Благие намерения - Робертс Нора - Страница 23

— Согласна. А потом его убили. Вдруг ты поможешь нам узнать, кто это сделал?

— Послушайте, я должна работать, платить за квартиру. Две сотни — это, конечно, неплохо, но мне нужна регулярная получка. Пит меня уволит, если я пропущу смену.

— Тебе нравится работать у Пита?

— Работа как работа. Я должна платить, иначе меня вышвырнут на улицу.

— Это точно. А жить здесь тебе нравится?

Впервые девушка позволила себе улыбнуться.

— Только слепая, глухая и больная на всю голову ответила бы «да». Но ничего другого у меня нет, и это лучше, чем то, что было у меня раньше.

Ева покосилась на Рорка.

— Я бы постаралась помочь тебе с приличным жильем. Ты могла бы там побыть, пока не найдешь работу лучше теперешней и жилье поприличнее этого.

— Только не в приют!

— Погоди, никто ни к чему тебя не принуждает. Просто потерпи минутку.

Она встала, жестом велела Пибоди посидеть с Мисти и поманила Рорка за собой в коридор.

— Ей всего семнадцать. Сбежала из Дейтона, штат Огайо, но никто ее не ищет. Результаты медицинских анализов указывают на физическое насилие. Отец сейчас в заключении — сел месяц назад за вооруженное нападение. Мать — наркоманка, кочует по тюрьмам. Знаю, приют для несовершеннолетних еще не готов. Она, конечно, не совсем годится для центра «Дохас», но, может, временно определить ее туда? В мае ей стукнет восемнадцать.

— Это я могу, если она сама не против. Там есть ее сверстницы.

Ева молча кивнула. Рорк поднял брови.

— Хочешь, чтобы я сам с ней поговорил?

— Сделай одолжение. Наши жетоны вызывают у нее не только уважение, но и страх. Уверена, люди без жетонов еще никогда ей не помогали. Ты мягко стелешь, тебя она не испугается.

— Уговорила. — Он легонько ткнул ее пальцем в живот. — Вот ведь мягкосердечность!

— Свидетелей надо беречь. Вдруг за ней вернется долбаный клопомор? У Янси выйдет хороший рисунок, если мне не придется ее спасать, сажая под замок.

— Я же не спорю! — Рорк нагнулся и успел ее поцеловать, прежде чем она увернулась. — Только дай мне минуту на подготовку.

После того как Рорк обо всем договорился, Ева вызвала еще один полицейский автомобиль, чтобы доставить Мисти в Управление, где с ней предстояло поработать детективу Янси — художнику, которому Ева доверяла больше всего.

— Она сама немного художница, — сказала Еве Пибоди, пряча в багажник их рабочие чемоданчики. — Все эти цветочки — ее работа, карандашный рисунок кошки на стене — тоже. Хорошо, что ты ее отсюда забираешь.

— Это ее решение. Поедет к Рорку.

— Тем более. Вот и чистильщики. И перевозка.

Ева подождала, пока машина чистильщиков затормозит, и обратилась к Доусону:

— Та же бригада?

— Как заказывали.

— Хорошо. Чем меньше посвященных, тем лучше. После обработки этой берлоги вам понадобится дезинфекция.

Доусон принял эти ее слова за шутку, но потом увидел, что она не думает шутить.

— Проклятье! — Он огорченно вздохнул. — Фиц, Лотти, Чарис! Нас ждет бомжатник. Готовьтесь к десерту — дезинфекции.

Бригада, выгружавшая свою амуницию и белые комбинезоны, дружно застонала.

— Я вызываю графолога, — сказала Ева.

Доусон поджал губы.

— Новое послание?

— Оно самое.

— Советую Джен Кобенчек. Она у нас лучшая.

— Спасибо за подсказку. Сэконимим время.

— Что с нами будет, если не заботиться друг о друге? — Доусон осмотрел свою бригаду. — Ныряем, братцы!

Ева села в машину.

— Только не говори, что теперь мы полезем под землю! — взмолилась Пибоди.

— Может, и не придется. Владелец «Геймтауна» — Кармине Ателли. Мы сталкивались с ним два года назад, когда искали Ледо. Он живет в «Гудзон Тауэрс».

— Шикарно!

— По сравнению с подпольем шикарно все, даже нора чумных крыс. — Ева влилась в поток. — Утром его еще можно застать дома. Не будем упускать удобную возможность. Только сперва остановимся еще в одном месте.

Еще не было девяти, поэтому Ева решила заглянуть к Хилли Деккер. Трехэтажный дом не отличался опрятностью, но сохранил собственное лицо среди соседних жилых домов и магазинов, упрямо цеплявшихся за принадлежность к среднему классу.

