Where Angels and Demons Collide (СИ) - "fifti_fifti" - Страница 104

На последней ноте Билл выкрикнул слова на весь Зал и слегка поднялся со своего стула. Диалог рисковал перерасти в перепалку, но внезапно в него вступил один из Апостолов, тот, что доселе молча наблюдал со стороны.

— Билл, — заинтересованно произнес он. — Погоди минуту, нам не нужно разводить конфликт. Нам надо разобраться. То, что ты делал все эти годы на территории Дворца, то, как ты относился к своим обязанностям и то, что ты общался с Демонами на нашей территории — это все тяжкие преступления, и ты несомненно понесешь за него наказание. Но мы проанализировали всю эту ситуацию незадолго до твоего прихода, — Петр кинул уничтожающий взгляд на Давида, который тут же отвернулся к окну. — Сейчас у нас есть более важная проблема, и, похоже, ты один из всех нас ближе всего с ней знаком. Пожалуйста, забыв на секунду все наши разногласия, расскажи нам... Ты знаешь, что делать теперь?

В удивлении, Юный Хранитель поднял глаза. Тон этой беседы был удивителен ему. По правде, он думал, что его приведут и тут же начнут обвинять во всех смертных грехах. И все же, в напряженной манере поведения Апостолов скользило непонимание, незнание того, что делать дальше, и тон Петра звучал скорее миролюбиво. Он чуть ли не извинялся, стараясь сгладить все углы, которые несомненно возникли бы сейчас, потому что на взводе находились абсолютно все в этом зале. Они были готовы к тому, чтобы слушать младшего Ангела. Похоже, настал именно тот случай, когда стоило временно прекратить негласную войну и перейти к решительным действиям.

Билл тяжко вздохнул, набрал в грудь воздуха и рассказал от начала до конца все, что произошло с ним на земле, естественно, уделив внимание особенно существенным деталям. Он не утаил от Совета ничего, кроме своего отношения к Тому. Давид уничтожено сползал по своему креслу, выслушивая все это. Он понимал, что после таких слов, пусть даже сказанных племянником, ему можно точно попрощаться со своей любимейшей карьерой. Апостолы слушали младшего Ангела — неслыханный, вопиющий факт, дикий и едва ли не единичный за всю историю собраний и Рая в целом. Они готовы были слушать младшего Ангела, и при том этим Ангелом был Вильгельм. После всего того, что он натворил, после всех тех неприятностей, что он чинил, он стоял теперь тут, в центре зала, в разорванной одежде, залитой кровью, и с успехом доказывал всем свою правоту. Он изменился, и этого не могли не заметить все присутствующие. Этого не мог не заметить Давид, потому что теперь от его племянника исходило такое мощное свечение Хранителя, что оно практически ослепляло всех вокруг. Апостолы знали неписанное правило — став Защитником смертного, Ангел не сможет обманывать их. Он постарается сделать все, чтобы спасти его жизнь, и оттого знали, что Вильгельм говорил правду. Никто даже не думал сомневаться в его словах.

Вильгельм все говорил и говорил, и голос его неожиданно сорвался на том моменте, когда он рассказывал, как Демоны явились к ним в хижину. А затем он судорожно кашлянул и начал медленно оседать на пол.

— Сынок! — Симония хотела было броситься к нему, но Сакий опередил это действие, подхватив падающее тело в мощные объятия.

Вильгельм был усажен на стул.

— Он умирает. Без своего подопечного, — догадался Артемий, глядя на черноволосого Ангела. — Потому что подопечный у него всего один.

Апостолы зашептались. Все они были в шоке, взгляды их метались по залу, словно они искали в лицах друг друга ответ на вопрос: что делать теперь? Они все принимали какое-то очень важное решение. А затем они снова посмотрели на юного Ангела и задали ему последний вопрос:

— Вильгельм. Есть ли у тебя доказательство того, что Амулет действительно находится в руках Демонов?

