Сага о близнецах. Сторож брату своему (СИ) - "jenova meteora" - Страница 152

Вы — Её первые дети.

В голове у наследного принца что-то щелкнуло, он в третий раз снял ещё один кусок фрески, а затем и вовсе принялся судорожно сдирать её обеими руками. Она осыпалась к его ногам маленькими кусочками, оседала пылью на полах одеяния. Когда Лайе содрал все, он отступил назад и рвано выдохнул.

С картины на него смотрел Дола, младший принц Даэтран.

Лайе недоверчиво разглядывал портрет Совершенного. Краска совсем не потускнела от времени, не испортил её и верхний слой, призванный обратить Совершенного в обычного иллирийца. Кожа Познавателя отливала безупречным золотом, волосы, что были белее снега, сияли. Но не это приковало внимание наследного принца. У Познавателя были золотые глаза — совсем как у Долы. Тот же лукавый прищур, то же упрямство во взгляде. Что-то неуловимо знакомое и бесконечно родное сквозило в облике Даэтрана Познавателя, и Лайе затаил дыхание, глядя на портрет.

«Да быть того не может! — потрясённо подумал он. — Нет, это просто невозможно, мне просто показалось. Совершенно точно — показалось».

Вы — Её первые дети, — снова прозвучало в голове. Только в этот раз голос почему-то принадлежал отнюдь не матери.

Лайе тряхнул головой, сгоняя наваждение. Продолжая убеждать себя в том, что это лишь совпадение, он попятился, а потом, развернувшись, помчался по коридору в сторону старой библиотеки, отчаянно желая найти брата.

Неплотно прикрытая дверь вызвала у Лайе облегчение — брат все же был здесь. Наследный принц бесшумно перешагнул порог и медленно пошёл вдоль бесконечных стеллажей. Старая библиотека являла собой самый настоящий книжный лабиринт, но Лилайе Даэтран недаром проводил в ней столько времени в юности, открывая для себя новые знания. Он брёл между шкафами, вслушиваясь в тишину помещения, иногда касался пальцами древних манускриптов и книг в переплетах из кожи. В детстве, до того, как Дола уехал в Америден, близнецы проводили здесь довольно много времени. Как правило, Лайе пытался привить брату любовь к книгам, но получалось у него не очень. Дола предпочитал получать знания опытным путём, и иногда это выходило ему боком. Но младший принц никогда не унывал и радостно встречал лбом новые грабли, и лишь иногда прислушивался к словам своего брата.

Лайе усмехнулся воспоминаниям — в них было столько тепла и света, и не верилось, что с тех пор утекло много воды.

Долу он услышал не сразу. Замерев, Лайе прислушался и почувствовал, как встают дыбом волосы на загривке. Он был уверен, что кроме него и брата здесь никого не было, но тем не менее, Дола с кем-то говорил. Лайе слышал его голос — злой, напряженный, и тишину в ответ. А затем близнец продолжал говорить. Тихо и осторожно Лайе подошёл к одному из стеллажей, за которым голос близнеца слышался явственнее всего.

—...видел спасителя, — услышал он, и его сердце ухнуло куда-то в пятки.

Сквозь просвет между книгами наследный принц увидел спину близнеца, он стоял так, словно готовился обороняться. Но кроме Долы здесь никого не было.

...— Почему ты принял его руку, почему пошел за ним? Ты ведь совсем ничего не знал. Так отчего же ты выбрал Лилайе? — ласково спросила принцесса Мадригаль и провела ладонями по груди младшего принца.

— Я увидел спасителя, — тусклым голосом отозвался Дола.

В висках пульсировала нестерпимая боль, реальность перед глазами плыла и двоилась.

— Так просто. Для тебя это было спасением, — рассмеялась одержимая. — Конечно же он стал твоим спасителем, Дола-Огонёк, да-да-да! С Нами ты тоже выбрал жизнь, но брат твой стал всего лишь вторым. Ты Наш с потрохами, хочешь того или нет, да-да-да!

Тысяча глаз, тысяча голосов в черной пустоте, и они воют, хохочут и плачут, в этом абсолютном ничто, где возможно все — кроме жизни.

Тогда, много лет назад. Сейчас.

Всегда.

— А знаешь ли ты, что увидел Лайе в твоих глазах, Дола-Огонёк? Хочешь знать, да-да-да? — прекрасное лицо Мадригаль исказилось, сквозь него проступили пустота и тысяча глаз в ней. В голосе её резонировало эхо тысяч других голосов. — Твой брат — он увидел свою погибель. Там, в твоих золотых глазах, Дола-Огонёк! Ты станешь его смертью, сын Предателя. И ты будешь его спасением — от совершенства, от бремени власти, от боли!

— Заткнись!

— Не хочешь слышать, да-да-да? Нет-нет-нет, тебе придётся, Огонёк! Ты убьешь, заберёшь к себе, к Нам — навсегда-навсегда-навсегда. Его не будет, а ты останешься. Последний из рода, — в голосе принцессы отчетливо зазвучали интонации старой гадалки из Стоунблейда.

Те, что Дола услышал целую вечность назад — так ему сейчас казалось.

Последний из рода.

— Неправда, — зарычал он, — все твои слова — ложь! Мы с ним неделимы, он умрет — и меня тоже не станет. Ты просто желаешь свести меня с ума, верно? За этим ты преследуешь меня — во сне и наяву, верно?

— О, вовсе нет, — засмеялась Мадригаль, — я лишь жду, когда ты сломаешься сам, Дола-Огонёк! Все ведь к этому идёт, так чего же ты отпираешься? Прими Нас, как неизбежность, и все закончится, да-да-да!

— Хватит! — рявкнул Дола. — Оставь меня в покое!

В ярости он схватился рукой за сложенные на читальном столике книги и опрокинул их на пол. Раздался грохот и шелест разлетевшихся в стороны страниц.

Услышав это, Лайе выскочил из-за стеллажа, он рванулся к брату, схватил его за плечо в попытке развернуть к себе, и почувствовал, как пальцы Долы крепко перехватывают его руку. Лайе почудилось, что он слышит хруст, а потом мир перевернулся вверх тормашками и наследный принц с грохотом рухнул на пол, безжалостно брошенный своим братом через плечо.

— Ли?! — близнец опешил. — Да какого ж... Shienadan! С тобой все в порядке?! Кажется, я слышал, как что-то хрустнуло.

— Кажется, — медленно повторил Лайе, созерцая потолок библиотеки, — только что хрустнула вся моя жизнь.

— Что ты здесь вообще забыл? — Дола смотрел, как брат поднимается с пола, потирая ушибленную задницу.

— Это ты мне скажи — что я только что слышал? С кем ты разговаривал?

— Ты... — Дола сглотнул и Лайе увидел, как на его лице проступает страх. — Ты слышал только мой голос?

— Судя по всему, у тебя была оживленная беседа с самим собой, — ядовито проворчал наследный принц.

И тут же прикусил язык, поймав взгляд близнеца. Такой паники в его глазах он ещё никогда не видел. А потом Дола схватился руками за голову, покачнулся и тихо выругался сквозь зубы. Лайе метнулся к нему, хотел было взять за плечи, но брат тут же выпрямился, с силой оттолкнул его.

— Держись от меня подальше! — рявкнул Дола.

Одновременно с этими словами до самого потолка вспыхнуло яркое пламя, волной разошлось по полу в разные стороны, пожирая разбросанные вокруг бумаги и свитки. Лайе отпрыгнул назад и быстро притушил полу своего одеяния. Затем перевёл изумленный взгляд на брата.

— У тебя есть Дар?! — ошалело воскликнул он.

— У меня есть Дар?! — вторил ему Дола.

Он смотрел на свои руки, и Лайе был готов поклясться, что кожа близнеца сейчас горяча, раскалена так, словно пламенем был он сам. Но замешательство длилось недолго — огонь пополз по полу, к ногам обоих принцев, он уже лизал нижние полки стеллажей. Лайе взмахнул руками, подчинил пламя своей воле и заставил его погаснуть. В воздухе пахло дымом. Лайе перевёл взгляд на близнеца и увидел, что его бьет крупная дрожь.

— Малой, — осторожно позвал он, — ты в порядке?

— В полном, — Дола ошарашено разглядывал деяние рук своих.

Несмотря на то, что огонь быстро погас, всюду были следы копоти. Нелюдь нервно сглотнул.

— Столько лет, — пробормотал он. — Почему сейчас?

— Посмотри на меня, малой! — потребовал Лайе.

Он схватил близнеца за уши, заставил поднять голову, с молчаливой тоской уставился на близнеца, поймал его вопрошающий взгляд.

— Я в порядке, Ли, — буркнул Дола, — отпусти мои уши, будь добр.

О, Первозданные — как же он его любил! — внутри наследного принца все сжалось в ком. — Любил больше жизни, больше всего на свете.