Where Angels and Demons Collide (СИ) - "fifti_fifti" - Страница 83

Лицо Рафаэля не менялось.

— Будь внимателен к своему смертному, он у тебя всего один. Твое сердце не выдержит, если с ним что-то случится, — бросил на прощание Страж, взмывая в темную высь.

— Оно уже не выдерживает, — тихо ответил Билл.

Рафаэль, конечно, уже не слышал его. Он улетел, как и прочие Ангелы, а Билл остался один, наедине с мыслями, которые ему еще предстояло переварить.

Он стал Ангелом. А ведь Моисей предупреждал его тогда, словно он знал! Словно все, что должно было произойти в этой истории уже предрешено. Он говорил тогда про Амулет, неужели он, тот самый пророк и был его создателем? Вот бы поговорить с ним прямо сейчас. Билл понятия не имел, что делать теперь, когда он остался совсем один. Он много читал о Хранителях, но тот момент, когда он отдал свою клятву Тому и взял в ответ его, не зафиксировался в его сознании.

— Я — его Ангел, — тихо прошептал Билл себе под нос.

Теплое чувство разлилось в его груди от этих слов. Теперь осталась лишь одна незначительная деталь — объяснить все это смертному.

Вильгельм снова зябко поежился, обхватив себя руками. Одни-единственные джинсы оказались слабой защитой от продиравшего до костей ледяного ветра. Ему нужно было идти в дом. Там кое-кто ждал его, возможно, с нетерпением предвкушая объяснения.

====== Глава 24. Все тайное становится явным. ======

Dear angel of mine,

Where do I start to express how I feel?

Well, my love’s gone blind.

Now all that I feel is what I hear.

Your words rip and tear, and

Through my heart so weak and pure.

Now I find myself wanting to die.

Dear Angel (оригинал April Sixth)

Том так и сидел на диванчике, где его оставил Билл, и эйфория его потихонечку начала отступать. Ангелы отошли на достаточно далекое расстояние, чтобы мозг смертного прояснился, а на смену этой радости начала приходить такая захлестывающая злость и обида, какой Том не припоминал в себе уже очень давно. Он вскочил на ноги, встряхивая головой. Что все это было такое?

Он припоминал моменты этой ночи, спрятавшиеся от него, будто в клочках ваты, — он лежал рядом с Биллом, ему было хорошо и тепло с ним, они болтали о всякой ерунде. Потом этот Демон возник на пороге. И слова, которые врезались в корку мозга: «Падшие Ангелы? Знамо какие. С которыми, ты, мальчишка, делишь свою постель». И тогда он указал на Билла.

Ангел, черт подери! Прекрасное создание, а не человек, за которого он так успешно себя выдавал. Вот почему он казался таким невероятным, притягательным, как смола для насекомого. Даже этот свет, постоянно окутывающий его, если приглядеться внимательнее в некоторые моменты! Том все понял. И теперь при мыслях о Билле ему перестало быть тепло, собственные чувства пугающе обжигали колючим льдом, ненавистью и обидой.

Вот почему этот Вильгельм был такой странный в самом начале! Он знал так много вещей, которые обычным людям казались бы дикими, начиная от всей этой Демонологии и заканчивая искусством, которым он владел в совершенстве, — как за секунду вынести мозги одним лишь взглядом. И вот почему он, наоборот, не имел понятия о многих элементарных вещах, типа как сходить в туалет и не разнести при этом вдрызг весь район. Вот почему он оказался там, в переулке, в этой странной простынке, светящийся, как падшая звезда! Тетушка Беатрис принесла его туда, уж конечно! Козел.

Том вскочил с дивана.

Каким же простым все казалось теперь, когда ему раскрыли глаза на правду. И кто раскрыл? Какой-то Демон с отвратительной, плоской, как, блин, кошачьей харей. И совсем не Вильгельм, который до последнего врал, как черт, не дернув при этом ни единым мускулом. Именно это и задевало Тома больше всего.

Он завелся так, что готов был прямо сейчас прожечь пол. Гневно маршируя в единственных джинсах из угла в угол, он изо всех сил старался унять бешено клокочущую злобу.

Молодой человек обвел глазами то помещение, где оказался.

