Возвращение неправильного попаданца - Переяславцев Алексей - Страница 15
- Предыдущая
- 15/108
- Следующая
Госпожа кандидат в академики умела анализировать не только точно, но и быстро. Мало того: в число ее достоинств входило умение не показывать свою реакцию собеседнику.
– Да, если не считать появившейся течи, из-за чего «Ласточка» вынуждена была зайти в Гадиор.
Сам факт захода в порт и заказ соответствующих услуг легко проверяемы. Скрывать их не было смысла. А вот попутные обстоятельства Моана предпочла не освещать. Эту тему стоило поменять.
– Признаюсь вам, Тофар, я с некоторых пор пристрастилась пить кофе утром. Экономлю силы, знаете ли. Надеюсь, вы никому не скажете?
– Разумеется, нет. Тем более что я сам стал поклонником корицы…
Последовало самое изысканное и учтивое прощание. Моана удалилась, обмениваясь сплетнями с парой докторов, а почтеннейший сделал зарубку в памяти. О стоянке в Гадиоре он и так знал. Скорее всего, там ничего интересного не происходило. Но проверить это надо.
Сарат вернулся из города с неопределенным выражением физиономии. Я потребовал объяснений.
– Можно сказать, почти все получилось. Я представил структуру заклинания, ребята малость подправили электрические и земные ответвления, потери также прикинули – кстати, заклинание получилось дорогостоящим – и условились испытать. На той площадке, которая за милю от каменного моста, ты ее должен помнить. Местность ровная. Сам можешь устроиться на северном холме.
– В таком случае что же НЕ получилось?
– Во-первых, я пренебрег влиянием природных воздушных потоков…
Сарат имел в виду, конечно, магические потоки.
– …очень уж расчет тяжелый и долгий. Потом: затраты на вертикальное распространение «вихря» мой теоретический анализ не учитывает, тут только опытным путем. А самое главное: осеннее бархатистое у толстяка Фарага еще не подают. Говорят, через неделю будет.
– Ужас, ужас! Бедняга, как ты это пережил? Это я про то самое осеннее. Теперь: а на какое время вы договорились?
На позицию я прибыл пораньше с утра. Очень хотелось ее подготовить как следует. Отрыть окоп полного профиля было практически невозможно в этом грунте, но удалось найти глубоко вросшую в землю каменную глыбу весом не менее пятидесяти тонн, а позади нее вполне хватило возможности выкопать стрелковую ячейку. Рассудил я так: даже настоящий смерч не сдвинул бы эту почти скалу с места, а на подобное заклинание не хватило бы сил даже у всей этой троицы разом.
Сами «вихри» особого впечатления не произвели. То, что продемонстрировал в свое время Рухим-аг, выглядело куда более грозным – если его размеры очевидцы передали верно. Молнии били, но как-то неубедительно. Последний «вихрь», правда, был высотой метров двадцать пять, но диаметр составлял от силы тройку метров. Зато он двигался по горизонтали довольно уверенно.
Внимательно оглядев в бинокль лица магистров, я понял, что был чрезмерно строг в оценках. Воодушевление и гордость так и перли. Они жали друг другу локти и трудолюбиво колотили товарищей по плечам и спинам. Слов я слышать не мог, но выражение лиц было такое же, как у болельщиков, обсуждающих перипетии выигранного кубкового матча. Под конец Сарат достал флягу, и все по очереди к ней приложились. Великая победа переживалась не менее получаса, после чего Сарат поехал в одну сторону (к поместью), а оставшиеся двое – в противоположную.
Из осторожности мы повстречались у въезда на каменный мост. В голосе у Сарата звучали интонации Крошки Ру, который обнаружил, что умеет плавать:
– Ну, как мы их, а? Правда, здорово?
– Молодцы, слов нет…
Прозвучало не вполне искренне, поскольку оценить всю тонкость и прелесть я был не в состоянии.
– …как я понял, последний был твой?
– Ага! Ты видел, как я его двигал?
– Очень даже. А скажи: велики ли затраты на перемещение по горизонтали?
– Зависит от скорости, понятно. Но считай, что порядок энергии тот же, что и у заклинания в целом.
– То есть чтобы отвести вихрь от себя, нужно затратить примерно столько же энергии?
Опять я выразился коряво, но собеседник понял:
– Верно. Но это и предполагалось.
