Выбери любимый жанр

Жил-был мент. Записки сыскаря - Раковский Игорь - Страница 3


Изменить размер шрифта:

3

Юный опер посмотрел на Палыча, на пистолет, бумаги. Улыбнулся.

— Шутите?

И тут Палыча понесло. Он орал. Про преступность, про молодняк мягкотелый, что надо всех шлепать к ***ям, и вообще в другое время Палыча дедушка его дедушку спустил бы под кронштадтский лёд и правильно сделал бы. Опер смотрел и бледнел.

— Я готов, — твёрдо сказал юный опер.

— Пошел на***, — скучно сказал Палыч и спрятал зажигалку в ящик стола.

О палках и…

Если у крестьян, читать колхозников, был трудодень, то у рабочих была восьмёрка. Что было у рабоче-крестьянской милиции? Правильно, молодцы — палка. Вся страна была жертвой Её Величества Статистики. Суровое здание Госплана СССР вздымалось комодом в центре Москвы. Как в муравейник стекались туда служащие Её Величества, их выплёвывало метро в начале рабочего дня и засасывало обратно-в конце рабочего дня. На чёрном лимузине приезжал суровый Байбаков, который знал всё. Но становился карточным шулером при докладах старцам Политбюро. Обьёмы производства хрен знает чего, росли невиданными темпами, очереди в магазинах за жрачкой тоже. Но обладатели спецпайков с ул. Грановского жили спокойно, как мудрые ЗК-пайка и дачка была им обеспечена пожизненно. А быдло-советский народ в очередь за счастьем — куском мяса с костями и, если повезёт, с воплем:

— Что дают и кто последний-крайний?

Какая разница, что… выкинули, как горько шутил Райкин… деФцит.

***

Генерал был грузен и сверкал колодкой орденов и медалей за выслугу лет и лизание задниц. Он бубнил о том, что весь советский народ в едином строю и порыве. И вообще, когда балет лучшее, а космонавты всё дальше, то КПСС ближе и роднее. А вы тут раскрываемость повысить не можете…Он отчаянно выдохнул:

— Ёб вашу мать! — это было хождение и братание с народом.

Довольный собой за смелость и правду-матку, и произведённое впечатление он бодро сел за крытый зелёной скатертью стол и шумно выпил нарзану из услужливо поданного стакана.

Полковники и майоры подхватили дружным хором:

— Да мы! Искореним! Раскроем и закроем!

Сыщики играли в морской бой, пользуясь паузой в работе, потому как раскрывать и закрывать придётся им. Бедолагам с Земли.

***

У Палыча, зама по розыску «Полтинника», на столе лежали тощие папки… висяки.

— Твою мать, вы охерели совсем! Это какие-то колхозные коровы, а не дела! Завтра «Невод», будут приданные силы. Чтоб каждое дело было толстое и красивое! Всем писать, уроды, до кровавых мозолей. Ясно?

— Ясно, Солнышко погасло.

Под белы рученьки ведут

Меня менты.

Ах, не троньте малолетку,

Ведь я мамочку люблю.

Лучше дайте сигаретку,

Я вам песенку спою, — дурашливо протянул Крокодил, пепельница гулко стукнула в ловко и быстро захлопнутую им дверь.

— Работать!

***

Дежурка напоминала общественный транспорт гэ Москвы. Было тесно, воняло потом. А патрули всё таскали народ, ПМГ каждые 20 минут подъезжало и заталкивало в переполненную Дежурную часть ещё и ещё… Милиционеры строчили рапорта. Бумаги не хватало. ДеФцит.

— Менты — козлы! — тщедушный мужичонка отчаянно крикнул из толпы.

Начальник ОУРа, приехавший с проверкой, своей тушей прошёл, как ледокол, через толпу и стал на ногу крикнувшему.

— За что?

— Было бы за что, ты бы из сосны зубочистку делал в морозную зиму.

— Начальник, возьми меня! — бойкая девица с выбитым передним зубом распахнула байковый халат, обнажив вислую грудь и шрам от аппендицита.

— Этих в камеру и по полной.

Дежурный кивнул. Постовые поправили фуражки и ри­нулись в толпу.

Толпа затихла. Кто-то сдавленно ойкнул.

***

— Это ещё что?

В кабинете инспектора УР Володи Зинковского все писали. На подоконнике, на его столе, на полу. Зина, покуривая, ходил от писавшего к писавшему и что-то диктовал. Писавшие кивали и строчили дальше. Шустрая бабушка, в молодости ковырялка и квартирная воровка на доверии, бегло просматривала листы и раскладывала их по кучкам.