Домик был небольшим, но уютным, правда, в темноте проглядывали лишь очертания предметов. Он заметил столик, пару стульев вокруг, какой-то шкаф с книжками, даже камин. В конце комнаты обнаружилась еще пара дверей. Одна из них, очевидно, вела в помещение наподобие кухни, а вторая, насквозь прогнившая и дырявая, — в спальню, где виднелся край кровати.

Том промаршировал туда, инспектируя внутренности соседних помещений. Маленькая кухонька, за ширмой — душевая кабинка или что-то вроде, холодильник — невысокий, едва достающий до бедра, если встать с ним рядом; куча шкафчиков, как и в любой кухне. Том лишь окинул все это беглым взглядом и, не обнаружив ничего интересного для себя, зашел в спальню.

Там стояла кровать, с окна свисали уродливые желтые занавесочки, поеденные по краям какими-то организмами, и гигантский, заваленный набок гардероб. Даже телик тут был, вряд ли, правда, рабочий. Интересно, зачем Ангелам такое точное подобие человеческого жилья? По всей вероятности, дом принадлежал когда-то людям и только потом перешел к Ангелам или как там они его отобрали.

Том откинул эти мысли. Он не хотел знать. Прямо сейчас он собирался найти себе немного одежды и уйти, оставить Билла тут, где ему самое место — одного с себе подобными и одного с собственной ложью.

Безнадежно щелкнул выключатель. Магии не случилось — света не было. Том махнул рукой и раскрыл гардероб. К счастью, вещей тут оказалось много, хотя юный смертный не успел их рассмотреть.

Он услышал скрип входа и обернулся. Билл стоял там, на пороге, и в упор смотрел на него, придерживая рукой дверь. В помещение следом ворвались порывы ледяного ветра, всколыхнувшего его рваную копну черных волос. В лунном свете, просачивающимся сквозь проем, он выглядел совсем неземным, красивым, как фарфоровая кукла и тоненьким, как тростинка. Том гневно стрельнул взглядом сверху вниз по всей его фигуре — по плечам, груди, животу, выступающим бедренным костям. Мышцы его пресса слегка напряглись, как и вся поза, словно он готовился к атаке в любой момент.

Конечно, обычные люди так выглядеть не могут. Милое падшее создание. Крылья носа Тома раздулись от злобы.

— Ты Ангел? Отвечай честно и не юли! — бросил он, впрочем, и так зная ответ.

— Том… — тихий шепот в темноте комнаты, опущенные в пол ресницы, — На то, чтобы скрывать это, была причина!

— Конечно. У тебя она на все всегда есть!

Развернувшись и теряя себя от злобы, юный гитарист снова вернулся к своему занятию, не намереваясь продолжать диалог. Он открыл гардероб и принялся выбирать там более-менее стоящую одежду. Он кидал вещи прямо на пол, в одну кучу; туда полетели какие-то штаны, старые свитера, куртки, однако, относительно нормальные шмотки ему все же попались. Откопав в недрах наименее дырявую клетчатую рубашку и толстовку, Том надел их.

Билл молча наблюдал за ним из коридора. Человек быстро надел первую попавшуюся куртку, застегнул молнию. Из обуви ему встретились только бесхозные драные кроссовки и два непарных резиновых сапога, оба левых. Том выбрал первый вариант, затем с силой захлопнул дверцы шкафа.

Билл смотрел на него, привалившись спиной к двери. Глаза юношей встретились, рассекая мрак комнаты всполохами. Том дошел до двери и надвинулся на Стража Света.

— Пусти.

Рука Билла тут же метнулась к нему, поймав его предплечье в районе локтя.

— Ты далеко ли собрался?

Том смерил эту руку острым взглядом.

— От тебя подальше.

— Ты никуда не пойдешь, — спокойно сказал Ангел. Он был устал и вымотан, и Том вдруг заметил то, чего он раньше в них не видел в его взгляде: Билл выглядел намного старше своих лет; его глаза были такими глубокими, в них читалось так много. Это не были глаза молодого человека в привычном понимании этого слова. Они словно отражали... Настоящего его — скрытого под этой внешностью мальчишки лет двадцати. Ангел понял направление мыслей своего подопечного.

— Мне сто восемьдесят девять лет, я сказал тебе это с самого начала, помнишь? У меня сорвалось с языка, но ты не понял меня.