Безумие в моей крови (СИ) - Морская Лара - Страница 59

Королевский час подошел к концу, и я решила разнообразить свое выступление. Трой так и не вернулся, так что, в принципе, я могла сказать все, что угодно.

— Я благодарю всех вас за верность Лиивите и короне и за вашу любовь к живой земле. Я счастлива служить ей и быть вашей королевой.

Кратко и убедительно. Надеюсь, что я убедила в этом и саму себя. Лиивита принесет мне счастье. Я научусь служить ей и защищать мой народ, и это сделает меня счастливой. Даже без Троя.

Если бы только я могла забыть слова Аркрия!

"Если бы мужчина был любимым, то вы были бы счастливы, даже если бы весь мир наплевал вам в душу", — сказал он. Если окажется, что для счастья мне нужен именно Трой, только Трой, то я себе не завидую.

Попрощавшись с гостями, я направилась на поиски друата. Пока он здесь, я буду молить его о прощении. Я обыскала все возможные места — кабинет, его покои, библиотеку. Я даже забралась по лестнице на самый верх замка: кто знает, а вдруг он тоже прячется там, чтобы посмотреть на расстилающуюся в низине столицу.

Я нашла Троя в пустующей зале, где мы встречались с ирриори. Дверь была чуть приоткрыта, и я бесшумно заглянула внутрь. Первым, что я увидела, был мой портрет. Я знала, что ирриори заказали его на мое 26-летие, но увидела его впервые. Художник намеренно польстил мне, приукрасив мой образ. С полотна на меня смотрела совсем молодая девушка, не обремененная страхом и раскаянием. Ее глаза блестели живой улыбкой, а руки были разведены в стороны, как будто она замерла посередине танца. За ее спиной виднелись колонны окторатума. Я завидовала девушке на портрете, доброй, белой завистью. Я никогда не чувствовала себя такой беспечно-счастливой, и в моих глазах уже не было такой неуемной энергии.

Смогу ли я однажды снова почувствовать себя такой? Я отвлеклась на эти мысли, и поэтому появление Троя застало меня врасплох. Он был где-то в углу комнаты, а теперь подошел к портрету, положил руки в карманы расшитого серебром жилета и застыл. Интересно, о чем он думает? Полагаю, что о том, что я не стоила затраченных на меня усилий. Девушка на портрете не смогла бы предать Лиивиту, а я оказалась способной на это. Парадокс.

В тот момент Трой вынул руку из кармана и нерешительно протянул ее к портрету. На секунду задержав ее около лица, он погладил указательным пальцем улыбающиеся губы. Мне показалось, что я почувствовала его прикосновение. Внутри меня разлился жар, и я вцепилась в дверную ручку, чтобы не заплакать. Столько нежности, столько грусти. Как же глубоко я его разочаровала! Какие надежды он на меня возлагал!

— Если бы ты позволил мне почувствовать твою нежность, то я никогда бы не сбежала, — прошептала я, сморгнув горячие слезы.

Трой дернулся, как от удара, и развернулся ко мне с пренебрежительным выражением лица.

— Мне придется снова отчитать слуг, Вивиан, — сказал он без задержки. — На этом портрете столько пыли, что скоро не будет видно твоего лица. — Холод его взгляда отрезвил меня.

Ну что ж, пыль так пыль. Притворство так притворство. Если он не собирается меня прощать, то мне придется его отпустить.

— Трой, если тебе угодно, то сам назначь дату своего ухода. Только прошу тебя об одном: позаботься о моем отце.

— Спасибо, Ваше Величество. Я могу еще чем-нибудь помочь вам перед уходом?

"Ваше Величество", "Вы".

Надо же, он перешел на официальный тон и даже улыбнулся. Значит, это действительно конец. Будь ты проклят, Аркрий, всезнающий старый зануда, ты ведь знал, что мое возвращение станет концом моей связи с друатом.

— Ты можешь помочь мне вернуть слуг с Кавидии, если они этого захотят. И еще: предупреди стражу, что я пригласила на Лиивиту человека по имени Аркрий. Я бы хотела сделать его одним из ирриори.

Я ожидала гневной реакции, но Трой вежливо поклонился в ответ.

— Я уже послал к Антонио гонца с письмом. Если они захотят вернуться, то их привезут обратно. Я предупрежу охрану об Аркрии. Что-нибудь еще?

Челюсти свело от напряжения. Я так хочу сказать ему правду, но я не в силах больше унижаться.

