Между четвертым и пятым (СИ) - Колоскова Елена Леонидовна - Страница 98

— Андреевна, — ухватилась она на подсказку, вовремя прочитав в проспекте, который ей дали на входе.

Точно! Уже легче. Девушка увидела, что в круге слушателей стоял дядя Миша, и тронула его за руку.

— Здравствуйте.

Он обернулся.

— А, это ты?

Недовольный. Наверное, ожидал, что она будет раньше. А вот выкуси! Другие были дела.

— С наступающим Новым годом, — словно не заметив его грубости, поздравила она. — Как поживаете?

Странное дело, но ей стало весело. Накатила бесшабашность, словно они все тут — артисты из погорелого театра или провинциального ТЮЗа, а она — настоящая, живая. И просто зритель.

Мужчина отошел к ней, и его место тут же заняли другие. Круг сомкнулся.

— Хорошо, — буркнул он. — Сейчас, еще пару минут. Подожди там.

Дядя Миша указал на служебное помещение. Господи! С надписью «не входить» и пиктограммой бытовки — ведром и шваброй.

— Там? — у нее приподнялись от удивления брови.

Лучше места не могли найти для разговора. Нет уж, туда она не пойдет.

— Я пока выставку посмотрю, — улыбнулась она. — Надеюсь, не потеряюсь.

И, не дожидаясь ответа, пошла прочь. Походкой плавной и ровной, как обычно ходила Лиля, но не она. Инна обычно или бегала вприпрыжку, или шла не спеша, разглядывая все вокруг и запоминая, чтобы потом перенести впечатления на бумагу. Но, то ли дело было в том, что она сегодня «девочка», то ли звезды так сошлись, но ощущение себя самой тоже изменилось.

Вспомнился старый, любимый, выученный наизусть фильм, где Одри и Питер О’Тул грабят музей. Героиня тоже пряталась в подсобке и мыла полы, не снимая кольца с бриллиантом.

Выставка была неплоха. Если бы не разные мысли, Инна бы просто ходила и наслаждалась.

— Скажите, а здесь разве нет кабинета? Правда нет? — удивилась она, услышав отрицательный ответ от администратора. — Только комната для переговоров? Надо же! Платная?

Хм… Стоит полторы тысячи в час. У нее с собой две тысячи, взяла на всякий случай. Хорошо, даже на такси останется.

— Там сейчас занято? Нет? Можно оплатить?

Договорилась, что подойдет минут через …цать, что будет два-три человека. Нет, напитков не надо.

Инна отошла от стойки, пропустив вновь прибывших гостей, и задумалась. Значит, на публике Валевская не хотела говорить. Логично. Зачем сор из избы выносить? И комнату для переговоров не желала арендовать. Значит, решила побеседовать с внучкой в подсобке.

— М-да…

«Все страньше и страньше».

Она-то думала, что-то изменится, но, как выяснилось, Инна для старухи чужая. Не стоит даже копейки, не то, что тысячи. Может, она будет что-то требовать? Может, боится, что кто-то узнает об их родстве? Так шила в мешке не утаишь. Город маленький, многие знают эту историю, правда, в интерпретации ГАИ. О разладе в семействе людям известно гораздо меньше.

Ладно, узнаем.

А вот и она! Идет навстречу в сопровождении зятя. Инну поражает, как она держится. Вдовствующая императрица! Или королева? Худощавая, прямая и величественная, подавляющая всех вокруг. Нет в ней простоты и тихого достоинства. Только порода, родовая гордость и осознание этого, что автоматически ставит ее выше других. На секунду девушка представила, как бы бабушка Ксения выглядела в придворном платье и с другой прической. Она бы ее нарисовала.

Бона Сфорца кисти Матейко! Похожа, особенно по ощущению присутствия. Только не такая оплывшая, наоборот, сухая. И дядя рядом — как тот мужчина на портрете, тянет бокал с минеральной водой. Вот ведь совпадение! Она что-то говорит, морщится, и он, чтобы избавиться, ставит бокал на поднос проходящей мимо девушки.

Подошли.

— Инна, — сказал он племяннице. — Куда ты пропала? Как не стыдно.

«Стыдно когда видно».

Инна чуть не ляпнула это вслух. Любимая присказка брата, когда она его учила жизни. Он дурачился, а она, ощущая себя правильной и важной, его поучала. Он слушал, кивал и все равно делал по-своему. Такое вот распределение ролей.