Внутри слегка попахивало буррито, который кто-то пережарил к завтраку. Стены первого этажа дрожали от могучего детского крика.

— Почему дети вечно так вопят? — спросила Ева. — Как от воткнутого им в ухо кинжала!

— А что еще им остается? — ответила Пибоди. — Когда им больно, хочется есть, когда их разозлили, единственный способ обратить на себя внимание — рев.

— По-моему, злость — их основное состояние.

Невыносимый звук несколько ослаб ко второму этажу, вернее, потонул в наглой болтовне: кто-то громко включил утреннее ток-шоу.

Ева забарабанила в дверь квартиры 2-А.

Камеры нет, заметила она, считывателя отпечатков тоже, только электронный «глазок» и крепкие замки.

— Я сейчас, миссис Миссенелли!

Дверь распахнулась, и на пороге появилась Хилли Деккер, обутая в левый полусапожок на высоком остром каблуке. Правый держала в руке. Черная юбка, голубая блузка, пиджак. В каштановой шевелюре несколько больших серебряных заколок, воткнутых наугад.

Ее глаза цвета киви чуть не вылезли из орбит.

— Вы не миссис Миссенелли! ГОСПОДИБОЖЕМОЙ!

Слова слились в один истерический вопль. Женщина уронила свой сапожок и запрыгала на месте.

— Господи! Вы Ева Даллас! Вы здесь. Здесь! ЗДЕСЬ!

— Нам надо с вами поговорить, мисс Деккер.

— Нет, сначала я вас обниму! — Хилли, вытянув руки, бросилась к Еве, и той пришлось принять оборонительную стойку.

— Нет! — решительно произнесла она.

— Конечно-конечно, простите. Объятия — это не для вас. Знаю, просто я на седьмом небе! Боже, у меня сейчас сердце выпрыгнет. Хотите потрогать? Нет? Извините. Боже мой!

Пибоди протиснулась в квартиру.

— Вы позволите нам войти, мисс Деккер?

— А как же! Милости прошу. Вас я тоже знаю: Пибоди! Вот ведь здорово — работать с Евой Даллас! Фантастическое везение!

— Я привыкла, что живу во сне. — Боясь, что Ева даст Хилли пинка, если та опять попытается броситься к ней на шею, Пибоди встала между ними. — Мы, пожалуй, присядем.

— Конечно, располагайтесь! Не обращайте внимания на кавардак. Это еще ничего, бывает и хуже. — Прыгая на одном каблуке, она взбила подушки. — Гораздо хуже! Вы не видели, как здесь все было при Люке. Это мой бывший. — Она расплылась в улыбке. — Помните, я вам о нем рассказывала.

— Сядьте! — приказала Ева.

— Хорошо. — Хилли села, как послушный щенок. Будь у нее хвост, он бы вертелся, как пропеллер. — Я готова из кожи выпрыгнуть, — она стала обмахиваться ладонью, моргая, как заведенная. — Я дала себе слово, что не разревусь, когда мы наконец встретимся, но где там! Это лучший день в моей жизни!

— Где вы были сегодня в шесть утра?

— Что? Спала. Сейчас я угощу вас кофе. Такого, который вы пьете, у меня нет, он мне не по карману, просто попробовала разок. Восторг! Но у меня есть пепси. Сейчас принесу.

— Сядьте! — повторила Ева вскочившей Хилли. — Вы были одна сегодня в шесть утра?

— Одна. После Люка мне никто не интересен. После нашего разрыва я спросила себя: «Как поступила бы Ева?» Такой подход мне помогает. И я решила: Ева успокоилась бы и стала просто жить. Я права?

Лучась радостью, она обняла за плечи саму себя.

— Я очень огорчалась, что вы мне не отвечаете, а вы сами пожаловали! Прямо сюда. Сколько раз, проходя мимо вашего Управления, я хотела набраться храбрости, войти и найти вас. Я знала: стоит нам заговорить, и мы подружимся. Мы станем как сестры.

— Где вы были двадцать седьмого декабря между пятью и семью вечера?

— Когда-когда?

— Два дня назад, — подсказала Пибоди. — Через два дня после Рождества.

— Действительно, что это я? Совсем мозги повылетали! Я была дома. Приходила в себя после Рождества. Пришлось побывать у родных. Три дня с родными! Кто такое вынесет? Наш офис на этой неделе закрыт, у меня был выходной. Сегодня я туда пойду, готовить документы для суда. А так бездельничала, смотрела экран. Давайте встретимся сегодня вечером и напьемся! «Синяя белка»! — крикнула она в припадке вдохновения. — Вы там еще бываете? Я туда пару раз заглядывала, но вас не заметила.