Тридцать дней (СИ) - Григорьева Юлия - Страница 100

Воздух коротко свистнул. Никто не понял в первое мгновение, что произошло. Лишь изумленный взгляд Мендака устремился куда-то нам за спины. Лицо его исказилось, и залу сотряс вопль:

— За какой Тьмой?!

Только сейчас я увидела уже знакомую мне рукоять клинка айра, торчавшую из плеча водника. Я обернулась к Оэну. Тот преспокойно вернулся на свое место, не обращая внимания ни на крик раненого водника, ни на усиливающийся ропот, катившийся по зале Совета. В руках магов вновь заискрилась сила.

— Дикарь, ты посмел поднять руку на мага!

— Аквей, как ты осмелился привести на Совет айра?!

— Я удавлю тебя, крылатая тварь!

— По какому праву…

— Тихо! — гаркнул Ская, и маги невольно втянули головы в плечи от силы в его голосе. — За какой Тьмой, спрашиваете вы? Да, за какой Тьмой, вы обвиняете Оэна Быстрокрылого?!

— Он бросил нож…

— Так вините нож! — рявкнул Аквей. — Вы же привыкли обвинять в своих горестях слепое орудие. Так почему бы вам и сейчас не сделать то, к чему привыкли? Кричите на клинок, назовите его убийцей. Если вам плевать на волю, направившую нож, если не желаете узнать, каких еще бед можно ожидать от хозяина клинка, тогда орите на нож, а не на почтенного айра.

— Ты упрощаешь…

— Всего лишь показал вам пример, — язвительно произнес мой водник. — И что же? Вы поняли, что я хочу вам показать? Вы сами сейчас спешите уподобиться слепому клинку, который летит в открытую грудь, не раздумывая о причинах руки, направляющей вас. Чем вы лучше Ирис? Она хотя бы не осознавала себя, вам же известны устремления Мендака, но вы не останавливаете свой полет и всё равно мчитесь к цели. Она погубила в своем ослеплении сотни, вы погубите всех! Так поняли ли вы мой пример?

— Аквей, ты доказал… — начал морщившийся от боли водник, но его вновь перебил Скай:

— Что вы слепы и глухи. Именно в это мгновение творится будущее. На одной чаше весов твоя корысть, мелочная мстительность и слепота участников совета, на второй жизнь всего мира. Что перевесит? Готовы ли вы, — Аквей обвел взглядом Совет, — довериться лжецу, или же, наконец, прозреете и увидите то, что лежит прямо перед вами? Готовы ли вы слушать и слышать?!

— Причина нашей глухоты одна, — высокомерно возразила Винд. — Перед нами стоит кровожадное чудовище. Как можем мы поверить в то, что зло вдруг обратилось добром?

— Хорошо, — кивнул Скай. — Оэн, какое имя носит ваш бог?

— Бескрылые не смеют… — начал было айр, но Аквей отмахнулся:

— Не время для традиций и запретов. Его имя?

— Орканис. Свободный Ветер.

— Рварн, что говорят ваши легенды о сотворении твоего народа?

— Великий Отец, повелевающий земной твердью, спас погибающее племя, вселив в нас дух зверя, — ответил триг.

— Как его звали?

— Терраис. Это имя почитается каждым тригом, как и имя дочери его — Ирис. Легенды гласят: Великий Отец обещал, что его дочь закончит наше превращение, и мы получим третью личину — личину настоящего зверя.

— Орканис говорил нашим предкам о ясноокой богине Ирис. Ее лик от начала времен украшает собой Свободные горы, — встрял айр и указал на меня: — И это она.

— Вам ведь мало их слов, не так ли, благородные леоры и лейды? — усмехнулся Аквей. — Конечно, всего лишь дикари. Тогда взгляните вокруг. Сотворенные вначале Совета создания до сих пор порхают над вами. Жизнь, а не смерть родилась на ваших глазах. Думаете, иллюзия? Протяните руку, и вы ощутите, что они настоящее. И этого мало? Венн!

Послышалось журчание воды, и все головы, даже голова страдающего, но не сломленного Мендака развернулись на шум. Из-под запертой двери бежал поток воды. Он стремился к центру зала, туда, где стояли мы со Скаем. Поток достиг нас, окружил кольцом, и часть его поднялась кверху. Затем ширина и плотность начали меняться, формируя контуры знакомого тела. На поднятой кверху части потока появились два белесых глаза, очертания головы уже невозможно было не узнать. Еще немного, и прозрачная фигура из воды застыла, оглядывая ошеломленных магов.

