Птица пустыни - Берте (Бертэ) Эли - Страница 46
- Предыдущая
- 46/50
- Следующая
– Ради меня, отец, ты подверг себя этой опасности, ты... и твои друзья, – сказала она тихо. – Умоляю, оставь меня здесь и постарайтесь спастись.
– Да-да! – поддержала ее Рэчел. – Мы задерживаем вас, и наше присутствие помешает вам решиться на какой-нибудь смелый поступок ради вашего спасения... Оставьте меня возле моей бедной Клары и думайте только о себе.
– Я остаюсь, – твердо сказал Мартиньи.
– А я, неужели я брошу мою дочь? – воскликнул Бриссо.
Ричард Денисон промолчал, но выражение его лица говорило о том, что он вовсе не думал о побеге.
Наступило минутное молчание, во время которого слышался только треск пожара.
– Надо нам, однако, выпутаться из этой беды, – наконец произнес виконт. – Но что делать?
– Я предлагаю положиться на австралийцев, – сказал судья. – Без сомнения, они не в первый раз застигнуты пожаром. Посмотрите, они как будто совещаются: наверное, надежда еще есть.
В самом деле, Волосяная Голова с сыном придумали план и советовались о том, как привести его в исполнение.
В чаще, которую надо было пройти, загорелись только некоторые деревья, без сомнения, самые сухие и смолистые. Там были участки, где более свежая растительность еще сопротивлялась огню.
И вот, после недолгого совещания, Проткнутый Нос, сделав европейцам знак подождать его, скользнул в кусты.
Возвращения его ожидали с нетерпением, хотя он отсутствовал не более десяти минут. Когда мальчик вернулся, его волосы и плащ были обожжены, а конец копья, опиравшийся на землю, дымился. Он знаками показал, что надо идти вперед, не теряя ни минуты.
– Положимся на него, – сказал Мартиньи. – Он, кажется, нашел путь к спасению. Выбирать нам не из чего.
Бриссо поднял на руки дочь, и все вошли в чащу.
Только уверенность, что другого пути к спасению не существует, придала им мужество продолжать путь. Некоторые деревья пылали, как зловещие факелы, а другие, хотя еще не загорелись, уже трещали, воздух был удушлив. Однако пожар охватил не все заросли, и через них еще можно было пройти.
Австралийцы шли впереди, вороша копьями траву и листья, чтобы проверять, не тлеет ли под ними огонь. То и дело приходилось обходить опасные участки, и европейцы непременно заблудились бы, не будь с ними их проводников. Австралиец с сыном, будто ведомые инстинктом, уверенно пробирались сквозь колючий кустарник, не очень заботясь о тех, кто следовал за ними.
Однако путешественники не замечали никаких признаков, которые свидетельствовали бы о близком конце их мучений, напротив, жар становился все нестерпимее, а дым удушливее. Клара опять лишилась чувств, да и Рэчел не могла держаться на ногах без помощи Денисона и виконта. В эту критическую минуту Бриссо почувствовал, что не в силах дальше нести Клару. Он вскрикнул, и Мартиньи хотел бежать к нему на помощь, Ричард Денисон остановил его.
– Позаботьтесь о мисс Оинз, – сказал ему судья холодно-повелительным тоном.
И он одной рукой подхватил Клару, а другой поддерживал Бриссо, который шатался, как пьяный.
Мартиньи с завистью смотрел на своего соперника.
– Он счастлив, – шептал он, вздыхая, – он силен, он не ранен, между тем как я... Но все равно, лишь бы Клара была спасена!
Впрочем, и мисс Оинз нуждалась в помощи. Волнения, усталость и пережитые опасности лишили девушку сил. По лицу ее лился пот, дыхание стало прерывисто. Но главной причиной страданий Рэчел были разорванные ботинки. Мартиньи заметил это и предложил обвернуть ей ноги носовыми платками и мягкой травой, но стыдливая англичанка категорически отказалась.
Всем не терпелось добраться до безопасного места, где можно было бы отдохнуть, но везде свирепствовал огонь. Пламя быстро охватывало пройденные места, и казалось столь же опасным возвращаться, как и идти вперед. В довершение к этому проводники, до сих пор выказавшие такую уверенность, начинали колебаться и наконец остановились перед огненной линией, показывая знаками, что они не знают, куда идти.
