Запретное путешествие 2: Реквием (СИ) - "Има-тян" - Страница 61

Не медля ни секунды, яутка подскочила к Тодинду и наградила самой счастливой улыбкой. На самом деле именно счастье и облегчение переполняли Эврид в данный момент. Она очень переживала за молодого аттури, боялась, что он не выживет и больше не откроет такие необычные и завораживающие глаза.

В ответ Тодинд довольно проурчал и коснулся коготками щеки самки, словно говоря о том, что он рад видеть её во здравии. Эту тихую молчаливую идиллию осмелился нарушить Хирон, тихо прострекотав. А затем и вовсе отвёл Эврид на другую кушетку, принявшись осматривать лодыжку и производить новую перевязку. Когда же весь заботливый процесс был окончен, Хирон ушёл, а яутка вдруг перевела внимание на кожаную сумку, в которой до этого принесла медикаменты. И она подошла к ней, выудив из её недр своё великое «сокровище» – маску Рла, погибшего от рук Вожака этого клана. Пальцы по привычке прошлись по лобной части, очерчивая иероглифы, двинулись вниз до линз и скул. В ту же секунду самка тягостно вздохнула, и воздух наполнился грустью и печалью, что разрывали нутро скорбящей яутки в данную минуту. За ней всё это время не переставал следить Тодинд, стараясь забыть о ноющей боли от глубокой раны в животе. И он вздрогнул, когда в каюту вошёл Хулт’ах, поочерёдно посмотрев сначала на него, а затем на свою подопечную, которая тут же виновато опустила глаза, будто не хотела встречаться с Шикло взглядом.

- Может, теперь соизволишь объяснить своё внезапное нападение на Сор-зипа?

Услышав слова Стража, Тодинд от удивления расправил нижние жвала и округлил глаза, уставившись на совершенно спокойную и тихую яутку.

- Он первый начал, – многозначительно и решительно ответила Эврид, продолжая рассматривать маску Но-Кхана. – Просто моя чаша терпения переполнилась.

- Ты спала целый кларт, – резко перевёл тему Хулт’ах, не желая более говорить об этом. – Через ещё один мы прибудем на Аттур. И я хочу посоветовать впредь вести себя тихо. На планете с тобой не будут церемониться.

- Я поняла, – неожиданно и удивительно быстро подчинилась яутка, тем самым вызвав у смуглого лёгкое изумление. Но больше не проронив и слова, полностью удостоверившись в том, что сообщил нужные требования своей подопечной, Страж развернулся и покинул помещение.

Ровно через день путники добрались до места назначения. Выйдя на орбиту планеты Аттур, что пестрела в одном полушарии коричневыми пустынями и песками с холмами, а с другой зелеными островами и оазисами, спасательный челнок по глиссаде начал проникновение в первые слои атмосферы. За всем процессом следил зоркий глаз смуглого аттурианца, что решительно сжимал в сильных когтистых руках штурвал судна, постоянно всматриваясь в окно иллюминатора и сверяясь с координатами и данными на голографической карте. Позади него в ожидании выстроились те, кто присутствовал на корабле, с замиранием сердца наблюдая посадку. Каждый был углублён в свои думы. По лицу лекаря можно было прочесть некое недовольство и настороженность, Сор-зип излучал раздражение и нервозность, словно боялся чего-то. Так же должна была по идее реагировать и та, которой не место на родной планете тех, с кем уже на протяжении многих оборотов велась холодная война. Но Эврид испытывала лишь отрешённость, словно смирилась со своей участью. А что она может ещё испытывать в этот момент? Её мнение и мысли никого не интересовали, даже того, кому она успела довериться. Хулт’ах неожиданно резко стал холоден к ней. Будто всё возвратилось к стартовой точке, когда она только-только попала на корабль аттурианцев. И вот опять всё по новой.

Челнок уже приблизился к поверхности планеты на расстояние, при котором можно совершать посадку. И перед взором присутствующих в рулевой рубке предстала огромная каменная площадь, выложенная из одинаково обточенных глыб, уложенных с точностью до миллиметра. По краям стояли высокие фигуры представителей науду: кто-то держал в руках огромный свиток с какими-то надписями, другие с высоко поднятым подбородком сжимали в когтистых лапах копьё и веероподобный диск, третьи же просто стояли, своим видом показывая, что они наблюдают за теми, кто осмелился прибыть сюда.

