Where Angels and Demons Collide (СИ) - "fifti_fifti" - Страница 84

— Мне все равно. Я не геронтофил. Освободи путь.

Билл отрицательно качнул головой.

— Не могу. Я отвечаю за тебя.

Ангел смотрел в карие глаза, пылающие ненавистью и чувствовал, что умирает от этого взгляда, что все его внутренности разом пожухли и сморщились, вызывая острую агонию. Не осталось больше в этом взгляде ни капли теплоты, он жег остротой и болью, точно бритва, и это ранило сердце Ангела, однако отступить он не мог. Даже если им с Томом теперь не по пути, он все равно собирался его защитить.

Билл сжал крепче его руку. Сейчас он приготовился даже лечь мертвым телом в дверях, если это чем-то помогло бы. Молчание затянулось.

— Отвечаешь, значит, только я больше не требую твой ответ, — мрачно сказал ему Том. — Я пойду к Георгу и Густаву. С ними мы придумаем что-нибудь!

— Ты не можешь. Ты подвергнешь их жизни еще большей опасности! Сейчас они в порядке, но они люди, Том! Они не смогут тебя защитить.

— Я сам себя защищу. Я привык делать все один! — Том гордо посмотрел на него.

— Нет.

— Убери от меня руки!

— Не уберу, — тихо, но очень раздельно сказал Ангел.

Том вырвался из его хватки и попытался обойти парня, однако, тот оказался проворнее. Он отскочил к двери и встал в проеме, наваливаясь спиной на дощатую поверхность. Том сейчас был в таком состоянии, что смахивал на Георга под воздействием магии. В глазах его плескалось хоть и не наложенное Демонами наваждение, но нечто, вполне сравнимое по силе — ненависть и желание свалить подальше от того, кто его предал.

— Прости, Том. Но ты никуда не пойдешь, — мягко сказал Билл.

— Отойди, у тебя последний шанс.

— Тебе для этого придется обойти меня. Или переступить через мое холодное тело.

Том усмехнулся. Его глаза опустились в пол…

— Холодное тело. Ну, как знаешь.

Когда он снова поднял взгляд, мощная подача в челюсть практически сбила Билла с ног так, что он впечатался в дверь и налетел на нее спиной, больно ударившись лопатками. Послышался треск дерева, а из глаз Ангела посыпались звездочки, яркие, как тысяча солнц. Он почувствовал, что горячая, солоноватая кровь из разбитой губы закапала на подбородок, сбегая по его коже красной дорожкой. Вильгельм застыл, согнувшись от удара, который раскрошил, как ему показалось, кость в его черепе на мелкие кусочки. Перед глазами потемнело от боли, но он знал, что заслужил это. Черная занавеска густых волос закрыла лицо Ангела. С трудом дыша он поднес свою руку, пошевелил ею челюсть, чтобы убедиться, что все в порядке. Поле этого он твердо выпрямился в дверях, сплюнув кровь на пол. Его взгляд оставался решительным.

Он не сказал ни слова, даже не вскрикнул от боли, хотя она была такая адская, что на глаза навернулись слезы. Том знал свое дело во всем, что он делал, будь то поцелуи, горячие и нежные, или же удары, которые могли раскрошить кости.

Тишина комнаты звенела в ушах у обоих парней, натягивая и без того напряженные струны нервов. Том в удивлении смотрел на Билла, такого худого и хрупкого на вид, но обладающего такой потрясающей силой. Он не хотел допускать эту мысль, но она завела его.

Человека теперь было уже сложно остановить, ему хотелось переломить пополам об коленку эту чертову уверенность Ангела в своей правоте. Он хотел ударить снова, однако теперь Билл оказался готов. Он вскинул в воздух правое колено, и Том повалился на пол от мощного удара, толкнувшего его в солнечное сплетение так, что парень растянулся на полу как подкошенный.

— Предупреждаю, у всех Ангелов есть первичная боевая подготовка, — сказал Билл, выставляя вперед руки. — Я не хочу с тобой сражаться.

Том приподнялся на локтях. Он бросил с пола на Билла такой дикий и полный бешенства взгляд, что у того невольно сжался кулак.

— Тебе… пиздец… Тебе и твоей подготовке, — прошипел Том, медленно, как в фильме ужасов поднимаясь на ноги.

— Том, прошу, не нужно... — начал Билл, но стало уже поздно, рассвирепевший парень с дредами молнией метнулся к нему.