Положение казалось безвыходным. Только у Денисона еще оставались силы, но он, неся бесчувственную Клару, должен был еще поддерживать ослабевшего Бриссо. Виконт же сам с трудом помогал идти бедной Рэчел, которая повисла у него на руке.
– Что делать? – воскликнул в отчаянии Мартиньи. – Желая спастись, мы рискуем попасть в огненную ловушку. Сквозь этот ужасный дым даже не видно солнца, по которому мы могли бы ориентироваться!
– Послушайте, – сказал Денисон, указывая на ту часть зарослей, где пожар был наиболее силен. – Не слышите ли вы человеческий голос в той стороне?
И в самом деле, оттуда раздавался голос, говоривший то по-английски, то по-испански:
– Помогите! Неужели мне дадут сгореть живьем?.. Я не могу пошевелиться, а огонь уже добирается до меня... Пусть демоны разорвут того, кто ранил меня таким образом! Кто-нибудь, придите ко мне на помощь! Господа волонтеры, сюда! Судите меня, приговорите меня к смерти, но избавьте от этой страшной муки... Скорее!.. помогите! Да сжалятся надо мною все святые!..
Потом звуки сделались невнятными.
– Это Фернанд, – пробормотал судья.
– Да, это Фернанд, – подтвердил Мартиньи. – Он пожал то, что посеял... Два раза устраивал он пожар, в котором должны были погибнуть Бриссо и я. Мы спасемся и на этот раз, может быть, а он погибнет в пламени, которому предназначено было истребить нас.
– Кто знает, – вздохнул Бриссо, – возможно, и мы подвергнемся подобной же участи? Теперь, когда этот несчастный скоро явится перед Богом, я прощаю его!
Несмотря на то, что эти слова были произнесены довольно тихо, они вероятно, долетели до слуха Фернанда, потому что он снова закричал:
– Где вы?.. Кто там разговаривает? Помогите, помогите скорее! Я горю, горю, горю!.. О, как я страдаю!.. Пусть черт задушит вас! Вы придете слишком поздно... Я чувствую... Ах...
И более ничего не было слышно.
– Он умер, – сказал Ричард.
– А смерть его, – добавил виконт, – может быть, поможет нам спастись... Наши проводники сумели наконец-то найти дорогу.
В самом деле, австралийцы, казалось, теперь поняли, в какую сторону надо идти и теперь знаками показывали европейцам, что следует поторопиться. Однако те, увидев, какое огненное пространство предстоит преодолеть, остановились в ужасе.
Пламя, перекинувшееся на заросли, жадно поглощало листья и ветки, лизало стволы, которые тоже предназначались ему в пищу. Путешественники должны были пройти через груды пепла и горячих углей.
Однако они решились. Сначала шли довольно быстро, хотя надо было постоянно обходить горевшие кусты, жар которых даже издали был нестерпим. Но постепенно идти становилось все трудней: удушливый дым щипал глаза, раскаленный воздух обжигал легкие.
Мужчины пытались преодолеть участок, заросший растениями, которые, горя, распространяли дым чрезвычайно черный и густой, с едким, вызывавшим головокружение запахом. Болезненный кашель раздирал им грудь, лица были покрыты смертельной бледностью, смерть неминуема.
Первым на груду пепла упал Бриссо. Через минуту Рэчел, споткнувшись, тоже упала, увлекая за собой Мартиньи. Один Ричард Денисон оставался на ногах и продолжал нести Клару, но и он задыхался и делал сверхъестественные усилия, чтобы не потерять сознания.
Кто-то из них отчаянно вскрикнул. Этот крик едва можно было различить в треске пожара, но в ответ послышались другие крики на некотором расстоянии и ружейные выстрелы, служившие, без сомнения, сигналами.
Австралийцы, будто ожив, радостно запрыгали, бросились вперед и исчезли в дыму.
Ричарда Денисона не встревожил этот побег.
– Сюда, друзья мои, – закричал он своим спутникам, – сюда все! Мы спасены!
Но напрасно он их звал: Рэчел и Мартиньи были без чувств; Бриссо, растянувшись на земле, не имел сил подняться и только стонал. Что мог сделать для них Денисон, когда он сам, задыхаясь от ядовитого дыма, обожженный, ослабев от своей ноши, вот-вот готов был потерять сознание. И он решил прежде всего вынести из огня Клару, а потом вернуться, чтобы попробовать спасти других, или погибнуть вместе с ними.
- Предыдущая
- 46/50
- Следующая
