Я в любовь нашу верю...(СИ) - "Selia Meddocs" - Страница 129

«Даже эти двое нашли друг друга», — горько подумал он, опуская глаза. В этот момент он чувствовал свое одиночество как нельзя более остро.

Тем временем Минория, немного передохнув и наевшись до отвала клубники, пыталась уговорить Кунсайта составить ей пару в танцах. Однако ледяной лорд был непреклонен. Он в отрицании мотал головой, уверяя, что столь жаркие танцы не для него.

— К тому же, — добавил он с нотками ревности в голосе, — разве вы не натанцевались вместе с венерианцем Адонисом?

Принцесса шутливо толкнула генерала в плечо:

— Вы ревнуете, мой лорд? — рассмеялась Минория, прикрыв ладошкой рот. — Совершенно зря. Кстати, где он? — она живо обвела глазами поляну, но, так и не увидев офицера, расстроенно поджала губы.

— Понятия не имею, — пожал плечами Кунсайт. — Развлекайтесь, моя богиня, — лорд чуть подтолкнул принцессу к танцующим. — И в любой момент возвращайтесь ко мне. Я буду ждать вас здесь.

— Возможно, вы составите компанию мне, Минория?

Принцесса, услышав до боли знакомый голос, развернулась к Эндимиону, что подошел к ней сзади. Сердце ее подпрыгнуло.

— А как же Серенити? — поинтересовалась девушка, мило склонив голову набок.

— У нее закружилась голова, — пояснил принц, протягивая Минории руку, и дочь Астарты без колебаний приняла ее.

Этот танец принцесса запомнит до конца жизни. Эти неземные ощущения живым пламенем разливались по венам, когда Эндимион кружил ее в танце, положив руки на талию. Жар, исходящий от них, Минория чувствовала сквозь тонкую ткань платья… Каждое мгновение, каждый жест переживались принцессой особенно остро, и даже самое быстрое танцевальное движение, казалось, длилось вечно.

Закружившись, Эндимион с Минорией, незаметно выбились из круга танцующих и оказались под разлапистой сосной. Девушка, прижав руку к боку и прислонившись спиной к шершавой коре дерева, выдохнула, смеясь:

— Ой, больше не могу… Откуда в вас столько сил, принц?

Эндимион лишь пожал плечами. Он и сам не знал, откуда в нем столько энергии. Тут взгляд его зацепился за нечто, висящее прямо над головой девушки, и принц, протянув руку, снял с ветки дерева простой зеленый венок. Некоторое время он изучал его, чуть нахмурившись, а затем посмотрел на Минорию.

— Что такое? — встревожилась принцесса.

— Не пойму, кто сюда повесил венок из папоротника и омелы, — произнес наследник престола, вешая находку обратно.

— А это плохо? — осторожно поинтересовалась Минория, проследив взглядом за движением Эндимиона.

— Скорее, наоборот, — обнадежил свою спутницу принц.

Неожиданно и для самого себя, и для девушки, он взял лицо принцессы в ладони и, наклонившись, легонько прикоснулся к ее губам, благоухающим клубникой.

В голове Минории словно взорвались сотни звезд, рассыпаясь пылью. Все ее существо пронзила неописуемая, сладкая слабость, от которой подкашивались ноги, и принцесса невольно подумала о том, что никакими словами нельзя описать то, что она только что ощутила.

«Рейана и Литавра явно исказили свои слова», — пронеслось у нее в голове, когда Эндимион, отстранившись, сделал шаг назад.

— Древний обычай, — пояснил он, — дарить поцелуй тому, с кем окажешься под омелой.

— Надо же… — промолвила Минория, дрожа мелкой дрожью. — Какой хороший обычай…

Эндимион намеренно умолчал об одной маленькой, но существенной детали: традиция целовать ту, с кем окажешься под омелой, связана не с праздником Литы, а с Днем Зимнего Солнцестояния. Но это были уже мелочи. Принц, поддавшись очарованию момента, не устоял перед соблазном, и теперь его мучила совесть. Он изменил Серенити! Целовался с другой! Но было уже поздно. Что свершилось — то свершилось; к тому же, Эндимион не мог отрицать, что ему понравилось. Что же думала по этому поводу сама Минория, принц не знал. Лицо ее было скрыто в тени, и сын Деметры не мог прочесть все мысли принцессы по поводу произошедшего.

