Where Angels and Demons Collide (СИ) - "fifti_fifti" - Страница 58

— Тебя тревожит что-то, я это чувствую, — Симония подошла к брату. — Расскажи мне, это из-за Вильгельма? Или ты узнал что-то?

— Ничего я не узнал, — Апостол вздохнул. — В неведении самая большая тяжесть. Посмотри туда, ты когда-нибудь видела Нескучный Лес таким тихим?

Симония проследила за его взглядом. И впрямь, не роились над ним больше стайки разноцветных попугайчиков. Амуров не было видно, хотя обычно они резвились в кронах деревьев, отчего казалось, что те жили своей жизнью, постоянно сотрясаясь от веселого и заливистого хохота маленьких розовощеких младенцев. Давид все же надеялся, что Вильгельм еще не всех их успел отлупить из рогатки, и что те не собрали свои колчаны и стрелы и не улетели прочь искать себе новый дом куда-нибудь в Седые Горы. Не роились вокруг и белоснежные попугаи, патрулировавшие окрестности перед Дворцом, во дворе не суетился народ, одетый в светлые ниспадающие одежды. Не было никого и ничего, как будто вымерло все на расстояния и расстояния вокруг. Из двенадцати Апостолов Симония с утра натолкнулась только на Петра и Павла – те шли, что-то горячо обсуждая, погруженные в свои дела, и вряд ли заметили женщину. Сестра Верховного склонила голову.

— Да, не трудно сложить два и два и понять, что что-то не так.

— Я так жалею, что мне отсюда ничего не видно... Дворец оставили все, последний гарнизон ушел совсем недавно, — удрученно ответил Апостол, не отрывая печальный взгляд от горизонта. Я не могу бросить пост, а мне кажется, что скоро начнется что-то невиданное.

Симония положила руку на плечо брата. — Все будет в порядке... Я хочу в это верить и знаю, что мой сын вернется обратно. Давид раздраженно подумал, что вот уж чего-чего, а этого он хотел бы в последнюю очередь, но вслух, разумеется, ничего не сказал. Он лишь метнул на сестру подозрительный взгляд и, поняв, что она не смотрит на него, страдальчески закатил глаза. Он понимал, что рано или поздно мальчишку все же придется вернуть обратно, и, хотя разум говорил, что лучше сделать это как можно скорее, весь его организм, измученный десятилетиями страшных пыток и самых изощренных надругательств, панически голосовал за «поздно». Давид уже и сам не знал, куда себя деть от неизвестности. Ему думалось, что там, на земле, его племянничек сейчас совершенно не скучает. И ох, как не нравилось ему это ледяное молчание и отсутствие новостей от Рафаэля. Давид почти начинал раскаиваться, что просто не оставил парня в камере. Словно в подтверждение его страхам в коридор молнией влетел взмыленный и взбудораженный Сакий, бухая по мраморному полу ножищами толщиной с колонну.

— Вашепрвсхдтльсво! Новости!

Давид и Симония встрепенулись, просыпаясь от своих мыслей.

— Что? Что случилось? — в один голос воскликнули они.

Сакий уставился на сестру начальника. Он явно колебался выкладывать новости при ней.

— Говори! —Скомандовал начальник.

— Они нашли Амулет. Амулет пятой стихии. Сегодня его, наконец, кто-то пробудил!

— Не может быть! — охнул Давид. — Тот самый! Кто? Кто его взял? Говори, не медли!

По лицу Сакия можно было понять, что ответ Давиду не понравится.

— Эти?! — грозно грянул голос Апостола, гневно отражаясь от стен Дворца.

Сакий замотал башкой с залысинами, и Давид значительно напрягся. Что могло быть хуже рогатых тварей из нижней палаты?

— Хуже... Человек...

— Человек? — Давиду на секунду показалось, что у него вдруг кольнуло сердце. Он схватился за левый бок и, натурально прихрамывая, добрел до ближайшей резной золоченой скамеечки, грузно опустив свой вес на сидение. Его даже не волновал тот факт, что у него не могло быть сердца – все, что он чувствовал сейчас, были лишь фантомные боли, приносимые не очень хорошим предчувствием.

— Апокалипсис грядет, раз пророчество выбрало человека, — Златокрылый убито прикрыл лицо одной рукой, второй все так же картинно держась за бок.

