Выбери любимый жанр

Жил-был мент. Записки сыскаря - Раковский Игорь - Страница 2


Изменить размер шрифта:

2

Невольно вспоминается живший в первом веке до нашей эры религиозный учитель Гилель, возвестивший однажды: «Если мы не за себя, то кто за нас?.. И, если не сейчас, то когда?»

Леонид Словин, член Союза Писателей России

Wednesday, September 25th, 2013

6:28 pm

* Barbos91 — никнейм Игоря Раковского на платформе ЖЖ.

В дерьме брода нет

Жил-был мент. Записки сыскаря - _2.jpg

В дерьме брода нет

— Поработаешь за Федощенко. Она в отпуск уходит на месяц. Поищешь без вести пропавших.

И я пошёл. Стучать на пишущей машинке запросы в больницы, райотделы, ПНД и прочая, прочая… подшивать дела и складывать их в сейф, громадный, от пола до потолка. Работа была не пыльная, но нудная. Пропавшие находились сами по себе. В больницах, моргах, придорожных канавах, водоёмах, у любовниц, в других городах, да мало ли где. Достав папку, я наливал чайку и с чувством выполненного долга печатал, что принятыми мерами Имярек разыскан, и тащил дело на подпись начальнику. Начальник лихо расписывался. Папку со знанием дела я ставил в другой сейф, который был поменьше первого. Всё хорошее быстро заканчивается.

***

Фельдкурьер, считавший себя дипкурьером, достал из своего саквояжа тонкое дело, и меня позвали в канцелярию. И я расписался. И получил. Дело о пропаже гражданина П., работающего в почтовом ящике номер Ты-Ры-Пы-Ры. Который вышел с работы и не пришёл домой. Зелёные бланки Протокола сухо сообщали, во что одет, какие уши, волосы, глаза. Рапорт участкового, с жирным пятном, хранившим запах селедки. Заявление жены П., написанное округлыми буквами. И справка от местного сыскаря, что ищет, то ли ветра в поле, то ли граждани-

на П.

Строгая телефонистка строго сказала — телефонов Почтовых Ящиков не даём. И это было хорошо.

Электрическая пишущая машинка ласково уркнула, и я напечатал, что гражданин П, весь из себя секретный, а поэтому пусть его ищет КГБ. Может, его шпиёны похитили и вывезли в чемодане с дырочками, и сейчас мучают, как партизана, вопросами, ребята в рубашках с заката6ными рукавами. А он мычит, но секреты не выдает. Наш человек. Русский.

Начальник лихо подписал и фельдкурьер, держась за кобуру спустился на седьмой этаж, там за красивой дверкой сидели комитетчики, которые обороняли страну от шпионов. Я помахал рукой ему и делу.

***

— Ты что мне подсунул на подпись? — начальник крутил головой и сжимал кулаки. — Мне из Главка звонили, из Комитета тоже. Уволю, к чёртовой матери!!! Ноги в руки и бегом опрашивать!!! Участковый и сыщик тебя в дежурной части ждут, машину мою возьмёшь, план розыскных мероприятий к 17.00 у меня на столе.

Вон!

Я схватил папку и пошёл. Честно? Поехал на лифте в Дежурную Часть, проклиная ОУР, Главк и всех шпионов мира.

***

Мы строчили бумажки, как банда графоманов. Дело стало толстым. И тяжелило руки.

***

Приказ.

…создать оперативно-розыскную группу в составе…

…учитывать возможность утечки секретной информации…

Начальник Железнодорожного РУВД г. Москвы полковник Карпов.

Начальник ОУР Железнодорожного р-на г. Москвы капитан Ларин.

***

Комитетчик был сером костюме и галстуке.

— Докладывайте.

Он внимательно слушал, чиркал в блокнотике, листал Дело.

Потом мы поехали.

— Здесь его видели в последний раз?

— Да, здесь он выпивал с неустановленными лицами. Это видела гр-ка Киселёва, она здесь бутылки собирает. Пропавшего она опознала по фотографии, а запомнила потому, что уж больно чистенький. И раньше он здесь не был. Новичок.

Место было ещё то. Рядом текло дерьмо из коллектора и медленно сочилось в мутные воды Лихоборки. Пятна от костров пестрели тут и там. Разбитые ящики, ржавые железки. Пыль, вонь и срач. Мимо по дороге неслись чадящие синим дымом грузовики. Через дорогу стояли похожие на костяшки домино дома. Дорогая моя столица, как тебе я бываю не рад…

— Коллектор осматривали?

