Сага о близнецах. Сторож брату своему (СИ) - "jenova meteora" - Страница 153

— Лайе, — снова позвал его Дола, — отпусти. Мне мои уши дороги, знаешь ли.

Наследный принц послушно опустил руки, пребывая в полнейшем душевном раздрае.

— Малой, — тихо произнёс он. — Ты никогда не думал, что с нами что-то не так?

Дола выгнул бровь, со скепсисом глядя на брата.

— По-моему, на это указывает сам факт нашего рождения, — он весело хмыкнул.

А Лилайе только удивился тому, насколько быстро близнец успокоился — словно не он только что сходил с ума, и не он устроил поджог в библиотеке. Наследный принц открыл рот, чтобы высказаться по этому поводу, но с губ сорвались совсем другие слова.

— Скажи, брат мой, сколько миров и дорог мы с тобой прошли? — вырвалось у Лилайе, и он тут же удивлённо моргнул.

— Больше, чем мы можем вспомнить, — не задумываясь, отозвался Дола.

Словно знал ответ заранее. Близнецы озадаченно переглянулись, искренне не понимая, что за странный диалог между ними случился. Лайе думал, что совсем не это хотел сказать брату напоследок, но слова слетели с языка совершенно бездумно, оставили после себя осадок — почудилось наследному принцу, что он уже произносил их когда-то.

Боль подступила неожиданно. Нахлынула удушьем, уколола в сердце, осела тяжестью в ногах. А следом за ней пришёл страх, чувство безысходности и запоздалого осознания опасности. Лайе побледнел, оступился и плюхнулся бы на задницу, не подхвати его брат. Чувство было мерзким, противным и до ужаса знакомым.

Как в Каморане. Как и в Ресургеме.

— Ли? — голос Долы был слышен будто сквозь вату.

— Мама, — выдохнул Лайе. — Что-то случилось с мамой! Я не понимаю...

Этого слова оказалось достаточно, чтобы Дола вздернул близнеца на ноги, схватил его за руку и потащил за собой по бесконечному лабиринту между стеллажами, а потом братья нырнули в знакомые переплетения дворцовых коридоров. В тронный зал близнецы ворвались одновременно, и первым, что они увидели, было столпотворение возле балкона. Расталкивая всех локтями, братья Даэтран проложили себе путь к середине толпы и увидели Лиланг, над которой склонились Редо и Махавель. Дола успел увидеть, как хозяйка Колыбели Осени убирает ладони с груди Императрицы и печально смотрит на Полководца. Среди шокированных гостей стояла принцесса Симеон, прикрывая руками рот, по её щекам катились слезы, а Ириан сжимал её плечо. Почему-то этот жест привлёк внимание Долы, но потом он перевёл взгляд на Лиланг, и не смог больше отвести его в сторону. Лайе тоже увидел бледное, искаженное предсмертной гримасой лицо матери, и этот образ отпечатался в его памяти навсегда. Он поймал полный отчаяния взгляд Полководца, на нетвердых ногах подошёл к телу и опустился на колени. Наследный принц осторожно коснулся пальцами руки Императрицы, сдавленно зарычал.

— Кто это сделал, — он вздрогнул, услышав голос отца.

Редо сощурился, окинул зевак злым взглядом.

— Кто это сделал? — повторил он.

Иллирийцы попятились назад.

Дола увидел, как переглянулись Махавель с Мореносом. Кто-то толкнул его в плечо, и он успел заметить сверкнувшее украшение вместо уха — Ириан пробирался сквозь толпу иллирийцев в сторону выхода из залы.

— Я, — иллирийка кашлянула и понизила голос, — видела, как принц Ириан передал принцессе Симеон кубок с вином. Кажется, принцесса кого-то искала, но Лиланг её поймала и повела беседовать. Вы же её знаете — она просто выхватила бокал из рук Симеон...

— Глупая, — глухим голосом пробормотал Редо, — и беспечная. Мы танцевали, а потом ей стало дурно.

— Он ещё здесь. Найдите его, — срывающимся голосом произнёс Лайе.

Он ещё не договорил, а Дола уже пробирался обратно к выходу, проклиная все на свете. Ириан вышел раньше, у него была фора. Как назло, аристократы столпились так плотно, что Доле показалось, будто они делают это намеренно, чтобы задержать его. Он уже собрался рявкнуть на ближайшего иллирийца, как знать вдруг разом подалась назад, а затем и вовсе расступилась. На плечо младшему принцу легла тяжелая ладонь Полководца.

— Веди, — рубанул он короткой фразой.

