О тех, кто не слушает добрых советов (СИ) - "Чемерица" - Страница 290
- Предыдущая
- 290/349
- Следующая
– Будь тут, парень, я вторую посмотрю. Коняку зазря не тискай и будь настороже.
Некто удалился в сторону высокой постройки, а его спутник остался стоять, скорее всего, у подножия лестницы в маленькую башню, пробормотав:
– А я и не тискаю.
Кто-то крупный коротко всхрапнул. Видать, стук копыт Банри не приснился, при чужаках имелась лошадь.
Лошадь!
Резко стало не до пряток впотьмах. Имперка запалила один из факелов, найденных в крепости, вытащила меч из ножен и выскочила наружу. Мост на террасу и спуск по лестнице она преодолела за пару секунд, буквально скатившись вниз и очутившись нос к носу с совсем юным парнем в грубой меховой жилетке. Впрочем, на него Банри почти не обратила внимания, так как все оно было поглощено блудной Бусинкой, чей повод держал мальчишка.
Имперка, позабыв про все опасности, вложила меч в ножны и потянулась к лошади, парень, по первости опешивший, пришел в себя и отпрянул, потянув Бусинку за собой.
– А ну не лапай! – рявкнул он ломающимся баском, изо всех сил стараясь казаться взрослее.
Правда, от усердия сопляк не обратил внимания, что кобылка не сдвинулась с места, хотя поводья натянулись, как струна.
– Это моя лошадь, – угрюмо сказала Банри.
– Ага, конечно! Ври больше!
Имперка шагнула вперед, держа факел, словно оружие, и процедила сквозь стиснутые зубы:
– И в мыслях не было. – Она положила ладонь на бусинкину морду, та переступила передними ногами и дружелюбно фыркнула. – Отпусти.
Мальчишка разинул рот, попятился еще сильнее, упорно пытаясь тащить лошадь за собой. Последней это совсем не понравилось – Бусинка резко дернула головой, парень выпустил поводья из рук и сел на задницу. Банри подхватила ремни и этой же рукой обхватила кобылу за морду, от полноты чувств чмокнув ее в мягкий нос.
Имперка поглаживала Бусинку, ощущая невероятный подъем чувств. Ее даже не смутил спутник мальчишки, спешно вернувшийся к лестнице в башню.
– Фроки! – взвыл сопливец. – Она лошадь отняла!
Банри смерила его презрительным взглядом, а Фроки велел:
– Рот закрой и поднимайся.
Он подошел поближе, и имперка разглядела морщинистую физиономию. Если мальчишка был совсем зеленым, то Фроки выглядел на все семьдесят. Правда, только лицом, да еще дребезжащим голосом, а вот фигурой и движениями он запросто сошел бы за двадцатилетнего.
– Твоя кобылица-то? – поинтересовался старик, отметив, что Бусинка почти положила голову на имперкино плечо.
– Угу.
– Да врет она! – заорал парень, вскакивая на ноги. – И вообще, это я кобылу нашел, значит, она теперь моя!
Фроки поморщился, а женщина поинтересовалась:
– Правда? И кто же такое придумал?
– Ну… Все знают!
– Молодой человек, – вздохнула Банри, – я за последние годы столько на первый взгляд бесхозных лошадей встретила, что, будь твои слова правдой, уже владела бы целым табуном. Не пори горячку. Спасибо, что привели Бусинку, я даже готова наградить вас обоих некой суммой за это, но не претендуй на мое имущество. Пожалуйста.
– Пошла ты со своими деньгами! – гаркнул парень и унесся в темноту.
– Далеко не уходи! – крикнул ему вслед Фроки и повернулся к имперке: – Расстроился, что лошадь не ничейной оказалась. Он уж размечтался, как будет за ней ходить, а потом верхом кататься.
Банри понимающе кивнула и предложила:
– Не хочешь поужинать со мной?
– Отчего же не хочу? Можно.
Ужин, правда, пришлось немного отложить, следовало позаботиться о лошади. Бусинку женщина устроила на нижнем ярусе высокой башни, предварительно натаскав ей сена, почти свежих овощей из запасов прежних обитателей крепости. Фроки даже оказал помощь, устроив импровизированную поилку из более-менее целого ящика, найденного в той же башне.
Мальчишка вернулся к крепости, когда Банри со стариком направлялись к имперкиному лагерю. Женщина предложила ему присоединиться к трапезе, но парень только зыркнул в ее сторону и бочком двинулся туда, где осталась лошадь. Банри пожала плечами и начала взбираться по лестнице.
