Колючка в сердце (СИ) - Акимова Елена Михайловна "Лена Акимова" - Страница 46

И таки доковылял до окна, почти сам. Победил слабость.

Ну, теперь точно поправится.

Обратно к кровати его вел уже я, поддерживая под мышку, и на душе у меня было спокойно.

====== Глава 52. Дима. Декабрь 2013г. Доказываю, бля. После операции, или Ёжик в тумане. Часть 3. Нежности ======

В этот день мы впервые оставили Ежонка одного, ненадолго, всего на три часа: просто так случайно получилось, если честно, меня срочно вызвали на деловую встречу, Лерка заболел с температурой, Алину задержали в клинике неотложные дела, а Наташа приехать не смогла, сидела с грудной внучкой. Персонал отделения обещал присмотреть за мальчиком, но ему не было особой веры, к сожалению, поэтому я изрядно издергался, пока торчал за столом переговоров — боюсь, не понял и половины из того, что там перетиралось — и едва всё закончилось, ломанулся обратно в больницу.

Ёжик встретил задумчивым взглядом, сидя на кровати с ненадутым шариком, на этот раз желтым; перед ним в большой пластиковой бутылке из-под минералки с обрезанным горлышком стоял роскошный букет пунцовых роз. Цветы? Очень интересно.

— Откуда такая прелесть? — спросил я, чмокая подростка в подставленные губки.

Сергей ощутимо смутился и даже порозовел скулами.

— Принесли, — буркнул неохотно, опуская мордашечку.

Малыш определенно не имел желания ничего объяснять. Зато я отставать не собирался, ухватил стул, пристроился напротив, взял моего любимого за сложенные на коленях руки, заперебирал тонкие холодные пальчики:

— А кто принес?

Ёжик посмотрел искоса, прикрылся ресницами.

— Принесли, — повторил он и, уже нервничая, — ну какая тебе разница, Дим?

Никакой, в принципе, если не считать того, что подобный букетик стоит где-то четверть средней зарплаты, например, врача, родственников у пацаненка нет, а из знакомых-близких лишь я с блонди, Алина, Наташа и… Ох, Наташа отметается, ей — не по средствам! Догадка шевельнулась — и ужасно мне не понравилась.

— Вадик приходил? — осведомилась моя всколыхнувшаяся ревность.

Сережик вздрогнул и попытался отнять руки. Вскинулся с вызовом, задышал зрачками, и я понял — угадал. Сердце в груди подпрыгнуло и сорвалось в пустоту.

Блядь.

…А подросток передо мной уже сник, отпрянул назад, белея, кусая едва поджившие губы, поспешно хватая в охапку подушку и закрываясь ею. О, Боже, он испугался, что я сейчас взбешусь и его прибью! Вот ведь… глупая укешина. Не собирался я ни драться, ни орать — хоть и заклокотал внутри гневом. Сдержался — ради самого Ежонка, побоялся отправить мальчика в только-только покинутые им туманные дали.

Ну, приходил Вадик, и что теперь, ну, розочки подарил. Это ж Вадика наказывать нужно, вряд ли Ёжинька сам его позвал.

Сергей истолковал мою улыбку правильно, перестал терзать подушку, чуть-чуть расслабился.

— Я не хотел брать, — пискнул мальчишечка, — честно! Давай их выкинем!

И разревелся, резко и без предупреждения: покатились по щекам из глазонек крупные прозрачные слезы, закривился жалостно ротик… Эх, Ёжик-Ёжик, ни к черту у тебя пока нервишки! И цветочки мы выкидывать не будем, нравятся они тебе, похоже.

Кстати, мое упущение — за всю неделю, что малыш в палате «люкс», ни одной вшивой ромашечки ему не принес, не порадовал больного. Кусок болвана без стыда и совести. Необходимо срочно исправляться.

Внизу, в лобби, в ларёчке, помнится, продаются красивые, разные, яркие букетики. И розы тоже есть, может, и не столь шикарные… Бегом!

— Я скоро, — кинул я, прозревший, плачущему подростку, перед тем, как умчаться, на ходу нащупывая в нагрудном кармане портмоне, — пять минут!

Ничегошеньки не понявший Сережик захлопал ресничками и замер, опять забоялся.

Выбор в ларьке оказался недурен, я споро сгреб лучшие розы, белые, и кремовые, и темно-красные, расплатился и вернулся обратно к впавшему в недоумевающий ступор пацаненку. Опустился перед ним на одно колено, протянул цветы и попросил, слегка задыхаясь:

— Не плачь, пожалуйста, любимый! — и добавил: — Тебе.