Билл подумал немного. Он понял, к чему они клонят — если ему удастся доказать, что Амулет унесли Темные Силы, его точно послушают. Его, а не Давида, который проворонил все, что мог. Юный Хранитель открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут, в тишине, как гром среди ясного неба, раздался звон разбитого стекла. Огромный витраж в дальней стене разлетелся на тысячи осколков, искрясь разноцветной радугой в лучах вечно яркого солнца, и в Зал, круша и сметая на своем пути все, невнятным комом влетело какое-то существо. Оно заваливалось то налево, то направо и резко сбрасывало высоту. Ангел прочертил крылом по полу, опасно кренясь набок. Он пытался выправить свой полет, затем завалился в воздухе на другой бок и в итоге закончил свой полет прямо в центре стола, теряя перья.

Бокалы с водой брызнули со стола от его падения, разбиваясь о пол на тысячи мелких осколков. Никто сразу не признал в этом поломанном существе красивого и бравого Михаэля — туника его была разорвана в нескольких местах и будто бы обуглена, одно крыло вывернуто под неестественным углом, лишено половины перьев. Все тело покрывали сажа и грязь. Рафаэль метнулся к своему напарнику, протискиваясь через толпу ополоумевших от страха писарей, седовласых Апостолов и окончательно опешившего Давида, перед которым лежал его поверженный Страж.

— Михаэль! Ты слышишь меня? Кто сделал это с тобой?

— Де... мо... ны... Искали... Амулет... Около хижины. Я был один... — его хриплый еле слышный голос затих на полуслове. — Я ничего... не нашел...

Что тут началось. Хор голосов, окончательно потерявших контроль Апостолов, как иерихонская труба взревел в пустой комнате, отскакивая от стен и рискуя стереть зал заседаний в мраморно-кафельную крошку. Говорили сразу все и хором. Кто-то указывал пальцем на безжизненное тело несчастного Михаэля, словно говоря, что неплохо бы оказать ему помощь. Кто-то подошел к Давиду и спешно пытался что-то ему объяснить. Апостол Йоанн просто закрыл рот рукой, не желая верить в творившийся вокруг хаос. В зале началась откровенная паника. Билл понял, что ему говорить больше ничего не придется, наглядное пособие в виде раненного Стража подоспело на помощь крайне вовремя, разом решив за него исход ситуации. Он с трудом отнял руки от лица. Ледяной пот струился по его лбу и щекам, глаза уже не метали молнии, они теперь были обреченными и потухшими.

Билл посмотрел на Давида, губы которого дрожали. Казалось, Златокрылый вообще перестал понимать, что происходит вокруг. Младший Ангел, подошел к нему, с трудом оттолкнувшись от кресла.

— Ты так и будешь стоять? Или сделаешь уже хоть что-нибудь, дядя?

Давид, так и не проронивший ни слова за последние минут пять, убито и отрешенно смотрел на племянника.

— Я готов выслушать любое твое предложение.

— Погромче? Я что-то плохо слышу...

— Я готов, — Давид униженно вздохнул. — Выслушать тебя, если ты знаешь, что нам делать дальше.

Вильгельм отдал бы за этот момент очень дорого еще несколько дней назад, но сейчас собственное состояние мешало ему насладиться триумфом.

— Я знаю, что делать. И тебе придется поверить мне. Нам придется отправиться в сам Ад.

Давид отвел глаза и перевел их на стол, его ресницы слегка подрагивали от напряжения. Шум, гам и трезвон в Зале не смолкали, заставляя его слегка повышать голос.

— Это невозможно, Вильгельм. Никто из нас не должен знать, как попасть в Ад!

— Но я знаю. Ты хочешь спасти Амулет, или будешь самодуром и дальше?

— Ад — это территория Демонов. Мы нарушим все законы мироздания, если полетим туда! Нас не простят...

Усталость в глазах Вильгельма казалась бесконечной, но он из последних сил подбирал нужные слова.

— Мы уже нарушили достаточно, дядя. Мы сделаем это так, что никто ни о чем не догадается. Дай мне свою лучшую Стражу!

Давид вздрогнул от подобного предложения.

— Что? Тебе? Никогда. Ты должен быть наказан. Ты не можешь полететь туда!

— Я могу. Потому что я знаю как. И если не хочешь, чтобы все они, — Вильгельм указал на гомонящих Апостолов, — свернули тебе шею, ты пойдешь мне навстречу.

Дикий метнувшийся в его сторону взгляд почти что царапнул кожу. Билл спокойно смотрел на верховного Апостола. Он выигрывал. Он не мог поверить в это, но правда была на его стороне.