— Почерковедческая экспертиза, товарищ майор! — не моргнув глазом ответил Зина.

***

— Ну, как у тебя, Виктор Палыч?

— Работаем.

Начальник ОУР легко выпил водки. Нюхнул корку обдирного хлеба, закурил свой кислый «Казбек»:

— Результат давай. Вон в 16-том две квартирные подняли. Сечёшь?

Палыч кивнул.

***

Дела были толстые. У всех.

***

В ходе операции ГУВД Мосгорисполкома «Невод» на территории 50-го о/милиции гор. Москвы было задержано… из них лиц раннее судимых…

В ходе оперативных мероприятий сотрудниками УР раскрыто 1 тяжкое…1 квартирная кража… предотвращен угон автомобиля… два покушения на личное имущество граждан, выявлены 2 притона, задержан гр-н …, находящийся во Всесоюзном розыске. А также привлечены к негласному сотрудничеству в качестве агентов уголовного розыска 4 человека…

***

Двое пятнадцатисуточников мыли дежурную часть. Тщедушный мужичонка и девица в байковом халате.

***

— Слышь, парни, анекдот от Барбосыча. В дежурку наряд доставляет двух азеров и двух негров. Одни ссали там, где не ссут, а вторые срали, где не срут. Дежурный смотрит на азеров и говорит: «Этих, чёрных в камеру!» Негры переглядываются и хором: «Господи, а мы-то теперь кто?»

***

А мы выпили, потому как без водки в нашей службе нельзя. Палка упасть может.

Земля

Володе Зинковскому посвящается.

Оперативный дежурный сунул мою карточку «заместитель» на место и выдал ПМ, потёртый жизнью.

И я пошёл. Ехать было не на чем. Талонов на бензин не было. Под мышкой была папка в которой лежали стыренные со стола начальника конторы листы белой бумаги, десяток чистых бланков и шариковая ручка — основное оружие советской милиции.

Участковый лениво отбрехивался от терпилы. У последнего сняли колеса с его «Жигулей». Машинка стояла на кирпичах. Силикатных, тяжёлых и белых.

Терпила, увидев меня бросился в атаку. Набор фраз потом стал удручающе знаком.

— Куда смотрит милиция! Среди белого дня! Я жаловаться буду!

Бабушки у подъезда кивали и смотрели с любопытством. Я писал протокол осмотра места происшествия. Участковый опрашивал народ, который как обычно ничего не видел и не слышал.

— Ты долго копаться будешь? У нас грабёж. Шапку сняли, норковую. Давай бросай всё и ноги в руки, — вякнула рация.

К вечеру я, очумевший от потерпевших, тупо сидел за столом и курил. Стол был покрыт бумагами, как снегом. Зина зашёл в кабинет, поставил бутылку на стол. Мы выпили.

— Ну чё у тя тут?

Я уныло рассказал.

— Фигня.

И мы пошли. Колёса нашлись в соседнем гараже. Кто продал, толком было не понятно, но отдали спокойно. Грабитель оказался из поднадзорников и был задержан постовыми при продаже на территории соседнего 16-го отделения. Один терпила, запуганный Зиной, забрал заявление, второй махнул рукой и сказал, что всё ясно как божий день, с третьим Володя велел подождать, у четвёртого не пришла домой жена…

Мы выпили ещё. Зина методично рвал бумажки.

— А?

— Грабителя в корки. У нас тут не УУР и даже не ОУР.

Владелец Жигулей пришёл с бутылкой водки и за колёсами. Зина хмуро сказал:

— Взятка?

Владелец Жигулей оказался классным мужиком. Сбегал за закуской.

Набор таких фраз я потом много раз слышал:

— Ну, парни спасибо. Давай ещё по стаканчику? Если что, да я…

Спал я на столе, укрытый шинелью. Шапка под головой. Недолго. Зазвонил телефон внутренней связи… Бутылка пива стояла на сейфе. Открыл я её Макаровым. Окопы. Земля.

Про циферки

В Московской милиции ввели коды, в году 1983–4, ну там труп бытовой — циферка одна, кража — циферка другая, таблица с кодами, как правило, терялась, и народ, зашуганный штабистами на разводах, лепил такое, что на Петровке у начальника дежурной части волосы вставали дыбом во всех местах.

3
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело