Трилогия о Вратах: Солнце и тень Аурелии (СИ) - Соот' - Страница 22

— Да, господин.

— Нет, не «да», — разворачивается ко мне и подходит вплотную. Стискивает поводок в руках, и в глазах его горит непривычный угрожающий огонёк. Но это пламя ровное, оно даже успокаивает меня — хотя сам не могу понять почему. — Это приказ. Я не говорю: ты можешь не вставать перед ними на колени. Я запрещаю тебе. Ты понял меня?

Сглатываю и киваю.

— Слушаюсь… господин.

— Бастиан, — тихо прерывает он. — Они все — господа. Я — Бастиан для тебя. Не смей равнять меня и других. Настоящий господин — только я.

Киваю. Чувствую, как пересохло в горле от этого странного тона.

— Да, гос… Бастиан.

Сам удивляюсь тому, как от вибраций его имени на моём языке по телу пробегает дрожь. Он прав. Слово «господин» давно потеряло смысл. Ненавижу его. Для меня оно равнозначно слову «урод».

В требовании называть его по имени… Подчиняться лично ему… Есть какая-то новая ступень подчинения, которой я до сих пор не знал.

Я давно уже решил, что для того, чтобы вытерпеть всё, что происходит здесь, нужно просто представить, что это — не я. Просто абстрактный раб.

Бастиан, кажется, меня разгадал. Он хочет, чтобы подчинялся именно я, Ксавьер. И подчинялся именно ему.

========== Глава 11 ==========

Марк

Надеюсь, я выбрал правильный подход…

Мне трудно управлять людьми. Давно заметил это за собой. Даже распоряжение отдать секретарю — целое испытание. Приходится через себя переступать. Но на чужом поле приходится играть по чужим правилам, и, судя по всему, он попросту не поймёт, пока я буду его «просить».

От этой мысли мне горько. Ксавьер совсем не похож на человека, который привык подчиняться. Что должны были сделать с ним, чтобы он так себя вёл?

И я же вижу, что, несмотря на набор стандартных фраз: «простите, господин» и «что прикажете, господин», он отгородился стеной, которая исключает любой, даже самый маленький шанс найти с ним общий язык.

Я устал. Приходит осознание, что все прошедшие сутки вместо того, чтобы отдыхать и разрабатывать план, думал о нём. Это неправильно, и я обещаю себе прекратить и сосредоточиться на задании. Однако очень скоро понимаю тщетность этих попыток.

Безмерно радуюсь тому, что мы наконец-то выбрались из дома. На улице стоит нестерпимый зной, но в салоне этого странного аэрокара работает кондиционер.

Изин раб опускается на мостовую перед дверью и открывает её для госпожи. Изящная ножка госпожи ступает на пол салона, и она падает на одно из сидений. Парисс уже там и напротив него — кто-то ещё.

Задумавшись об этом, упускаю момент, когда Ксавьер точно так же становится на колени и открывает для меня другую дверь.

Сглатываю. Хочу и не могу смотреть на него. Забираясь внутрь, полуинстинктивно прохожусь по его ладони рукой и, наклонившись настолько близко, насколько позволяют приличия, шепчу:

— Спасибо…

Ныряю внутрь и наконец начинаю понимать, что тут происходит.

Напротив Парисса сидит Закари, с веером игральных карт в руках. Он тут же радостно здоровается со мной. Следом переводит взгляд чуть в сторону и хмурится, когда видит, как забираются внутрь державшие дверь рабы.

— Ты не слишком его разодел? — спрашивает он. Ни малейших сомнений быть не может, о ком идет речь.

Я невольно притягиваю Ксавьера к себе — тот, оказывается, уже сидит на коленях у моих ног. Собственно, потолок машины и не позволил бы встать в полный рост. А рабам ведь запрещено сидеть с людьми.

— Мне нравится, — говорю вслух.

— А мне нет, — отрезает Закари.

— Но я думал, ты подарил мне раба, чтобы он нравился мне? — с демонстративным удивлением смотрю на него.

Закари поджимает губы и отворачивается.

Нервно бросает какую-то карту на «стол». Вместо стола у них спина какого-то раба — голова наклонена вниз, и с моей стороны виден только приподнятый голый зад.

Морщусь. Кажется, Изи замечает выражение моего лица.

— Зак, ты как всегда. Вот не мог нам более красивую часть показать? Твой Абель мне бы и ножки пока полизал.

Меня начинает тошнить. Хотя кондиционер и работает вовсю, в машине становится душно.

Я раньше не прислушивался к разговорам про рабов, это всё было от меня как за прозрачной стеной.

— Сейчас закончим партию, и можешь его наказать за то, что не так встал.

Мне хочется посмотреть на Ксавьера. Понять, как он реагирует на это всё. Но я понимаю, что за мной так пристально следят, что каждое движение может быть интерпретировано против меня.

Просто опускаю руку ему плечо. Оно так напряжено, что уже вряд ли напряжётся сильнее из-за меня. Надеюсь, хотя бы он не вывернет мои действия как-нибудь не так…

Наблюдаю за игрой. Сами карты не четырёх мастей, а шести, хотя числовые значения, кажется, у большинства тоже есть. Между мастями, похоже, есть какая-то градация, но правил до конца понять не могу.

— Хочешь сыграть? — интересуется Закари у меня.

Вообще-то, попробовать было бы неплохо. Вдруг пригодится где… Но я качаю головой.