Он схватил Била за шею сзади, резко мотнув его в сторону и нанося ему удары куда попало — под ребра, по плечам, лишь бы только сделать больнее, лишь бы эта лживая дрянь осознала всю степень своей вины. Он снова и снова заносил свой твердо сжатый кулак, с силой опуская его на кажущееся хрупким тело — ребра, солнечное сплетение, плечи. Билл, правда, не отставал, отвечая на эти удары весьма успешно. Он снова боднул Тома под дых, на сей раз уже головой, и парень с дредами аж зарычал от боли.

Они летали по комнате из угла в угол, отбивая друг друга кулаками, коленями, шипя, задыхаясь... Том не узнавал себя — в нем колотилась такая дурь, какой он не припомнил в себе даже во времена своей бурной молодости.

Билл не давался в руки просто так, он дрался, как лев, и Том осознал на собственной шкуре, что значили его слова про подготовку, — приемчики у этого мальчишки действительно были боевые. Только в представлении Тома, все Ангелы должны были быть прекрасными эфемерными созданиями, парящими над облаками и томно хлопающими ресницами. Они могли бы поливать какие-нибудь гортензии, выращенные в своем кучерявом саду, медленно порхая над ним и ослепляя округу белизной своих великолепных размашистых крыльев. Этот же тип был ну совершенно далек от подобного образа. Круто матернувшись, как заправский портовый работник, этот «Ангел» сжал кулак и со свистом зарядил Тому в ухо так, что мозг внутри головы жалобно чавкнул и, похоже, пошел носом, горячо капая на губы и подбородок солоноватой красной жидкостью.

Том прислушивался к звону в ушах, хрипло дыша и держась рукой за свое вдребезги разбитое тело. Ангел? Мать его, никакой это не Ангел, внебрачный сын Сатаны, вот это кто!

Том из последних дурных мальчишеских сил сомкнул руки вокруг его талии и с мощью, на которую еще был способен, оторвал его от земли, смачно заваливая его прямо на стол в середине комнаты. Он надеялся, что приложил его как следует чтобы и у Билла отнялось все тело, он перестал дышать, а заодно и сопротивляться, и можно было, наконец, его прикончить. Том уже дозрел до этого решения. Злость заменила ему кровь, кипя в венах и артериях и разъедая его тело. Билл застонал от очередного удара.

Предмет мебели, не потерпевший такого варварского отношения, подломился, пара ножек отлетела в сторону. Кренясь набок, столик завалился на пол, унося с собой лежащего на нем плашмя Билла, а заодно и теряющего равновесие Тома.

Разборки перешли в горизонтальную плоскость. Том упал прямо на Ангела сверху и, радуясь такому шансу, продолжил колотить его же там. Билл задержал его запястья. Кровь пачкала их обоих.

— Том, Том, нам надо остыть. Успокойся, пожалуйста, иначе, мы поубиваем друг друга!

— Черта с два я успокоюсь, — Том вырывался, его собранные в хвост дреды бешеными змеями метались по полу, пока он выкручивался из захвата.

Билл принялся лихорадочно думать. Он вдруг понял, что откровенно пялится на мягкие разомкнутые губы с вдетым в них колечком, на трепещущие ресницы мальчишки, который все еще силился вырваться. Том резко мотнул головой в сторону. Ему не нравилось то, что он лежит на лопатках, а Билл нависает над ним и смотрит на него как голодный тигр.

— Ты сам напросился, — спина Ангела моментально взмокла. Он знал, что если сделает то, что собирался, Том уж точно его не простит. Парень вдруг заподозрил неладное, потому что Ангел схватил его за подбородок одной рукой, затем шумно вздохнул и примкнул к этим губам, вкус которых в последние часы чувствовал во рту даже в те мгновенья, когда Тома не было рядом. Он целовал его чуть ли не яростью, готовый продолжать это до тех пор, пока враг не выдохнется. Губы Тома были немного солоноватыми от пота и крови, но Билл не обращал на все это внимания. Человек почувствовал его язык, который бесцеремонно и грубо вторгся в его рот, почувствовал, как Билл влажно захватывает его губы — с таким напором, что крыша мальчишки резко сорвалась с места и полетела, помахивая размашистыми ангельскими крыльями. Он все еще продолжал сопротивляться, отпихивая обидчика кулаками в грудь и смыкая губы, но в один момент не удержался и захватил кончик его языка, проводя своим языком по нему, комкая его джинсы.