Запах Вереска (СИ) - "Kapkan" - Страница 73

- Такая же бездушная и бессердечная тварь, как и они, – еще больше зверея, продолжил Алан, – я совершенно не могу понять, КАК мог Ивон полюбить тебя. Можешь винить всех вокруг, орать и биться в истерике. Только это не изменит того, что во всем произошедшем виновен только ты! Если бы не ты, даже твой Ивон был бы сейчас жив!

Он еле успел договорить последние слова, когда его просто смело к книжным шкафам. Влетевшие в кабинет Маркус и Диана были просто сбиты с ног огромной силой, просто взорвавшейся вокруг. Она смела и покорежила всю мебель. Взорвала все светильники и снесла витражные окна вместе с приличным куском стены. Ледяной ветер вскружил бумаги и завыл словно дикий. Захлопнувшиеся двери напрочь перегородили путь тем, кто барабанил по ним и пытался войти.

Алан просто задыхался от боли, взорвавшейся в голове и перекрывшей воздух. Он не понимал, что с ним происходит, только, распахнув рот, пытался глотнуть так необходимого сейчас кислорода, но его словно выкачали за считанные минуты. Тело изломленной куклой висело в воздухе, вжатое в деревянные полки, с которых попадали книги. Его словно толстыми цепями примотали к ним, не позволяя даже пальцем пошевелить. Уши заложило от дикого звона, заставляющего сжать зубы, чтобы не закричать. Рядом на полу извивались и скулили Уолтер и Эдвард. Диана всхлипывала, звала кого-то, но он не слышал ее. Маркус пытался заслонить Алана собой, но его грубо отшвырнули на покореженный диван и рыкнули так, что оборотень просто примерз к месту, продолжая кричать и пытаясь, наконец, достучаться до потерявшего контроль брата. Но Кайрен даже не обращал на них внимание. Он за секунду оказался прямо перед Аланом и вцепился когтистой рукой в его горло.

Американец даже не успел ничего понять, когда когти вспороли нежную кожу на шее. Вцепившись до крови, сжимая все сильней и вырывая больной стон. Лучше бы он не фокусировал взгляд. Потому что его мгновенно обожгли полные ненависти желтые глаза, в которых сейчас появились алые искры, превратившиеся в рваные линии. Они обжигали и заставляли сжаться, и Алан был уверен, что именно так выглядит Ад. Безумный костер, который превращал в прах все, к чему прикасался. Безжизненный и полный ненависти настолько, что ее хватило бы на весь мир с лихвой.

Без того уродливое лицо исказилось до мерзости. Пойдя алыми пятнами и ярко выделяя белые борозды шрамов. Рот искривился в оскале, являя острые клыки, и весь оборотень словно застрял где-то между животным и человеком, став больше похожим на чудовище, от которого смело наложил бы в штаны любой. Когда же он заговорил, то его слова с трудом получилось разобрать за животным рычанием:

- Никчемный жалкий человек! Всего лишь досадная ошибка, которую легко можно исправить, – коготь с особым наслаждением вошел в рану, заставляя кусать губы до крови, чтобы не закричать, – ты никто и ничто. Пустышка с куриными мозгами. Лезешь своим длинным носом в мир, которого не знаешь, и диктуешь условия. Мелочь, не представляющая из себя ничего без влияния и денег папочки. Не член стаи, и никогда им не станешь. Игрушка, забывшая, что ее мнение никого не интересует. Всего лишь ничтожество, к которому по какой-то причине мои племянники питают привязанность, только ты, видимо, еще не понял, где твое место в пищевой цепи. Я его тебе с удовольствием покажу. Хочешь? Подумай о своем папочке. Как думаешь, ему понравиться получать своего мальчика по кусочкам, м?!

- Мразь! – со злостью глядя на чудовище, выплюнул Алан.

- Комплимент в мои уши, – оскалился оборотень, – игры окончились. Собирай свое барахло и выметайся из моего дома. У тебя есть время только до рассвета. А после я с удовольствием покажу тебе, какая я тварь.

Последние слова он буквально прошипел в лицо дизайнеру и уже через секунду исчез. Оставшись без опоры, Алан мешком свалился на пол, прижимая рукой кровоточащие раны на шее и пытаясь дышать. Сердце бешено билось где-то в горле, руки дрожали, а лицо горело от унижения и злости.

- Господи, милая, – раздался где-то рядом голос Маркуса.

Алан, стараясь не сильно тревожить раскалывающуюся от боли голову, поднял взгляд и увидел бросившегося к лежащей на полу жене оборотня. За опрокинутым и вдавленным в камин столом раздались стон Эдварда и сдавленные ругательства Уолтера. Братья отшвырнули от себя мебель и, стараясь не сбиться с курса, поползли к Алану.

- Вот это шваркнуло, – наконец придя в себя, промямлила Диана из объятий мужа и попыталась собрать в кучку разбегающиеся глаза, – где Ри?

- Исчез, – мрачно произнес Маркус и перевел взгляд на Алана, которому сейчас Эдвард залечивал глубокие раны на горле, – это было крайне неразумно выбешивать его, Ал.

- ДА ПОШЕЛ ОН! – рявкнул злой блондин,- ВСЕ ПОШЛО!

Вскочив с места и опять чуть не осев, шипя самые грязные ругательства, которые от него еще не слышал никто, направился к двери. Распахнув ее, он рявкнул на стоявших там людей и скрылся за спинами влетевших Эрики, Джера и Джулиана. Остальные стояли в дверях и изумленно разглядывали разгром в комнате.

- Боже, что здесь произошло?! – воскликнула бледная и перепуганная Эрика. Просто неуловимым движением оказавшись рядом с любимым и обнимая его.

- Мы слышали крики, а потом замок тряхнуло, – поддерживая опирающегося на него Уолтера, тревожно спросил Джулиан, – у вас что, рвануло что-то? У Ала было такое зверское лицо, словно он кого-то хотел убить.

- У нас дядя рванул, – тряхнув головой, ответил Уолтер, – а Ал – Бог! Теперь я верю в это!

- Аминь, сын мой, – насмешливо ответила Диана.

- Они что, подрались? – получив кивок сразу от всех Валгири, Джулиан изумленно прошептал, – со стеной... тоже они?

- Одно слово, – ответил Эдвард, держась за затылок, – А-ФИ-ГЕТЬ!!!

- Ненормальные! – рявкнул Маркус, – вы вообще понимаете, ЧТО здесь могло произойти?!

- Марк, – не обращая внимания ни на кого, лихорадочно прошептала Диана и до боли вцепилась в руку мужа, – он первый... Понимаешь, ПЕРВЫЙ... Столько лет... а он парой слов смог!

Ее могли понять только те, кто знал о маленькой тайне этого странного семейства. И каждый из них сейчас замерев и затаив дыхание, смотрел на разгромленный кабинет. Сейчас он имел для них самую величайшую ценность. Потому что был живым доказательством того, что за столько веков в старом замке, наконец, появился тот, кто смог разбить в дребезги холодное равнодушие хозяина Блодхарта...

- Нахер этот замок, нахер заказ и нахер этого уебка! – впервые в жизни Алан так распсиховался.

Плюнув на все и даже предполагаемое недовольство отца, он собирал вещи. Просто комкая одежду и со злостью швыряя ее в черную спортивную сумку. За ними последовала пара книг, ноутбук, документы и деньги. Алан настолько был зол, что совершенно забыл о раскалывающейся от боли голове.

Подумать только, а он еще жалел это чмо! Неблагодарный сукин сын! Кому он здесь старался помочь, зачем ему вообще нужно было соваться во всю эту херь?! В благородство решил поиграть, помочь захотел! Да кому нужно все это?! Тупорылому быдлу, которое дальше собственных капризов ничего не видит?! Да пошел он со своими угрозами! Теперь было все равно, что будет с замком. Да хоть сожги его этот урод, это больше его не касается!

Истерично вжикнула молния, сумка через секунду оказалась на плече, а в руках тот самый контракт, который они с Эрикой подписали. Больше его здесь ничего не держало. Билет можно будет купить прямо в аэропорту. Контракт он отдаст рыжей, пусть сама решает, что делать. Джулиану он позвонит по дороге. С ним ничего не случится, Уолтер даже дядюшку своего загрызет за него. Об этом можно не беспокоиться. Что же будет с теми, кого они спасли, то это уже не его забота.

Алан уже развернулся, чтобы уйти, когда взгляд нечаянно упал на бумаги, лежащие на полу рядом с кроватью. Отвести взгляд не удалось. Он поднял их и мрачно уставился на рваные штрихи, сделанные карандашом. Его самый любимый шедевр... Огромная галерея с ангелами и коваными дверями. Он помнил, как трудно было восстановить эту часть замка. Помнил, как ветер играл в пустых проемах и теплыми ночами приносил запах цветов. Помнил, как чуть не подрался на таможне за этих ангелов. Таких прекрасных и далеких. Замерших в секундах своих жизней и стоящих на страже покоя замка. И чем дольше Алан смотрел на собственный эскиз, тем больше вспоминал. Столько месяцев кропотливых работ, каторжный труд, когда он попусту забывал даже о еде. Вдохновение не отпускало его ни на минуту, заставляя творить и поднимать замок из разрухи. Он помнил бессонные ночи, когда приходилось работать у Черного Моста. Рядом с остальными рабочими в грязи и пыли, потому что только он знал, что конкретно ему нужно.