Я мотнул головой.

— Будем отсасывать. Возможно, там труп.

Минетчик-комитетчик, задирая ноги, обходил коллектор с тыла. Нет я, понимаю, внутренние органы, но не до такой же степени. Сигарета горчила и вкус у неё был дерьмовый.

— А может, его в реку бросили и труп Тимирязевцам унесло, там в том районе надо посмотреть. Они всегда будут рады помочь, такие ребята! Познакомимся, выпьем, закусим, — канючил я.

— Здесь мелко, — тыкая у берега в воду палкой, сказал ловец шпионов, и мы пошли к машине.

***

— Ну спасибо, сынки. А правда здесь парк будет? — ветеран суетился рядом.

— С аттракционами.

— Я уж и в газету писал. И в Мосгорисполком. А вот дорогому Леониду Ильчу написал, и вот! А то говно сочится, спасу нет… А когда бульдозеры будут?

Говночистки, переваливаясь с боку на бок, выезжали на дорогу. Деловитый ГАИшник махнул палкой — и движение замерло, пропуская их.

***

— Ну и где ты его нашел?

— Он к тётке приятеля уехал. У неё самогона в деревне завались.

Через неделю приехал, сейчас дома на больничном. Его жена воспитывала.

— А смежники?

— Они ошиблись, он не секретоноситель. Может только рецептами самогона торговать.

Федощенко улыбалась и демонстрировала в декольте загорелые сиськи. Такое мелковатое декольте. Не глубокое.

Интересно, она в лифчике загорала или без? Этот мир полон загадок.

Из жизни зама по УР

И вообще Палыча достали. Его ругали на совеща­ниях и оперативках. Он отбрёхивался, но это было похоже на выкусывание блох. Да и вообще место во вневедомственной охране, на которое Палыч надеялся и испортил печень, выпивая, и стесал язык, вылизывая задницу одному полкану, ушло к мальчику-колокольчику, выпускнику Московской вышки, сыну и племянничку КОГОТОГДЕТОТАМНАВЕРХУ.

Времена были комитетовские, мучимый почечными коликами новый Генсек наводил порядок. Народ задерживали в кинотеатрах, банях и просто на улице. Строго проверяли документы и сурово спрашивали: почему не на работе? Слухи ходили разные, народ шептался на кухнях, вспоминая недавние времена, и не раз всплывала в разговорах география, обозначенная краем земли Колымой.

А Палыч вернулся в родной «Полтинник», где дежурка была забита под завязку любителями кино в рабочие время и вообще просто праздно шляющейся публикой. Топтал их юный опер, облачённый в форму, с портупеей и в хромовых сапогах. Выданное позавчера на складе в Капотне поскрипывало и пованивало. Усталые патрули застенчиво смотрели на дежурного по Конторе, человека в мятой форме и с усталыми глазами, пара сытых участковых торжественно писала бумажки. Задержанный Народ был безучастен, молчалив, вонял потом и страхом.

Из дежурки на всё это смотрел сквозь очки Андропов. Портрет его был чёрно-белый. Как чья-то жизнь.

Палыч сидел тихо и мирно, попыхивал сигареткой, смот­рел в окно. Там во дворе захлебывались лаем четыре овчарки вечерней смены, мигалки подъезжающих «буханок» вертели бантами синего цвета.

В дверь постучали. В дверь вошёл дежурный опер. Зачем-то козырнул и положил на стол зама по УР бумаги. В Протоколе было написано, что у задержанного изъято сетка с картошкой, 5 (пять — прописью) морковок, складной нож с изображением зверя. В рапорте художественно изображалась погоня и цокот копыт. В явке с повинной некто задержанный Сызин, инженер НИИ Чегототам, писал, что он, работая на овощной базе, с преступным умыслом украл картошку, морковку и сожрал по дороге яблоко.

— Вот, кража гос.имущества. Статья, — сказал опер. — И вообще, времена теперь другие.

Палыч полез в стол, достал из ящика пистолет, положил на бумаги.

— Сегодня в Управе получил. Расстрельный. Специальный. Сам знаешь, времена какие. Бери.

2
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело