Сага о близнецах. Сторож брату своему (СИ) - "jenova meteora" - Страница 117

Полукровка недоверчиво его разглядывал, а затем густым голосом пробасил:

— А тебя и не признать-то почти, Счастливчик Элли. Ты вроде лорд-канцлером был, э?

— Был, да сплыл, — легкомысленно пожал плечами Элли. — Сиба все ещё хозяйничает здесь?

— Твоими стараниями, Элли, не иначе. Наложила свои изящные руки и на «Борасу» и на пару других заведений в этом городишке, — хмыкнул здровяк и заметил спрятавшуюся за спиной старого друга девочку. — Кого ещё ты сюда притащил, благодетель?

— Лиль, не бойся, — Элион довольно бесцеремонно вытолкнул принцессу вперёд. — Здесь все свои.

Лиланг невольно сжалась под суровым взглядом бритоголового иллирийца и молча склонилась, пытаясь изобразить раболепие, как ей объяснял Элли. Услышав смешок, она резко выпрямилась и бросила гневный взгляд на Элли. Однако бывший лорд-канцлер бесцеремонно проигнорировал её молчаливое негодование.

— Отведи нас к Сибе, — попросил он, едва Ману посторонился, пропуская их в дом.

Верзила бесшумно закрыл за гостями дверь и покачал головой.

— Не могу, она сейчас со своей покровительницей.

— О, неужели госпожа Янамари до сих пор предпочитает мальчикам девочек? — Элион по-хозяйски прошёлся по предбаннику и решительно снял с себя заскорузлый от грязи плащ. — А что же благородный Каруин? Закрывает глаза на выходки своей супруги?

Лиланг молчаливо последовала его примеру, попутно оглядываясь по сторонам и вслушиваясь в неспешный разговор двух мужчин.

— О, если бы, — закатил глаза Ману, — сей милейший господин развлекается здесь же.

— До чего раскрепощенная семья, — хмыкнул Элион. — Сразу чувствуется кровь Нибельсхорнов.

— Он ведь твой старший брат, верно, Элли?

— По отцу, да. — Элион качнул головой, не желая поднимать тему своего родства. — Мы сами дойдём до покоев Сибы. И будь добр доложить ей о том, что гости ждут.

— Госпожа Янамари будет недовольна, — поморщился Ману, — не хотелось бы выслушивать её очередную истерику.

— Если Сиба тотчас же не поднимется наверх, недоволен буду уже я, — отрезал Элли. — Можешь напомнить ей, кто на самом деле заправляет «Борасой».

И, решительно взяв несколько оторопевшую Лиланг, бывший лорд-канцлер потащил её за собой по узкой винтовой лестнице на второй этаж. Там, повозившись с дверным замком при помощи припрятанных отмычек, иллириец втолкнул девочку в поистине роскошные покои.

— Располагайся, — усмехнулся он, а сам закрыл дверь, оставшись снаружи.

...К тому моменту, как Сиба, хозяйка «Борасы», поднялась в свои покои, Лиланг уже успела и искупаться в лохани с горячей водой, и замотаться в какой-то до неприличия кружевной пеньюар, и поесть чудесное жаркое из куропатки. Все это ей организовал Элион, чьи властные приказы доносились из коридора. Миловидные девушки-служанки заметались, засуетились, словно в доме случился пожар, а потом окружили опальную принцессу заботой, от которой она, как оказалось, успела отвыкнуть.

Когда громко хлопнула дверь в комнату, Лиланг уже клевала носом, свернувшись калачиком на кушетке под окном.

— Элли, мерзавец, Тысячеглазый тебя подери! Когда я услышала о падении Дома Даэтран, я уж было решила, что ты с тех пор червей кормишь! — принцесса вздрогнула и открыла глаза.

Взору её предстала Сиба, набросившаяся на Элиона с крепкими объятиями. Расцеловав его в обе щеки, хозяйка «Борасы» подбоченилась, игриво наматывая на палец длинный локон. Женщина эта выглядела весьма колоритно. Высокая, как и все иллирийцы, она не отличалась при этом тонкой костью. Широкоплечая, чуть более фигуристая, чем среднестатистические иллирийские женщины, и облачённая в ярко-красное платье из чистейшего шелка, Сиба всем своим видом показывала, что она здесь хозяйка. На грубых, выдающих низкое происхождение руках звенели многочисленные браслеты, на пальцах сверкали кольца. Но больше всего Лиланг поразили волосы. У Сибы они были длинными, едва ли не до самого пола. Девочка с завистью посмотрела на них, и кончиками пальцев коснулась своих собственных — куцых и остриженных. На неё нахлынула тоска по утерянному дому, и принцесса сжала зубы, безжалостно подавив всхлип.