"Да, ты можешь сделать кое-что еще. Полюби меня так, как я полюбила тебя. Останься со мной. Друат — это точка на правом виске, где сливаются разум и душа, но я не чувствую тебя там. Ты в моем сердце. Для меня ты не друат, а человек, на котором замкнулось мое счастье".

Если Лиивита читает мои мысли, то ей будет, от чего расстроиться.

— Нет, — с сожалением ответила я. — Мне больше не о чем тебя попросить.

Всего лишь на секунду мне показалось, что Трой ожидал от меня совсем других слов. Но каких?

— Тогда я уйду через две недели, 5 октября. Диин останется с вами еще на какое-то время, чтобы вы смогли попрощаться.

— Спасибо.

Конец разговора. Трой распахнул дверь и прошел мимо, не глядя на меня. Мне хотелось вцепиться в его жилет, как следует тряхнуть этого холодного мужчину и зареветь в голос. Но ничего этого я не сделала. Я проводила его глазами и посетовала о том, что мне предстоит терпеть эту боль еще целых четырнадцать дней.

Когда Лиивита снова призвала меня к себе, я не испугалась. Друаты все еще смотрели на меня с подозрением, особенно Матирн. Каждое слово бросало вызов, каждый взгляд оставлял шрам, как от ожога. Обижен за Лиивиту? Не рад моему возвращению? Что ж, я его не виню.

— Ну что, Ваше Величество, готовы вцепиться в меня своими королевскими зубками? — Он спроецировал образ мужчины средних лет. Тот сидел у стола, держа в руке стакан с каким-то густым пойлом. Вокруг него в беспорядке валялись вещи. Горькое разочарование сдавшегося человека. — Несколько месяцев назад от него ушла жена. Он почти довел себя до смерти выпивкой и драками. Он мучает соседей и друзей. Посмотри, как он влияет на сознание Лиивиты. — Над домом темнел большой коричневый клубок нитей.

Матирн вызывающе сощурил глаза, предвкушая мою истерику. Ох, как же мне хотелось закричать на него, обвинить в жестокости и бессердечности.

— Я понимаю тебя, Лиивита. — Услышав мое спокойное обращение к живой земле, друаты удивленно нахмурились, пытаясь разгадать мою игру. — Я знаю, что ты слышишь меня, и я приму твое решение. Ты страдаешь от его боли и от того, как он себя разрушает. Случается, что счастье одного человека замыкается на другом, и разорвать эту цепь оказывается очень трудно. — Я вспомнила, как Трой дотронулся до моего портрета, и тряхнула головой, чтобы не запутать Лиивиту этими непрошенными мыслями. — Мы можем попытаться помочь этому мужчине, но это твое решение, кому дать второй шанс, а кому — нет.

— Как ты собираешься ему помочь? — Голос Дарио был нейтральным, но я видела любопытство в его глазах. Интересно, что сказала ему Лиивита?

— Я покажу вам, когда вы призовете меня в следующий раз.

Как только я очнулась в замке, я направилась в комнату Антонио и достала с полки малахитовые шахматы, которые заказала ему еще летом. Антонио доделал их до нашего отъезда, но не взял с собой. Неужели он подозревал, что мы вернемся? Половина шахмат была сделана из черного малахита, а половина — из зеленого. Я выбрала одну из королев и ахнула от неожиданности: у нее было мое лицо. Ну, Антонио, ты и хитрец. Если ты сделал меня шахматной королевой, то кто же король? Похолодевшей рукой я взяла фигурку короля и поднесла ее к свету. Неосознанно нагнетая свою тревогу, я сделала несколько прерывистых вдохов и, наконец, позволила себе приглядеться к фигурке. У короля не было лица. Конечно же, при живой королеве у Лиивиты не может быть короля. Я знала это, но все равно ужас покрыл мое тело липким потом. Королева Лиивиты и безликий король. Положив фигурку королевы в карман, я быстро вышла из комнаты Антонио, оставляя за собой безликого мужчину, который никогда не станет моим.

Когда Лиивита снова призвала меня, Матирн перенес меня в дом отчаявшегося мужчины вместе с шахматной фигуркой. Он по-прежнему сидел за столом, но был уже основательно пьян. Глядя на окружающий его кокон коричневых нитей, я присела рядом, дожидаясь, пока он не заметит мой сувенир. Почувствовав мое невидимое присутствие, мужчина тряхнул головой и оглянулся по сторонам.