- Веди себя тихо. И не вытворяй глупостей, – прозвучал ледяной приказ Хулт’аха, адресованный яутке, что стояла возле трапа, который вот-вот должен был открыть свой зев, выпуская из судна. И её заметно передёрнуло от холодного и колкого тона Шикло, тенью стоящим позади неё. И вот настала та самая минута, когда трап с тихим шипением медленно стал опускаться, открывая перед гостьей неведомого мира вид на ту самую площадь, на которой успели собраться зеваки-аттурианцы. В лицо порывисто дунул сухой и горячий ветер, встрепенув золотые валары, а взгляд уловил на заднем фоне густые леса. Сделав шаг, Эврид посмотрела вправо и ахнула от изумления. На многие десятки метров простирались каменные площадки, ступени, арки, прямоугольные бассейны, водопады и пальмы, а в центре всего этого великолепия возвышалась огромная пятиступенчатая пирамида с лестницей до самого верха. Позади неё, как исполины, виднелись высокие статуи с драконьими мордами, из пасти которых изливались водопады, у самого подножья статуй превращаясь в молочный туман. От всего этого пейзажа исходила аура древности, будто этим постройкам столько же столетий, сколько всей этой планете. Повернувшись в противоположную сторону, Эврид увидела совершенно другой пейзаж: первым делом в глаза бросался невысокий, поросший обильной растительностью мост с полукруглыми стеклянными постройками на нём, что были увенчаны длинными металлическими пиками. Дальше виднелись каменные постройки разных форм и размеров, храмы со статуями на высоких пьедесталах. И весь этот жилой комплекс порос разнообразными вьющимися растениями, что словно охватывали своими зелёными пальцами каждый дом, храм или арку. А ведь Эврид ожидала по прилёту узреть совсем иное. Ей казалось, что для такой более развитой цивилизации будут присущи металлические постройки, в которых не найдёшь и капли растительности. И это изрядно ошеломляло и изумляло. Взглянув вверх, яутка увидала голубой небосклон, на котором повис огромный спутник этой планеты, а чуть поодаль излучало ослепительные лучи светило, уходящее в предзакатную зону.

Но любование и изумление самки нарушил отрезвляющий толчок в бок, произведённый смуглым аттури, что пытался достучаться до благоразумия яутки, намекая на то, чтобы она не выпадала из реальности и следовала вперёд. И Эврид, хоть и недовольно зыркнула в сторону самца, послушно поковыляла вперёд, наткнувшись взглядом на не менее удивляющую и ошеломляющую картину. И было чему дивиться, ибо впереди стоял тот, кто повинен во всех её бедах, кто в один миг изменил её судьбу и судьбу её клана, которого нет теперь и в помине. За несколько часов по распоряжению этого субъекта было стёрто с лица Науд-Аурит’сенея целое поселение. И вот теперь она вновь встретила этого убийцу и палача, на котором пестрела злосчастная белая маска с надписями на выступах, окаймляющих лобную часть. И Эврид смогла каждой клеточкой своего тела прочувствовать в мгновение проснувшуюся ненависть и презрение, невольно сжав кулаки и прерывисто задышав. Даже Хирон, Тодинд, Сор-зип и Секвелла, что шли впереди, отчётливо ощутили кожей тот всплеск негативной энергии, что выплеснулся наружу, исходя от яутки, которую просто трясло от клокотавшей ярости внутри. И они, как один, разом обернулись, опасливо оглядываясь на самку, устремившую свой прожигающий взор в одну точку, которой был сам Вожак племени аттури, стоящий впереди и встречающий прибывших. Но в ту же секунду на плечо Эврид легла тяжёлая обжигающая ладонь Хулт’аха, воткнувшись когтями в кожу, вызывая резкую боль, что сразу утихомирила эмоции яутки. А затем в сознание ворвались отчётливые и таящие угрозу слова Шикло, говорящие о том, чтобы она не совершала глупостей, или он самолично расправиться с ней, даже не моргнув глазом. И вслед за мгновенно отхлынувшей ненавистью пришло знакомое паническое чувство страха от моментально сработавших инстинктов самосохранения. Сразу умерив свой пыл и вернувшись в состояние отрешённости от окружающего мира, Эврид вперила взор вниз и последовала за остальными, приближаясь к Вожаку.