко когда бывал чем-то доволен.

Тем временем, Малакай держал путь по довольно узкому коридору — и шеддару приходилось сгибаться, чтобы не задеть головой потолок, и сутулиться — плечами и локтями он все норовил задеть стены. Дола молча шёл за ним, не находя себе места. С некоторых пор он крайне невзлюбил подземелья, ибо темные и заброшенные коридоры вызывали у него воспоминания о Ресургеме и встрече с Тысячеглазым.

Коридор закончился, и они оказались в странном помещении. Оно казалось круглым, не было в нем острых углов, а стены плавно переходили в куполообразный потолок. И все здесь было из того же странного металла, что и колонны на поверхности. И точно так же, как и коридор, это помещение освещали сотни ярких огоньков-светлячков.

В середине странной комнаты стоял саркофаг. По-крайней мере, Дола решил, что эта конструкция была похожа на саркофаг. Он был из металла, как и все вокруг, но его крышка имела овальную форму и казалась стеклянной. Бросив настороженный взгляд на застывшего на пороге Малакая, Дола сделал несколько неуверенных шагов вперёд. Внутри него все переворачивалось от очередного приступа предчувствия, а сердце колотилось в груди, снедаемое любопытством. Убедившись, что шаман не воспрепятствует ему, Дола сделал пару глубоких вдохов и решительно подошёл к саркофагу. Он положил ладонь на стекло, стирая с него многовековую пыль.

И заглянул внутрь.

Там, на матовой поверхности чёрного цвета, покоились останки Совершенного. Его тело давно иссохло, превратившись в мумию, но обсидианового цвета доспехи, украшенные причудливой вязью, казалось, отлично сохранились и поныне. Длинные белые волосы были заплетены в толстую воинскую косу и заботливо уложены вокруг головы. Руки мертвеца сжимали меч — таких Дола не видел прежде. Длинный и изогнутый, подобно серпу, он был покрыт царапинами и ржавчиной, словно никто не озаботился вычистить его, прежде чем вложить в руки хозяину.