Эссенция пустоты (СИ) - Харт Хелег - Страница 85

— Чувствуешь? Ты видел это существо каждый раз, когда заглядывал в глубину Эфира, но почувствовать его можешь, только находясь в нём.

— Оно… единственное в своём роде.

— И при этом не нуждающееся ни в ком и ни в чём. Если присмотришься, увидишь, что в каком-то смысле с этой сущностью у тебя намного больше общего, чем с людьми. Ты выглядишь как человек, живёшь среди людей, а потому обманываешься иллюзией, что принадлежишь к их числу. Цепляешься за любовь, за дружбу — за всё, за что цепляются они. Однако ты появился не из утробы матери и не от семени отца. Ты не знаешь, что такое детство, потому что никогда не был ребёнком. Твоя кровь — не результат скрещивания сотен поколений предков. Ты ничего ни у кого не унаследовал. Нет у тебя среди людей ни одной родственной души. Есть только я.

— И меня это вовсе не радует.

— Потому что я появился слишком поздно. Если бы ты не прискакал к Квисленду сразу после его уничтожения, связь между нами вообще бы не установилась. А так ты обрёл собственное «я» задолго до моего вмешательства и успел привязаться к людям, даже не осознавая, что сам являешься для них главной угрозой.

— Хочешь сказать, что мы могли стать единым целым?

— Мы и есть единое целое, Энормис.

Белая субстанция осталась позади. Я забрался так глубоко в Эфир, что возникающие по ту сторону многогранника образы уже не вызывали никаких ассоциаций. Я видел только бессвязное мельтешение линий и цветов, которое с каждым слоем лишь тускнело и обесцвечивалось.

Так глубоко не обитал уже никто. Даже Дисс не смог бы сказать, что происходит здесь, во тьме ведущей в никуда шахты. В этих слоях нет места даже Извечным, потому что энергии здесь остаётся слишком мало. Но тоннель не кончался, и поэтому я тоже не собирался останавливаться.

— Я — не ты. И ты — не я.

— Вот как? — в голосе Отражения слышалась насмешка. — А как же пустота, которая съедала тебя изнутри с самого начала?

Я только стиснул зубы.

— Молчишь? Правильно, потому что я прекрасно знаю, что это такое. Это чувство сидит так глубоко внутри, что на одно его осознание и то требуются годы. Оно изводит, лишает покоя, толкает на бесконечные поиски неизвестно чего. Ты даже не можешь сформулировать, что испытываешь, а эта треклятая дисгармония влияет на каждое твоё решение и часто даже является определяющим фактором. И так изо дня в день, из года в год. Узнаёшь?

Ответом двойнику снова было молчание, поэтому он продолжил:

— Давай-ка вспомним, на что ты шёл, чтобы хоть на минуту перестать её — пустоту — чувствовать. Сначала ты пытался заполнить внутренний вакуум знаниями. Зубрил книги и махал мечами до тех пор, пока не понял — нет, не помогает. Сколько не забивай голову информацией и новыми привычками, в мозгу всё так же зудит. Потом пришла очередь мести. Когда Квисленд превратили в пыль, ты долгое время стремился выяснить, что произошло, и отомстить. «А заодно, — думал ты, — выясню что-то о себе, может тогда станет полегче». Но снова мимо. Откровения касательно твоего происхождения сделали только хуже. И вот тут-то ты вцепился в любовь.

Я вдруг с предельной ясностью вспомнил тот миг, когда решил, что должен во что бы то ни стало вытащить Лину из застенков Меритари. То желание постучалась ко мне так внезапно, так уверенно, что я тут же беспрекословно ему подчинился. Потому что впервые в жизни сомнения для меня ничего не значили.

— «Хочется!» — сказал Энормис и помчался выручать украденную злодеями девчонку, — двойник возмущённо прицокнул. — Я знаю, что ты тогда испытал. Наполненность. Сам не ожидал, что настолько её жаждешь, правда? Поэтому стоило её ощутить, как ты тут же потерял мозги. Я пытался достучаться, показать, насколько хрупка эта гармония, но кто бы меня послушал? Ты был готов вопя от радости сложить свою буйную головушку, лишь бы не потерять сладкую любовную эйфорию. А что в итоге? Ты выбрался благодаря одному лишь Бессмертному. И на следующий же день твою драгоценную цельность вырвали из тебя с корнем.