Нет, бляха муха кусачая, Вадику…

Ежонок на несколько мгновений опешил — и засиял, позабыл реветь. Метнулся взглядом навстречу, робко, неуверенно улыбнулся.

— Ой, — сказал, — Димочка…

И доверчиво принял в ладошки благоуханный, искрящийся брызгами воды пестрый веник, вспыхивая очаровательным смущенным румянцем.

Как, оказывается, ребенку для счастья мало нужно — полтора десятка розочек… И чего я раньше не допер? Дебильное создание, совершенно разучился ухаживать за кем-либо, доказывать собственные чувства вниманием и презентиками, говорить ласковые слова.

Уйдет Ёжик от меня к Ваде и будет прав. С Леркой на пару.

Не отпущу, моё.

Рр-р-р-р-р.

Занежу, зацелую, завалю комплиментами. Я — лучше, чем Вадик, пускай и торможу порой.

Не верите?

Ежонок прервал мои самобичевания, прижавшись, обвивая руками за шею.

— А Лере тоже купил? — мурлыкнул. — Или попозже? Ему лилии нравятся и тюльпаны — он говорил как-то…

Я отстранил льнущего к груди пацаненка, чмокнул в носик и привлек обратно, коснулся губами по очереди полузакрытых, влажных после недавно пролитых слёзок глаз, спросил:

— А что еще ему нравится, котинька? Из еды, например?

Сережа потерся щечкой о мою щеку, укололся о щетину, фыркнул и протянул, млея и тая:

— Шоколад… Горький, с вишневым ликером… — поерзал, пытаясь устроиться поудобней, и уверенно добавил, — и конфеты «белочка»… Он их сразу полкило слопать может…

Да. Стыд и позор тебе, господин Воронов, прожил с Валерой посчитай два года и понятия не имеешь, что он — сладкоежка.

Мысленно поклявшись немедленно после больницы зайти в магазин и приобрести супругу коробку лучшего шоколада с ликером, я продолжал выцеловывать своего впавшего в полную нирвану ангела.

Ангел не возражал. Вряд ли в эти минуты он вспоминал о Вадике.

====== Глава 53. Дима. Декабрь 2013г. Продолжаю доказывать, вот. Просто... букет лилий ======

Лерка спал, разметавшись, на спине: руки раскинуты в стороны, одна нога, согнутая в колене, под углом опущена на сбитое в ком одеяло, на лбу и висках — испарина, пропитанная потом футболка задралась, обнажая кубики пресса и колечко в пупке… И откровенный, выпирающий под боксерами стояк.

Хм, привлекательное зрелище…

Я осторожно, чтобы не потревожить, присел на краешек кровати — знал — еще два часа назад у парнишки была температура под сорок — поставил на тумбочку вазу с букетом и залюбовался. Интересно, а кто именно сейчас снится блонди, я, Ежонок, или вообще левый чел типа Вадима?

Лерка словно почувствовал мое присутствие, затрепетал веерами золотящихся ресниц, шевельнулся — и толчком распахнул мутные глаза. Посмотрел несколько мгновений, узнал, сонно-пресонно улыбнулся, пробормотал хрипло — болеет же:

— Дима…

И потянулся обнять, липкий, влажный, родной.

А потом он заметил лилии и проснулся совсем. Подскочил, округляя рот, напрягаясь в недоумении.

— Ох… — выдохнул заполошенно, горлом, белея, — Дим, это… а-а-а?.. Кому?..

Ошизеть просто. Господин, бля, Дмитрий Воронов, ты — писец какой замечательный муженек, твой супруг у тебя от цветов шарахается, чуть ли не в обмороки хлопается. Пороть. Да не супруга, Господи, меня!

Я не стал отвечать, наклонился, чмокнул Лерочку в шевелящиеся, лепечущие невнятицу губы, опрокинул обратно на простыни и тихонько рассмеялся.

— Привет, любовь моя, — сказал прямо в поцелуй, — тебе получше?

Блонди трепыхнулся и завис.

— Дим, — спросил испуганно, пытаясь отстраниться, — Дим, что-то случилось?!

Он не врубался, не мог: не привык, бедный, получать от меня букетики, даже на дни рождения.

…А после некоторые умные газовые магнаты жутко удивляются, откуда вдруг берутся Вадики. «Оттуда» и отнюдь не «вдруг». Вадики ухаживать не ленятся, р-р-р, и ценят, кто им отдался.

— Я очень тебя люблю, Лер, — сообщил я, отправляя блонди в приступ психоза, — так люблю… Простишь за всё? — и аккуратно положил ему на живот коробку конфет.