Сага о близнецах. Сторож брату своему (СИ) - "jenova meteora" - Страница 105

Янис, что всю жизнь заботится о нем. Моренос, научивший его читать и писать, да показывающий ему звезды на небе. Йохавед, которого Дола неустанно просит научить его шаманским пляскам. Шаэдид, женщина-воительница, обучавшая его искусству войны.

Первым делом Дола, конечно же, узнает, кто нашёл его в пустыне, после чего он дожидается дня, когда Шаэдид вернётся в крепость Лем, чтобы поблагодарить ее. И когда гарем оживляется, среди женщин бегут шепотки, он понимает — она здесь. Одним солнечным утром маленький Дола втихую сбегает из своей комнаты и идёт в сад крепости. Там, недалеко от тренировочной площадки, под сенью деревьев, сидит женщина-воительница. Дола подкрадывается к ней, и неожиданно набрасывается сзади. Почти сразу же сильные руки легко срывают его со спины. С глухим звуком, не успев даже пикнуть, Дола приземляется на траву и ошалело хлопает глазами. Шаэдид нависает над ним, скаля острые зубы в веселой улыбке. Пытаясь сохранить лицо, Дола суёт руку себе за пазуху и, вытащив изрядно помявшийся букетик цветов, решительно протягивает его шеддарской воительнице. Некоторое время она недоуменно смотрит то на серокожего мальчика, то на цветы в его руке, а потом начинает громко хохотать, от чего Дола прижимает уши к голове и испуганно жмурится.

— Из чьего же цветника ты их стащил, Огонёк? — посмеиваясь, Шаэдид принимает у него сей скромный дар, и взамен запечатлевает на его щеке нежный поцелуй.

— У Янис — самые красивые цветы! — от смущения у Долы краснеют уши.

— Уверена, она не обрадуется, увидев, как безжалостно ты ощипал их, — усмехается женщина, а затем ее лицо становится серьёзным. — Что с тобой случилось, Огонёк? Почему ты ничего не говоришь Мореносу и Янис? Зачем ты вообще ушёл — знаешь ведь, что Джагаршедд опасен.

Дола опускает взгляд и пристально разглядывает свои босые ноги.

— Я ничего не помню, — наконец, признается он, — совсем ничего.

— Мы нашли тебя в песках, Огонёк. У тебя было сильное обезвоживание, но ты... упрямо шёл куда-то. И не узнал никого из нас.

— Я и этого не помню, — Дола виновато опускает уши.

— И причину, по которой ты решил сбежать из крепости Лем — ты тоже забыл, верно? — недоверчиво щурится Шаэдид.

Дола молчит, словно взвешивая «за» и «против». Когда он вскидывает голову, воительница успевает увидеть мелькнувшую в его глазах ненависть — столь сильную, что она обжигает, но это длится лишь мгновение. Затем Дола-Огонёк улыбается, и наваждение исчезает.

— Все верно, Шаэдид. Я все забыл, — он врет, и женщина это видит.

Она лишь вздыхает, и не успевает ничего ответить, как Дола быстро меняет тему разговора. Он снова дарит воительнице улыбку — на сей раз лукавую и вместе с тем обезоруживающую, напоминая в этот миг Шаэдид Редо, и просит её научить его новым приемам искусства войны.

В самый разгар внеочередной тренировки Шаэдид и Дола слышат шаги, и тут же обрывается звонкий смех мальчишки, а воительница настороженно смотрит на появившегося в саду шеддара.

Его длинные волосы заплетены в толстую косу, в ушах сверкают огромные золотые серьги. Жёлтые глаза блестят под густыми бровями, бряцает при каждом шаге полуторный меч, что висит у него в ножнах на широком поясе. Черты лица у него крупные, взгляд жёсткий и холодный. Широкая грудь разрисована смоляно-чёрной краской, а на плече виднеется знак отличия, выдающий в нем легата Бесстрашных — Первого легиона.

Неспешной походкой шеддар приближается к Шаэдид и небрежно кивает головой в знак приветствия. Однако его взгляд направлен на серокожего мальчишку, стоящего рядом с воительницей.

— Огонёк, — насмешливо зовёт он.

Дола словно врастает ногами в землю, смотрит широко раскрытыми глазами на легата. Во взгляде его — безотчётный ужас, ноги предательски слабеют. Сердце пропускает несколько ударов, а внутренности словно стягиваются в ледяной узел страха.

Не подходи ко мне! — хочется крикнуть ему, но и голос его подводит. Дола чувствует, как в горле застревает комок, и все, что он может — смотреть на этого шеддара, который приближается к нему. И не сбежать, не скрыться от него нигде и никогда. Когда легат наклоняется к нему и цепляет пальцами за подбородок, Дола жмурится, стискивает зубы и словно сжимается в ожидании удара.

— Огонёк, — повторяет мужчина все тем же насмешливым голосом, — неужто Янис и Моренос не учили тебя быть вежливым со старшими?

«Иди к демонам!» — хочется сказать мальчишке, но вместо этого он едва слышно мямлит:

— Долгих лет здравия тебе... Митра, — он запинается, прежде чем произнести имя — от страха перехватывает дыхание.

Митра добродушно усмехается, но в усмешке этой Доле мерещится зловещий оскал.

«Я все забыл», — так он сказал ранее Шаэдид, соврал, не моргнув глазом.

Глядя на Митру, одного из сыновей Редо, Дола понимает, что никогда не сможет забыть причину, по которой он сбежал из крепости Лем.

Не сможет забыть.

Он продолжает затравленно смотреть на Митру, и мир вокруг исчезает. За спиной шеддара непроглядная тьма, а в ней тысяча широко распахнутых глаз, и взгляды их устремлены на Долу. Он отшатывается назад, моргает и секундное наваждение исчезает. По нахмурившемуся лицу легата Бесстрашных мальчик понимает, что никто кроме него не видел этой страшной пустоты. Он собирается как-то оправдаться, снова соврать, но Шаэдид вмешивается раньше, чем Дола успевает открыть рот. С недовольным видом женщина окликает Митру, а её голос полон неприязни.

— Оставь мальчонку в покое, Митра. Видишь — он только сегодня на ноги встал, не трепли ему нервы.

Легат бросает в её сторону презрительный взгляд и снова поворачивается к Доле.

— Неужто так меня боишься, смесок? Помнится, в прошлый раз ты отбивался изо всех сил, и даже умудрился поджечь мне шаровары, Огонёк, — смеётся Митра, но глаза его холодны и жестоки. — У тебя совсем не мужское лицо, знаешь? Тебе только юбки бабьи носить, с таким-то личиком. А волосы? С ними и вовсе за мальчика принять невозможно! Ты так похож на свою мать, та тоже была упрямой, да ещё тощая, будто кошка беспризорная. Ни сисек, ни задницы — и что только наш Первый в ней нашёл? — Митра приседает на корточки перед замершим Долой. — И место тебе — только в гареме отца.

Дола пятится назад с самым затравленным выражением лица, невольно прислушивается к себе. Его дар — опасный и зачастую бесконтрольный — поджигать все вокруг в минуты ярости и страха — нередко приносил много бед, но и одновременно — спасал. И когда Дола понимает, что ничто в нем не откликается на его призыв, ему становится по-настоящему страшно. Он осознает, что больше не видит и не слышит землю, на которой стоит, и исчез тихий шёпот духов Джагаршедда.

Словно вырвали из рук и сломали единственное оружие, способное его защитить.

Он бросает быстрый взгляд на Митру, пытаясь понять — увидел тот его замешательство или нет, но Шаэдид вмешивается вновь. На сей раз она решительно берет Долу за руку и тянет за собой.

— Идём, Огонёк. Больно уж здесь смердит нечистыми мыслями.

— Эй, я же не сказал, зачем я здесь! — Митра растягивает слова, словно наслаждаясь спектаклем, — Полководец ждёт смеска, хочет сам услышать, что случилось с ним.

Воительница резко оборачивается в его сторону и сквозь зубы шипит:

— Можешь передать ему, что я лично приведу мальчонку. А ты иди дальше, куда шёл. Уверена, Полководец сначала пожелает выслушать твой доклад о делах в Ашваярской долине. Можешь не поскупиться и в очередной раз продолжить расхваливать своих Бесстрашных, легат.

— Как ты груба, женщина. Не забывай, кто я. — Митра скалится в ответ.

— О, не кичись своим происхождением, Митра. Весь Джагаршедд знает, что именно ты — старший сын Полководца. Но не забывай, что я — левая рука Редо, а ты всего лишь легат. Пусть ты и владеешь Первым Легионом, а про Бесстрашных слагают баллады, но я все равно стою выше в иерархии. И тебе, Митра, никогда не стать доверенным лицом нашего Полководца, так что захлопни пасть.