— Дядя Миша, вы нас представите? — попросила она, перехватив инициативу. — А, впрочем, мы все друг друга знаем.

Он спохватился, испытывая неловкость:

— Да-да.

И осекся, остановленный жестом свекрови, которая оборвала заготовленную речь.

— Значит, это ты Инна.

Девушка молчала, не зная, что добавить.

— Так вот, Инна, — четким, поставленным голосом, лишенным тепла, изрекла старуха. — Нам надо поговорить. Михаил, ты сказал, что нашел подходящее место.

Вот как! Значит, это дядя ее хотел запихнуть в кладовку, а не эта строгая дама. Уже легче. Дядя Миша задергался, глаза его забегали.

— Ну, не то, чтобы место…

— Да, согласна, — вклинилась Инна. — Поговорить надо. Но подсобка для этого неподходящее место, так что я сняла комнату для переговоров. Прошу вас…

Она обернулась, не дожидаясь ответа, и пошла к стойке администратора. Надо было не просто перехватить, а удержать инициативу. Это важно. Егор с Максом однажды обсуждали какой-то крутой коучинг, на котором побывал адвокат. Инна готовила, мыла посуду и слушала. Они на нее не обращали внимания: ну, что там может понять двадцатилетняя девчонка? А вот и нет. Поняла, усвоила. Пригодилось.

— Девушка, это мы, — улыбнулась она администратору. — Вы нас проводите?

Она покосилась на бабушку Ксению. Та удивленно приподняла брови.

— Михаил, почему ты не позаботился? — спросила она.

— Ксения Андреевна, все хлопоты, хлопоты. Времени нет, все на мне.

— Позже поговорим.

Он заткнулся, словно воды в рот набрал.

В комнате для переговоров был массивный круглый стол, окруженный деревянными стульями, обитыми кожей. Стояли письменные приборы, лежала бумага для записей. Все продумано на случай, чтобы все приглашенные чувствовали себя на равных.

Инна все-таки попросила принести минеральной воды. А домой поедет на троллейбусе. Не привыкать! Официантка расставила открытые бутылки и сверкающие стаканы на столе, пожелала успешных переговоров и скрылась.

— Присаживайтесь, — сказала Инна. Это ее комната, и она приглашает, не Валевская. — Прошу вас.

Сама не садилась, покуда пожилая женщина не займет место за столом. Правила и хорошие манеры никто не отменял. Она моложе, надо подождать. Ксения Андреевна неспешно прошлась по комнате. Совершив полукруг, встала спиной к окну. Зять тут же подскочил и отодвинул ей тяжелый стул. Вздохнув, словно ее утомили невоспитанные плебеи, старуха села.

Это место хозяина положения — сидеть так, чтобы видеть входную дверь и заставить других оказаться в невыгодной позиции. Об этом Макс тоже рассказывал. Спасибо, Максим! А мы вот так.

Инна подумала и выбрала сторону справа, у тонированной зеркальной стены. Она сядет вполоборота, чтобы видеть всех и не сидеть спиной к выходу. Свет падает так, что будет отражаться и мешать им. Кроме того, они будут видеть сами себя. Значит, инстинктивно будут смотреть на свое отражение, а не сверлить Инну взглядом.

Совсем как в скайпе!!! Стоит включить видео, и наступает косоглазие. Смотришь на мини-изображение себя на экране, а не на собеседника. Здорово она придумала?

Тяжелый стул заскрипел. Дядя даже не дернулся, чтобы ей помочь.

— Прошу вас, говорите, — попросила она Валевскую. — Я вас слушаю.

Она позорит их семью своим поведением.

Встречается с теми, с кем не следует, рисует порнографические картины, нищенствует, нигде официально не работает, ведет богемный, асоциальный образ жизни, никуда не поступила учиться, встречается с мужчиной вдвое старше себя…

На этом моменте Инна очнулась, перестав считать и мысленно записывать свои прегрешения.

И ничего не вдвое старше! Так, лет шестнадцать-семнадцать. Сергей же скорпион, разница в два месяца между ее и его днем рождения. И вообще какое ее собачье дело. Лезет в личную жизнь.

— Что ты молчишь? — вдруг возмущенно спросила ее Валевская, так и не дождавшись извинений или видимого раскаяния. — Что, нечего сказать?