И.С.Т. (СИ) - "Laise" - Страница 58

- Я знаю, — ответная улыбка и поцелуй были слабыми, но искренними. — Это все метатренинг, он вытаскивает все самое худшее, что во мне есть. И, пожалуй, хватит с меня на сегодня посиделок, — он заставил себя отстраниться от Санады и неловко встать.

— Спать валишь? — Айвен подозрительно сузил глаза.

— Чем больше я сплю, тем меньше схожу с ума. Так что… спокойной ночи, мальчики.

— Добрых снов, — шепнул ему Санада.

Долгий взгляд, дрожь в пальцах. Этот тремор Санаду бесил, но справиться с ним было попросту нереально. Удивительно, что это проходило, когда он сосредотачивался на работе. Но что будет, если он все-таки провалится и не сумеет зацепиться за реальность?

Анжей задумчиво смотрел в след Матею. Материалиста знатно штормило. Жестко. С душевным раздраем. А какой душевный раздрай может приключиться у шлюхи?

— У меня до сих пор были только зрительные глюки, — Айвен бессильно опустился на пол. — Не думал, что чертов метатренинг может так душу выворачивать? Или это потому, что материалистов особо иллюзиями не обманешь?

— Сегодня утром, когда я проснулся, я не мог встать с кровати, потому что время вокруг меня летело так быстро, что… вперед-назад… снова вперед и снова назад… я подумал, что твоя поговорка — остановите Землю, я сойду — очень актуальна. Я не говорил ему… ему и так достается, так что просто лежал и ждал, когда все закончится.

— Может, зря не говорил? — задал вполне резонный вопрос Айвен. — Так бы он чувствовал, что тоже нужен тебе и что не он один сходит с ума.

— Не знаю, — покачал головой Санада. — Если бы я мог взять себе его безумие, я бы сделал это.

— Красиво, жертвенно, но нереально да и не нужно, — Айвен, иногда словно вспоминающий о своем «домашнем» прозвище и становящийся приземленным циником, покачал головой. — У каждого из нас свои тараканы, а это значит, что мы хотя бы с ними знакомы и можем справиться. Я вот совсем не уверен, чтобы делал, вздумай время танцевать. Так что…

— Сейчас нам всем нужно отдохнуть. И ни о чем не думать, — припечатал Анжей, выбираясь из объятий любовника и всем телом потягиваясь. — Вангую трудное утро. Так что лучше нам разойтись по своим постелям и как следует выспаться. Надеюсь, Линдстрем не явится по мою душу этой ночью.

— А что, может? — Айвен вскинул бровь. — Ты тогда меня разбуди, если явится. Всегда хотелось проверить, правда он такой холодный или прикидывается. Думаю, нам тоже баиньки пора. Пока Арестов не примерещился.

— Доброй ночи, милый, — подмигнул ему Анжей и, подав руку Санаде, вздернул его на ноги. — Идем, сокровище мое, мой маленький Будда… проведу тебя, чтоб поток времени тебя у нас не отнял.

Он улыбался. Но в глазах притаилась настороженность. Время пребывания в институте приучило его к мысли: может быть все. Нет ничего невозможного. Но так хочется хоть ненадолго побыть в покое.

Айвен нахмурился:

— Анж, Сан… Может махнемся комнатами? Раз уж так вышло и Санада — якорь у Тея. Я могу не понять вовремя, что ему нужна помощь.С кураторами и комендантом я договорюсь.

— Я не против, — кивнул японец. — Постараемся не сорваться в крутое пике. Хороших снов, Айвен. Я загляну утром за шмотками.

— Спасибо, — серьезно кивнул Айвен, заметно расслабляясь. — Надеюсь, что теперь все будет хорошо. Спокойной ночи, любимый, — он подмигнул, мягко улыбнулся и исчез за дверью комнаты вслед за Анжеем.

====== 4. ======

Матей с самого утра чувствовал себя неважно. Чем дальше они углублялись в метатренинг, тем больше его «коротило». Визуальные иллюзии почти прекратили мучить, зато появились слуховые. Понять разницу между ними и «голосами в голове» можно было только с помощью специалиста, и проявлять ненужную гордость он не стал. Его проверили, уверили, что психические болезни тут не при чем, но на просьбу помочь только развели руками. До сих пор самым действенным лекарством от вывихов сознания был «якорь». Но и к этим голосам он со временем привык. А вот страхи, сомнения и прочая «радость» накатывали все чаще, выворачивая душу. Отлично понимая, какой истеричкой он выглядит со стороны, Матей держал все в себе, все также улыбаясь и подкалывая, но все чаще все же молчал. Санада хмурился, Айвен откровенно переживал, но Матей только стискивал зубы, уверяя себя, что все отлично и что все пройдет.