В жёлтых глазах плескалась ярость. Доле не нужно было повторять дважды — развернувшись, он бегом направился прочь из тронного зала. Все его внимание сосредоточилось на «следе», оставленном Ирианом, Дола даже не осознавал, как на ходу раздавал Гончим приказы оцепить дворец, перекрыть все входы и выходы. В голове вертелась лишь одна мысль: «Он должен сдохнуть». Дола не чувствовал ни горя, ни боли — одну лишь переполнявшую все его существо злобу. Редо не отставал от него, лишь на развилке коридоров он крикнул:

— Ты знаешь дворец лучше. Обойди его! — и нырнул в ближайший поворот.

Не оборачиваясь, Дола махнул рукой, показывая, что услышал отца. Повинуясь чутью, он побежал дальше по коридору, догадываясь, как именно Ириан хотел покинуть дворец.

Полководец услышал шаги Ириана довольно скоро: казалось, он совсем не стремился скрыть своё присутствие, либо не догадывался, что по его следам идёт очень, очень злой шеддар. Редо почти настиг иллирийца, когда тот резко развернулся и швырнул в него горсть серебристой пыли, которая на несколько мгновений ослепила шеддара. Этого вполне хватило, чтобы беглец сумел оторваться на приличное расстояние. Но Полководец с упорством тарана следовал за ним, проклиная слишком узкие стены потайных ходов, которые лишали его возможности развернуть крылья и в два прыжка достать Ириана Ассэне. Он лишь надеялся на смекалку своего сына. И когда впереди забрезжил свет выхода, Редо зарычал от злости. Иллириец выскочил из проема, и в этот миг из-за стены появился силуэт Долы, который нанёс ему сокрушительный удар кулаком в зубы, опрокинув его на спину в зловонную лужу отходов жизнедеятельности. Увернувшись от пинка в живот, Ириан вскочил на ноги, выхватил из ножен кинжал, но подоспевший Полководец беспощадно заломил ему руку, заставив взвыть от боли. Иллириец выронил оружие, лягнул шеддара в колено и вырвался из захвата. Но сразу же когтистая рука схватила его за волосы и приложила лицом о стену.

Дола невольно поморщился, наблюдая за тем, как озверевший от ярости шеддар безжалостно мордует Ириана. Честно говоря, ему и самому хотелось отделать Ассэне как следует, но в какой-то момент полукровка понял, что пора вмешаться — иначе от Ириана останется бесполезный кусок мяса. Дола окрикнул отца, но Полководец его не услышал, и тогда младший принц повис на его руке, не дав нанести новый удар.

— Хватит! — крикнул он едва ли не в ухо Полководцу. — Иначе мы не узнаем, зачем...

— Мне достаточно и того, что я знаю, кто это сделал, — прорычал Полководец.

Однако, все же отпустил Ириана. Иллириец зашёлся в кашле и рухнул в грязь. Дола присел рядом, заставил его поднять голову.

— Я бы с твоей поганой рожи кожу полосками снял, — сообщил ему он, скалясь. — А потом перешёл бы к пальцам. Интересно, на каком ты бы сломался, shienadan. Только мой отец и так хорошо постарался, — Дола цокнул языком, разглядывая разбитое лицо Гончего.

— Мясник! Ты и твой брат — шеддарские выродки, — выплюнул Ириан, а Дола только удивился — как в нем ещё нашлись силы для ненависти.

— А ты — чистокровный ублюдок, способный только гадить исподтишка, и что с этого? — спокойно отозвался полукровка. — Зачем ты её убил? Что она тебе сделала? Твой отец заключил с ней договор. Если вы, Ассэне, такие жадные до власти, чем вас не устраивало предложение нашей матери?

— Отец? Что ты о нем знаешь, смешок?! — Ириан истерически расхохотался, — да какая теперь разница! — он продолжал заходиться в безумном смехе вперемешку с кровавым кашлем.

Дола поднял голову и встретил обжигающий взгляд отца. Гнев его отступил, теперь он только раздувал ноздри и зло скалился.

— Кончай его, и порешим на этом.

— Нет, — Дола с сожалением качнул головой. — Мы отведём его к Лайе.

Так они и сделали. Каким-то чудом Ириан был способен идти, пусть шагал он нетвердо. В тронном зале по-прежнему было полно иллирийцев, но теперь их разогнали по разным углам Гончие. Шум не стихал, взгляды всех присутствующих приковались к вернувшимся. Даже Моренос и Махавель стояли поодаль с таким видом, словно их только что прогнали прочь. Один только Лайе сидел там же — рядом с телом матери. Кто-то уже накрыл её шелковой тканью, но наследный принц упорно не отпускал руку Императрицы. Дола толкнул Ириана в спину, и он бухнулся на колени. Но не сгорбился, продолжал смотреть прямо, уверенный в собственной правоте. На негнущихся ногах Лайе подошел к коленопреклонному, но дерзко глядящему на него иллирийцу.