Тут у меня в голове засучила всеми лапками какая-то не особо понятная, но нехорошая мыслишка. Я подумал, что она подождет, и многозначительным тоном выдал подготовленную провокацию:
– Знаешь, друг, мне показалось…
– А вот мне не показалось. Я просто уверен.
Клюнуло!
– Выкладывай.
– Еще удивляюсь, как ты заметил. Я-то потоки чувствовал…
– Ближе к делу.
– Так вот, самый малый «вихрь» продолжал существовать после снятия воздействия еще секунду…
Сарат имел в виду местную меру времени.
– …а самый большой – считай, между двумя и тремя.
Над ответом я думал довольно долго: моя лошадка успела четыре раза махнуть хвостом.
– Это значит, что заклинание устойчиво. О, вот кстати: ни в одной книге по теормагу я не встречал понятия устойчивости. Вам вообще этот курс давали?
– Нет. Я даже не знал, что такой существует. А что такое магическая устойчивость?
Сказать по правде, соответствующего курса и в моем институте не читали, но кое-что я слыхал.
– Для начала введем коэффициент устойчивости заклинания. Он равен нулю, когда любое, сколь угодно малое магическое воздействие разрушает заклинание. Он равен единице, когда для разрушения требуется воздействие с той же интегральной магоэнергией, что и исходное…
Наш теоретик сощурил и без того узкие глаза, чуть подумал и высказался:
– Прибавь еще: этот коэффициент может зависеть от времени. Оч-ч-чень интересно. Пожалуй, мне надо ехать к жене. У нее в библиотеке есть книги на тему…
– Да ты пообедай и езжай. И скажи Моане, я сам намерен вечером приехать.
– Ага.
Я приехал в хорошо знакомый флигель. Иришка там была одна, объяснив, что сейчас Моанина очередь кормить. Мы обнялись, но тут хозяйка дома повела себя бестактно: заявилась к нам как раз в тот момент, когда Ирочка вознамерилась перейти от объятий к дальнейшему развитию событий при полном непротивлении.
Предисловия не было:
– Профес, что вы сделали с моим мужем?
Неожиданно у меня в голосе прорезались ягнячьи обертона:
– Ничего я с ним не делал. А что, собственно, случилось?
– Он приехал и тут же засел в своем кабинете. Вместо приветствия я услышала, что ему срочно нужны книги. К настоящему моменту он извел бумаги на пару золотых, причем три четверти ушло в корзину. А когда я позвала ужинать, то не получила вообще никакого ответа.
Так, это сцена ревности. Кажется, Ира тоже догадалась. Что ж, надо изворачиваться.
– Скажите, Моана, вы когда-нибудь были замужем за теоретиком? Или близко знакомы с таковым?
Зависание, но на короткое время. Видимо, эта достойная женщина мысленно перебрала всех своих мужчин.
– Нет. Это первый опыт.
– Я так и решил. Видите ли, они как поэты: работают на вдохновении. Дело в том, что я навел Сарата на мысль развить теорию магической устойчивости.
В части эрудиции высокопочтенная была вполне на уровне своего ранга.
– Что за чу… я хотела сказать, что этой теории вообще не существует.
– Совершенно верно, он ее и создает. Сейчас у него как раз вдохновение. Так что по окончании работы вы снова обретете мужа.
Ревнивица попыталась выкрутиться:
– Не в этом дело, а в том, что он непременно станет поддерживать состояние бодрости «Кнутом Леваны». И мне же потом спасать его от истощения.
– Не думаю. Скорее всего, он до утра справится.
Законный супружеский гнев исчез из глаз Моаны. Вместо него появился цепкий и пронзительный взгляд многоопытного аналитика. Стоявшая в сторонке Иринка успешно подавила хихиканье. Для нее все это выглядело хорошим спектаклем.
– Теория устойчивости, говорите? Ну-ка, с самого начала… пожалуйста.
Рассказ много времени не занял. Я мысленно похвалил себя, поскольку анализ собеседницы почти совпал с моим собственным:
– Вижу тут два аспекта. Первый: если Сарату удастся довести теорию до уровня, когда ею заинтересуются маги-практики – будет непробиваемая докторская. Второй касается реализации «Вихря Рухима». Знаю, что вы хотите сказать, пусть это будет условным названием. Так вот, материал вполне стоит доложить на заседании секции боевых магов, но в компании с этими магистрами. И высовываться с этим докладом особо не следует. Пусть побудет в соавторах.
- Предыдущая
- 15/108
- Следующая