— Кажется, нам пора идти, — наконец, произнесла она, делая шаг вперед и, не дожидаясь ответа Эндимиона, быстрокрылой бабочкой выпорхнула из-под сени сосновых ветвей.

К тому моменту на небо выплыла полная Луна, заливая поляну призрачным светом. Минория, бросив взгляд на планету, волею судьбы ставшей ей домом, улыбнулась, не сдерживая своего счастья.

«Он поцеловал меня! Поцеловал!» — ликовала принцесса, врываясь в круг танцующих. Во всем ее теле образовалась удивительная легкость, и Минория закружилась, запрокинув голову и раскинув руки. Эйфория била ключом, а звуки музыки, казалось, гармонировали с внутренним состоянием ее души.

Быстро перебирая ногами, дочь Астарты двинулась вокруг костра, поводя плечами. Казалось, что она скользит над землей, не касаясь ногами изумрудной зелени травы. Изящно взмахивая руками и щелкая пальцами, Минория словно исполняла свой собственный танец, упиваясь восторгом. Ее лицо раскраснелось от быстрых движений; от усталости, о которой принцесса совсем недавно говорила Эндимиону, не осталось и следа.

Ее сахарные уста до сих пор помнили прикосновение губ земного принца, хотя оно было совсем легким, практически невесомым, точно крылья бабочки. Минория раз за разом прокручивала в голове эти сладостные мгновения, что заставили ее кровь бурлить от страсти, а сердце пустить в пляс. Все свои чувства принцесса выражала в танце, стараясь высмотреть в разноликой толпе возлюбленного принца. Но, увы, его нигде не было видно. Впрочем, Минорию это не особо расстроило. Пока были живы в памяти эти особые моменты, пока тело ее помнило эти воистину сказочные ощущения, пока любовь играла на струнах ее души — она была счастлива, не думая о том, что будет дальше.

Адонис выпил так много хмельных вин и эля, что ему стало казаться, что земля качается под ним, точно утлая лодчонка в шторм. Пошатнувшись и с трудом удержавшись на ногах, офицер обвел мутным взглядом поляну, намереваясь найти Минорию. Он отвлекся всего на пару мгновений, а она успела уже куда-то исчезнуть. Это не понравилось венерианцу. Он уже собрался было отправиться на ее поиски, как заметил свою принцессу Венеры. Она выскользнула из-под разлапистой сосны и тут же направилась к танцующим, легко вливаясь в их круг. На губах Минории играла счастливая улыбка; а несколько мгновений спустя из-под того же дерева появился тот, кому эта улыбка предназначалась.

Эндимион.

Адонис почувствовал, как руки его непроизвольно сжимаются в кулаки. Богатое воображение нарисовало ему фантастические картины того, чем эти двое могли заниматься под сенью сосны. А потом венерианец вспомнил, как совсем недавно Кунсайт кормил Минорию клубникой, и это окончательно лишило его остатков самообладания. Внезапно Адонису захотелось высказать все, что он думает, принцессе в лицо. Офицер был пьян, а в таком состоянии самые глупые решения кажутся дельными и стоящими внимания. Он скажет ей все, да, все! И она выслушает его!

Ни Кунсайта, и Эндимиона поблизости не было, равно как и остальных сенши. По-видимому, они ушли в лес — искать магический цветок папоротника. Или делать вид, что искать. Впрочем, Адонису было все равно, куда они делись — хоть к Аиду в подземный мир свалились. Для него в тот момент существовала только Минория.

Чуть пошатываясь, венерианец оправил рубаху и двинулся прямо к принцессе. Не особо церемонясь, он схватил ее под руку и поволок прочь из круга веселящихся людей, в сторону, где их разговор никто не мог бы подслушать. Минория была настолько поражена этим, что и не подумала сопротивляться. Тем более, она не хотела привлекать к этой ситуации ненужного внимания — мало ли, что понадобилось ее храброму воину. С любопытством принцесса смотрела в лицо Адониса, отмечая что тот выглядит как-то странно. Глаза его блестели возбужденным блеском и чуть косили, а сам юноша с трудом стоял на ногах.

«Пьян», — вынесла вердикт дочь Астарты, поморщившись, а в слух произнесла:

— Что вам угодно, Адонис?

— Ты вертихвостка, Минория, — едва ворочая языком, вымолвил офицер.

Девушка ошеломленно отпрянула. Принцесса не знала, что ее больше ошарашило: фамильярность офицера или же нанесенное ей оскорбление.