– Не боись, – пропыхтел Фроки, топавший следом, – Хаминг ее не сведет.
Имя показалось знакомым, и имперка наморщила лоб, вспоминая, где раньше его слышала, а вслух сказала:
– Я не боюсь. Да она и не пойдет теперь ни с кем чужим.
– Да ну? Такая ученая?
– Вроде того. По крайней мере, двоих ее родичей, что я знаю, ни один конокрад не смог бы увести, пока кормушка рядом.
– Ну а ежели у него морковка с собой?
– Одна морковка против тридцати. Может, лошади и не умеют считать, но, сдается мне, способны оценить объем на глаз.
Похлебка слегка пригорела, но не настолько, чтобы быть несъедобной. Банри отыскала несколько вполне чистых деревянных тарелок и наполнила пару, одну отдав Фроки. Если Хаминг решит сменить гнев на милость, то и ему еды достанется.
Когда миски ополовинились, имперка спросила:
– Хаминг твой сын?
– Внук вообще-то, – произнес Фроки, скребя ложкой по дну тарелки. – Крепкий парнишка. Его родители были в Хелгене, когда… ну, ты понимаешь.
Банри застыла. Теперь понятно, отчего имя показалось ей знакомым – именно этого парня Хадвар в разгар атаки Алдуина отдал на попечение какого-то дядьки в грубом доспехе. С того момента миновало больше трех лет, неудивительно, что она не узнала мальчишку – он вытянулся, почти обогнав ее по росту, и раздался в плечах.
– Да, – выдавила она, – кажется… понимаю.
Фроки отставил опустевшую миску и сказал, уставившись в огонь:
– Не могу сказать, что я был хорошим отцом своему сыну. А теперь у меня вроде как есть второй шанс. – Дед повел плечами и слабо улыбнулся. – Он славный мальчик.
У Банри разом пропал аппетит. Она убрала миску с недоеденной похлебкой подальше с глаз и робко взглянула на Фроки.
– Твоего сына, случайно, не Торольфом звали?
– Угу, звали. – Старик сощурился. – А ты откуда знаешь?
– Я… э… как-то раз была в Хелгене. Проездом.
– Ну-ну. Да, Торольф… хотел от отца сбежать и жить счастливо, да вот как вышло…
Женщина уставилась в сторону. Не имея своей родни, она всегда испытывала неудобство, выслушивая чужие семейные истории. Но Фроки, вместо того, чтобы продолжать грустить о погибшем отпрыске, неожиданно спросил:
– Дракона-то ты прогнала?
Имперка моргнула.
– Ну…
– Да ладно, не отпирайся. В этой долине никого другого из людей не осталось, а мы с младшим слышали вчера этот… Туум.
– THu’uM, – поправила Банри, старик хмыкнул. – Ну, возможно это была я. А что?
– Да ничего. Так-то я мог бы тебя поблагодарить, да только от дракона этого нам вреда было меньше, чем от банды, которая в этих башнях поселилась пару лет назад.
– Хочешь сказать, дракон их прогнал?
– Или перебил. Как бы то ни было, спасибо ему за это.
– Вряд ли перебил, – пробормотала женщина. – Тут нигде нет ни останков, ни следов борьбы, хотя дракон тут вроде совсем недавно появился.
– Угу, неделей примерно раньше, чем ты.
– Но там наверху, у Стены Слов я видела скелет…
– Не, не, – мотнул головой Фроки. – Этот скелет там с незапамятных времен валяется. Я еще, когда с детским луком тут по распадку бродил, нашел покойника. Мой дед считал, что это какой-то имперский главарь, который башнями командовал. Ну, когда еще было чем командовать.
– Комендант крепости что ли? – спросила Банри, с сомнением глядя на старика. – Тогда хоть часть доспеха должна была сохраниться, а там просто голый скелет…
Дед пожал плечами и сменил тему:
– Ты знаешь имена, мое и моего внука, но сама свое не назвала.
– Да. Верно. – Женщина помедлила, но все же представилась: – Я Банрион из Готтлсфонта. Можно просто Банри.
– Из Готтлсфонта? Язык сломать можно. Это где ж такое место?
– В Сиродиле. Отсюда далеко на юго-запад.
Появился Хаминг, попахивающий лошадиным потом. Он потоптался на пороге, с вызовом взглянул на Банри и объявил:
– Я ее вычистил.
– Молодец. А щетку где взял?
- Предыдущая
- 290/349
- Следующая