— Я смотрю, ты ещё кого-то притащил, — Сиба обратила внимание на Лиланг. — Ещё и в мой любимый пеньюар замотал, мерзавец!

— Не будь такой жадиной, дорогуша. У тебя много одежды, купишь ещё.

Иллирийка дернула плечом и склонилась над Лиланг. В нос девочке ударил резкий аромат духов, и она скривила губы.

— Какие мы брезгливые, — хмыкнула Сиба. — Элли, ты решил обзавестись потомством?

— Не будь дурой, Сиба. — Нибельсхорн подошёл к двери и проверил, заперта ли она на замок. — Значит, Лильхарран уже объявил себя Императором Вечной Земли? Быстрее, чем я думал.

— Напал он тоже быстрее, чем ты думал. Неужели гонец не успел, а?

— Его убили едва ли не на пороге моей комнаты, — кисло отозвался Элион.

— А ты остался жив. Лукавый благоволит тебе, Счастливчик Элли.

Сиба провела ладонью по торчащим волосам Лиланг, игнорируя её подозрительный взгляд.

— Какие красивые волосы. И как безжалостно их отрезали. Как тебя зовут, девочка?

Лиланг встревоженно стрельнула взглядом в сторону Элиона, но иллириец лишь благодушно кивнул.

— Л... — с языка чуть не сорвалось имя, данное при рождении, но девочка успела спохватиться. — Лиль. Так меня зовут.

— Незамысловатое имя, — улыбнулась Сиба в ответ. — Кто же ты, Лиль?

— Никто, — буркнула девочка и широко зевнула. — Полукровка, как и все вы, — сонно добавила она, чувствуя, как снова тяжелеют веки.

— Спи, маленькая. Долгая же у тебя была дорога.

Опальная принцесса снова зевнула и устроилась на кушетке поуютнее, чувствуя, как отступают страх и тревога, а на смену им приходит благословенный покой. Убедившись, что девочка засыпает, Сиба отвернулась от неё и встретила насмешливый взгляд Элиона.

— Все же иногда твой Дар бывает полезен.

— Его слишком мало, — Сиба с грустью посмотрела на свои широкие ладони. — Только и годится для того, чтобы наводить сон, да убирать тревогу. А на большее я не способна.

— Дай угадаю — поэтому Янамари так часто приходит к тебе? Она ведь не склонна к долгим привязанностям.

— Как знать, Элли. В моих объятиях она совсем другая, настоящая. И я почти не использую Дар рядом с ней. Янамари глубоко несчастна. Возможно, будь у неё другая жизнь, другой муж, она имела бы куда более легкий характер.

— Кто, эта истеричная баба? — фыркнул Элли. — Нет, такие, как она — не меняются.

— Я ведь уже говорила тебе, что ты — черствый сухарь?

Лиланг слушала их беззлобную перепалку, а воображение её рисовало эту странную Янамари, чьё имя она столько раз сегодня услышала. И девочка подумала, что, наверное, понимает эту женщину. Ей тоже хотелось рыдать, истерить и кричать, только вот все слезы за столько дней пути превратились в ком, что стоял в горле. В злобу, крепко вонзившую свои когти в детское сердце. Уже почти провалившись в сон, Лиланг успела услышать Сибу.

— Эта девочка, Элли... Она совершенно не умеет врать. Ни один полукровка не назовёт себя «никто», и тем более не скажет «я один из вас». Да она даже смотрит так, словно видит перед собой дерьма кусок, я не говорю о её речи — слишком правильная, слишком чистая. Кого ты сюда притащил, говори, живо!

— Своё самое величайшее сокровище, Сиба. И надобно его беречь, как зеницу ока.

— Портки Махасти! Да ты с ума сошёл? Нет, я в этом не сомневалась уже давно, но чем ты думал, притащив её в мой бордель?!

— Нам некуда больше идти, Сиба.

— Нечего ей здесь делать! Тут же кругом — срам один! А вдруг кто-то из гостей её узнает? Каруин, например?

— Каруин будет молчать. Мы в Колыбели Осени, Сиба. А Дом Махавель не станет поддерживать Лильхаррана. Я уверен — они просто закроют глаза на наше присутствие здесь.

— Но, Элли, ты подумал, кем она станет потом?

— Если проживёт достаточно долго — станет нашей надеждой, Сиба. Надеждой всех полукровок.