— Еще не все, Ваше Превосходительство, — Сакий явно мялся, нервно теребя край туники.

— Рази, треклятый, — хрипло и глухо отозвалось Превосходительство, сползая вниз.

— Смертного нашли. С ним, — Сакий снова покосился на остро сверлящую его взглядом Симонию, — с ним рядом один из наших.

Это заставило Златокрылого встрепенуться и сесть прямо.

— Мы перехватили носителя Амулета? Но это же прекрасно! Кто этот молодец? Его нужно немедленно вознаградить! Доставить сюда и вознаградить! Эх, никогда наши не подводили, молодцы, все-таки, белокрылые бестии! — громко возликовал Давид.

Трели его счастливых воплей заполнили помещение, однако, взглянув на обескураженного Сакия, Верховный начал затихать, радостные его возгласы становились все тише и, наконец, умолкли совсем. Повисла неловкая пауза. Сакий не знал, куда себя деть, представляя, что сейчас будет, произнеси он то одно страшное слово, которое вертелось у него на языке. В немом напряженном ожидании Давид и Симония таращились на Стража цепкими и подозрительными взглядами.

— Ну? Мне не нравится, когда ты так молчишь! Обычно ты с таким видом являлся ко мне в кабинет, когда-а-а... — Давид паузой показал Сакию, чтобы тот продолжал.

Сакий тяжко вздохнул и обреченно посмотрел в пол.

— Вильгельм... Ваше Превосходительство. С носителем Амулета Вильгельм. Он ходит за ним по пятам, ни на секунду не выпуская его из виду.

Своды Дворца потряс громогласный и протяжный стон такой колоссальной мощности, что от этих децибел вверх взмыла стайка райских попугайчиков, ютившаяся под крышей башни. Сакий в ужасе сжался в комок.

— Вы что, издеваетесь?! — вопил Давид. — Как, как это могло произойти, почему он?

Апостол вцепился рукой в волосы, несколько прядей его парика остались в смуглой ладони.

— Все пропало! Этот мир обречен! Как это вообще допустили, чтобы этот ...

Златокрылый совершенно забыл про сестру и вспомнил только тогда, когда из-за спины раздалось деликатное покашливание. — ... чудесный мальчик, — вовремя поправился он, — распускал свои ручонки там, куда ему вообще нельзя было соваться? Куда смотрел Рафаэль?! В конце фразы Давид перешел на фальцет, как это часто бывало с ним во время нервных ситуаций.

— Сакий, ты что, хочешь мне сказать, что он добровольно помог смертному?

— Похоже на то, Вашество, — Сакий уныло кивнул.

Давид окончательно съехал с сиденья. Пропорции помещения начали шалить в поле его зрения. Ангел, который добровольно помогал смертному... Это могло значить только одно – по всем законам Рая, он связался с ним неразрывным и очень капитальным обязательством, древним, как сам мир. Протянув руку помощи, Страж считался хранителем человека, бродящим за ним по пятам и отводящим от него все неприятности, на случай, если таковые возникнут.

Давид начал задыхаться, ворот мантии прямо сейчас показался вдруг таким нестерпимо тесным, что Златокрылый начал терять этот мир. Или это мир начал терять его, ели посмотреть с другой стороны.

Хранителями могли стать только самые ответственные, дисциплинированные воины Света, таковыми были Моисей и Ной, самые известные Ангелы, спасшие великое множество людских жизней тогда, когда это было нужнее всего. Рафаэль тоже имел под опекой смертных, которых ему требовалось оберегать по контракту. Только для них это было прямой обязанностью – вся Военная Элита в принципе, пребывая подолгу на земле, имела свои районы, которые они охраняли, и свои группы смертных, иногда целыми семьями. В их задачу входило следить, чтобы у людей все было хорошо и они не отправились в Рай раньше времени, но как в ряды этих святых и непорочных хранителей попал Вильгельм, Давид не понимал. Мальчишка слишком часто наблюдал за Стражами, он знал все о них и, как пить дать, сделал то, что он сделал нарочно!

С крыльями или без, по сути своей, он все еще оставался Ангелом, вот где просчитался Давид. В результате, он проворонил эту лазейку, никак не думая, что Вильгельм свяжет себя узами неразрывной сделки.

— О, Всевышний... За ... что, — прошептал почти про себя Апостол.