Может, именно поэтому радостный гогот ввалившихся в кафе первоклашек так раздражал и действовал на нервы. Высокий и кудрявый, очень громкий мальчишка-оператор, его ангелоподобный друг и… кто-то новый. Весьма примечательный на вид. Нестандартный и почти вызывающий. При настоящем состоянии нервов — раздражающий.

— Это еще кто? — бесцеремонно прервав анекдот, вполголоса спросил он, кивнув в сторону раздаточных стоек.

— Второгодка, — отозвался всезнающий Анжей. — Пашенька радостно сообщил, что парнишку привезли ночью и подселили к нашему очаровательному Роману. Вроде как при первом определении потенциала кто-то налажал. Слухи, знаете ли… Я не любопытствовал, откуда информация. Так что не могу доподлинно сказать, что она истинна.

— Чем дальше, тем больше ненавижу сюрпризы, — проворчал Айвен, с интересом косясь на новенького. Заметил жест, с которым тот прижался лицом к волосам мелкого оракула, стоя у раздачи в очереди, и вскинул бровь. Однако… парень время зря не теряет.

— И откуда же у нас Паша всегда такой осведомленный? — раздражение Матея поутихло, уступая место любопытству. — А он случайно не знает, кто тогда теперь этот тип по спецификации?

— Без понятия я про Пашу. Может трахается с кем, может иглы под ногти загоняет… — пожал плечами Анжей. — Но я без малейшего понятия кто новенький по специализации. Так что сори, я не Брюс Всемогущий.

— Может, кто-нибудь так попробует прощупать? — Матей оглядел остальных. — Он не материалист точно. Нет в нем нашей тяжести.

Айвен склонил голову к плечу, вглядываясь в подвижное, вызывающе-красивое лицо парня. Что-то было в нем неправильное. Хотя если ошиблись с классификацией, и он целый год проучился по не своей программе, то причина этого становилась понятна.

— Не моих будет, точно. Взгляд хоть и цепкий, но ленивый какой-то, а нам скорость реакции нужна. Скорее всего, корректор, их сложнее определить на ранней стадии, поэтому ошибаются по их поводу часто. Но корректор — уж сильно редкая птица. И учителей для него, я так понимаю, в его филиале не нашлось, — Айвен удивленно покачал головой. Зато Матей вдруг подался вперед, со странной жадностью глядя на высокого гибкого парня с лохмами пепельно-голубых волос.

— Нам не говорили этого, но вы все читали в тех книгах… Корректор — это стена. Это даже не якорь, это…

— Выдохни, — Айвен сильно дернул его за руку. — Корректор вытащит, залатает и заметет следы, но его работа — не панацея.

— Возможно, но он нам нужен, — почти с отчаянием выдохнул Матей, — очень нужен.

— Вот только мы ему до одного места, — Айвен пристально наблюдал за переглядками появившегося «мелкого будды», Силиверстова и незнакомого пока корректора. — У парней либо «треугольник» назревает, либо что-то еще, не менее интересное.

— Значит мы должны заполучить всех троих, если это будет треугольник, — Санада неохотно ковырялся в своем омлете, то и дело поглядывая на шумную компашку младших.

— Это если все будет тихо и гладко. А если нет — мы их оттолкнем. Сейчас они нас воспримут, как угрозу. Если не докажем на вечеринке обратное — будем иметь проблему. К той что у нас потенциально назрела, — констатировал Анжей. — Матей, не надо. Держи себя в руках… пожалуйста.

— В идеале — всех, — Матей только отмахнулся. — Разве что Тимур меня в этой компании… удивляет? Нет, беспокоит, скорее. И англичанин этот. Слишком тихий. А я тихие омуты не люблю.

— Тимур очень сильный. Даже без запечатления. А англичанин — темная лошадка, — Анжей закусил губу. — Но Тимуру мы никогда не перебегали дорогу и на любимые мозоли не наступали. У него нет повода недолюбливать нас.

Матей хмыкнул, но старую и, слава всем богам, уже не болезненную тему симпатий, поднимать не стал.