За границей магической клетки всё окончательно померкло. Редкие искры, до сей поры ещё мелькающие снаружи, пропали. Моя структура словно замерла во мраке — и я бы так и подумал, если бы не тоннель, по-прежнему тянущийся вперёд. Но его конец уже был близок. Я это чувствовал.

Отражение тем временем продолжало выворачивать мою душу наизнанку:

— Конечно, те события тебя подкосили. Ты предался отчаянию. Поначалу оно было таким сильным, что смогло заполнить возникшую внутри тебя прореху. Но только на короткое время. Со временем нечеловеческая твоя часть взяла верх, и ты смирился с потерей. К счастью, ты уже тогда начал думать головой, иначе до сегодняшнего дня никто из нас не дожил бы. И тут очень кстати вмешался Явор. Если бы не бездушная божественная машина, разложившая всё по полочкам в твоей многострадальной голове, Грогган уже посадил бы тебя на поводок и разворотил Нирион к едреней фене. Но после встречи с Явором ты встал на путь истинный. Как думаешь, почему я явился пред очи твои именно тогда?

— Я уже сказал, что всё понял, — сказал я, жалея, что не имею возможности двинуть Отражению по его самодовольной морде.

— Да нет же, ты пока ещё не всё понял. Но теперь ты уже понял достаточно, чтобы я мог сказать прямо. — Двойник вздохнул и заговорил медленно, с нажимом: — Любовь не залатает дыру в твоей душе. Это могу сделать только я. Верь, не верь — это факт. Ты и я, мы — одно. И не зарастающая дыра в твоей сущности — это место для меня, твоей недостающей части. Не для Лины. Не для твоих погибших друзей. Не для бесчисленных впечатлений и эмоций. Для меня.

— Это так, — сказал я, поняв, что двойник не сможет меня переубедить, даже несмотря на всю свою правоту. — Но уж точно не мысли о тебе дали мне сил дойти сюда. Не ты меня мотивировал, не ты заставил беречь надежду. А в этом, что бы ты ни говорил, я самый что ни на есть человек. Одного понимания истин для меня недостаточно. Понимание не даёт желания драться и победить. Желание победить рождается как раз из глупой человеческой веры.

— Да я спорю что ли? — хмыкнуло Отражение. — Главное, что ты хоть сейчас взялся за ум.

Тоннель резко оборвался. В ту же секунду на мою магическую структуру что-то надавило и движение прекратилось. Я улыбнулся.

— А вот мы и приехали.

Я создал дополнительный контур заклинаний и понемногу двинулся вперёд, преодолевая возникшее сопротивление.

Выход оказался точно таким же, как вход. Требовалось просто продавить невидимую спираль.

— Добро пожаловать в моё скромное обиталище, — сказало Отражение, и в следующий миг я протиснулся на Другую Сторону.

Здесь не было ничего. Совсем ничего. Моя многопространственная защитная структура оказалась в безразмерной пустоте. Знакомые места, хотя физически я попал сюда впервые.

Впрочем, абсолютной пустота всё-таки не была. Прямо передо мной недвижимо висел обычный трёхмерный объект — сфера, в которой неторопливо ворочались мутные массы.

— Ну вот, — пробормотал я и плавно затянул шар в своё убежище. — Нашлась пропажа.

— Ненавижу эту штуку, — сказал двойник.

Я повертел сферу в руках и убрал её за пазуху.

— Может, и о ней мне побольше расскажешь?

Погода начала портиться. День заканчивался, и если пару часов назад ещё светило солнце, то теперь оно медленно скрывалось за наползающей пеленой туч. Подул ветер, холодный, неприятный, почти осенний. Летняя зелень забеспокоилась, зашелестела стеблями и листьями, словно почувствовала недоброе. Даже лесные птахи примолкли и разлетелись по гнёздам, спеша спрятаться от надвигающегося ненастья.

Рэн поёжился, тревожно глянув на небо. Ему вовсе не улыбалось торчать под дождём неизвестно сколько времени. Энормис ушёл больше двух часов назад, а когда вернётся — не сказал. В прошлый раз чародея пришлось ждать больше трёх дней, так что пуэри не тешил себя надеждами на его скорое возвращение.

Поэтому охотник, недолго думая, решил соорудить навес. Он надеялся, что работа вдобавок отвлечёт его от тяжких мыслей и хотя бы на время избавит от гнетущей неизвестности. Но это не помогло.