— Пока останься так, — велел Скай и обратился к Совету. — Это новая сущность в нашем мире, ей всего пятнадцать дней от создания. Сущность водная, сложилась в форме змея. Вполне жизнеспособная особь, кто сомневается, может попробовать раздразнить его. Создан был Венн мною случайно, в порыве гнева. Прости, малыш,

— Венн повернул голову к Скаю, и тот потрепал его по макушке. — Он достаточно разумен, чтобы понимать, что ему говорят. Имеет отменный аппетит, может охотиться, добывая себе пищу. Лоялен к тем, кто настроен дружелюбно. Чувствителен, послушен, предан. Забавный мальчишка получился. Венн, будь любезен, закончи превращение.

Тело змея затянуло белесой мутью, она уплотнилась, сформировав гладкий кожный покров. Глаза налились голубым цветом, и Венн стал самим собой.

— Закончила его создание Ирис. Еще не помня себя настоящую, она дала ему имя — Венн. Порождение зла назвала водяное создание, в тот момент сторожившее ее, другом, и змей получил плоть. Он не временная сущность, каких мы все умеем создавать для выполнения задании, змей — такой же настоящий, как мы с вами. У него есть характер, потребности, как у всех живых существ.

— Он тоже породил Отражение? — усмехнулся кто-то в толпе магов, но голос его нервно подрагивал.

— Нет, — ответила уже я. — Венн — единственная особь. Он не несет в себе изменения для истории. Если таких, как он, появится множество, их начнут использовать, это оставит след, поменяв предначертанные события, тогда Отражение появится.

— Скай! — неожиданно звонко прозвучал голос лейды Личфиелд. — Ты говорил о трех Созидающих. Один бывший, вторая — Ирис, а кто третий?

Чуть помедлив, Аквей пожал плечами:

— Третий я. Вот уже шестнадцать дней как моя суть начала меняться. Если сказать точней, просыпаться.

— И что повлекло за собой изменения? — немного глухо спросил леор Гаст, глядя не на Ская, а на меня.

— Очередная ложь! — воскликнул Мендак, не дав моему воднику ответить.

— Согласна, — кивнула лейда Винд. — Чем больше мы слушаем, тем сильней мне кажется, что для нас разыгрывают представление. Этот змей… Это морок? Нас чем-то опоили?

— Хотите убедиться в истинности существования Венна? — полюбопытствовал Аквей.

Воздушница мотнула головой.

— Благодарю покорно. Не хочу после отрезвления чувствовать себя глупо. Это что-то из штучек Темного?

Позади нас раздалось утробное рычание. Вздрогнув от неожиданности, я обернулась и с недоумением взглянула на Рварна. Вожак тригов глядел на Винд тяжелым взглядом исподлобья. Черты его еще больше загрубели, наметив начало превращения, однако триг сдерживал его, но было заметно, что он в ярости.

— Рварн, — позвала я и отрицательно покачала головой.

— Я не понимаю, — рычащим голосом ответил он. — Не понимаю, почему люди так глупы? Я видел, как на месте поселения моей стаи появилось озеро. Видел, как реки поменяли течение. Я — зверь, и я чую надвигающуюся опасность. Запах угрозы разлит в воздухе. Его ощущают все триги. Наша шерсть встает дыбом от того, что мы чувствуем. Сейчас я слышу, что звериное чутье не врет, и мне этого хватает, чтобы верить. Но я не понимаю, почему человек не может поверить, что дичь вкусна, пока не разделает и не поджарит ее? Я вижу их, — когтистый палец ткнул в двух бабочек, круживших вокруг задранного кверху любопытного носа Венна. — Вижу змея, и знаю, что они настоящие.

— Я тоже всё видел, и тоже верю, — поднялся на ноги Оэн. — А еще видел, как склон из мертвого камня покрылся зеленой травой. И как из ничего вырос сад, я тоже видел. А еще я видел, кто это сделал, и точно знаю, что боги не лгут.

— Боги, — пренебрежительно фыркнул Мендак. — Кто здесь бог, крылатый? Она, — палец водника ткнулся в меня, — проклятая убийца. Он — предатель, рожденный человеком. Я знал его с детства…

Крылья айра с шорохом распахнулись, и в ладони упали новые клинки.

— Бескрылый, ты посмел оскорбить мою богиню! Я с рождения взирал на ее застывший лик. Я знаю каждую ее черту! И видел, как она дарит жизнь! Ты, маг, можешь ли ты взрастить из мертвого семени дерево? Сделай это, и я назову тебя богом. Но если не можешь, то молчи до скончания времени, потому что ты грязный лжец! Ты обвиняешь Повелителя воды в предательстве, но предаешь здесь только ты, маг! Я верю ясноокой Ирис и всемогущему Скайрену, и все элдры поднимут за ними свои клинья. Айры встанут на борьбу с огненным демоном.