Кораблекрушение у острова Надежды - Бадигин Константин Сергеевич - Страница 47

• Предыдущая
• 47/106
• Следующая

— С Федором поговорить надо, чать он тебе не чужой!

— С каким Федором?

— С шуряком твоим.

— Да разве он там?

— Тама, деньги кого хошь прельстят. И у меня приятели есть. Верных агличанам там не много. Из Москвы управитель Богдан Лучков, с ним двое товарищев. И двое пустозерцев-кормщиков, они всему делу голова. И дорогу агличанам указывают, и место сие они нашли. Знакомые самоеды у них есть. Оба кормщики, давно пушниной промышляют.

— Вон оно что! — сказал Степан. — Вон оно что! Федор тама. Попробуем теперя инако. — И как-то сразу успокоился. — Молодец, Митрий… — Он поудобнее улегся у костра, подложил под голову заплечный мешок. — Когда солнышко над тем мыском станет, разбуди… Что ты раньше про Федора не сказывал?

— Ты не спрашивал, а к слову не пришлось.

— Ладно.

Степан повернулся спиной к костру и сразу уснул. А Митрий Зюзя долго бродил возле костра, стараясь не заснуть, и посматривал на бледное, низкое солнце, катившееся над самым островом.

Тихо в этот полуночный час на острове Надежды.

Утром мореходы снова наварили рыбы, позавтракали и отправились в обратный путь.

Советы жены и разговор с Митрием Зюзей помогли Степану принять правильное решение. Теперь он не сомневался: надо действовать не силой, а хитростью. Надо выполнить приказ купцов Строгановых так, чтобы не идти против своей совести и против закона. И еще решил кормщик: не откладывая, идти в лагерь англичан и узнать все самому.

Был отлив. Море ушло, оставив оголенные отмели. Подходя к своему становищу, Степан увидел знакомую корягу. Она чернела на мокром песке, зацепившись корнями. Следующий прилив еще больше поднесет ее к берегу. Он осмотрел кучу плавника, собранную мореходами за его отсутствие. В нем много ровных, крепких стволов. На избу и баню вполне хватало.

Время было обеденное. Мореходы дружно таскали ложками из большой деревянной чаши Анфисино варево — жирную кашу с кусками оленины.

После обеда Степан созвал своих товарищей.

— Вот что, ребята, — твердо сказал он, — свару заводить с агличанами нам не с руки. Пусть они своим делом занимаются, а мы своим… Дом и баньку срубим. Песцов промышлять будем. Поняли меня?

— Поняли, Степан Елисеевич.

— Плавника, я думаю, хватит. Можно приступать к делу. Сначала баню сколотим, потом избу, попариться всем охота… Кто хочет, ребята, совет подать? — Степан посмотрел на своих товарищей.

— Все довольны, Степан Елисеевич, правильно ты рассудил.

Степан хотел было вместе с артелью строить баню, но потом подумал, что для постройки народу много, а главное вовсе не в бане, а в том, как он сумеет устроить дела с английскими купцами. «Отдохну часок-другой — и в дорогу, — вдруг решил он. — Чем скорее узнаю, что и как, тем надежнее».

Степан направился к берегу повидать Анфису. Она сидела возле костра и чистила рыбу.

— Пойду к агличанам, — сказал он, присаживаясь рядом с женой на черный плоский камень.

— Иди, так будет лучше, однако осторожность держи. — Анфиса встала, обняла и перекрестила мужа. Внимательно посмотрела на него. — Отдохни-ка, Степан, устал ты, по глазам вижу. Я тебя подниму, когда тень на костер ляжет. — Анфиса показала на черную полоску, тянувшуюся от креста, одиноко стоявшего на самом берегу. — И Митрию скажу.

Степан не торопясь сел в лодку и, взмахнув два раза, приткнулся к борту коча. В каморе он снял малицу, шапку, верхнее и свалился на свою постель.

Заснул он не сразу, долго лежал с открытыми глазами и думал.

После казни Марии Стюарт испанский король на весь мир объявил себя наследником и преемником английской короны и, не жалея денег, стал готовить большой флот для завоевания Англии.

Лорд Уолсингем каждый день докладывал королеве Елизавете о подготовке к походу испанских кораблей: его разведчики буквально наводнили все приморские города Португалии и Испании. Даже в окружении маркиза Санта-Крус, опытного флотоводца, стоявшего во главе всех морских дел испанского короля, притаился разведчик лорда Уолсингема.

Конечно, и в Англии немало глаз следило за действиями королевы Елизаветы. Английские католики ревностно выполняли задания папы римского, и действия их давно перешагнули границы религиозных споров.

О своих приготовлениях католик король Филипп II предупредил папу Сикста. Свое подробное письмо он закончил следующими словами: «…Одни только ветры могут воспрепятствовать флоту сему завоевать Англию, но я уповаю, что покровительство божье и благословение, которое ваше святейшество дарует ему, остановит все противоборствующие волнения…»

Поистине неисповедимы пути господни. Папа немедленно послал тайное письмо испанского короля Елизавете Английской. А на словах своему гонцу велел ей сказать, чтобы она заблаговременно готовилась к обороне и чтобы приложила все силы к тому, дабы не напали испанцы на нее врасплох. Не обольщалась, считая неприятеля не столько сильным, каков он есть в самом деле.

Зловещие слухи ползли по Европе. И чем ближе подступали сроки выхода испанской «Непобедимой армады», тем слухи становились упорнее и злее. В городах и селах говорили, что Елизавете отрубят голову по приказанию короля Филиппа на том же месте, где государыня сия повелела обезглавить королеву Марию. Другие говорили, что королеве Елизавете не будут рубить голову, а задушат как отпавшую от католической веры. Во дворце английской королевы в эти тревожные дни не было ни забав, ни развлечений. Елизавета каждый день призывала сэра Френсиса Уолсингема и требовала от него новых сведений. Ежедневно она вызывала к себе и других министров, рассылала своих приближенных на верфи, где строились новые корабли для боев с испанской армадой, и приближенные торопили строителей. Из России по-прежнему привозили пеньку и корабельные мачты. Сотни оружейных мастеров день и ночь стучали молотками, изготовляя броневые доспехи и оружие для королевских стрелков. Англия деятельно готовилась к встрече врага. И королеве и народу вторжение испанцев сулило много несчастий. Католиков, выступавших против протестантов и королевы, ловили и без сожаления предавали смерти.

«Непобедимая армада» вышла из Лиссабона 30 мая и медленно двигалась на север. Испанский флот казался в море подобным городу, состоящему из замков и крепостей. Корабли были высокобортны и внушительны на вид. Шестьдесят галионов несли на себе по сто двадцать пушек каждый. На самом малом корабле стояло пятьдесят пушек. 31 июля моряки «Непобедимой армады» увидели берега Англии, на кораблях готовились высаживать пехоту. На английскую землю должны были вступить девятнадцать тысяч испанских солдат.

3 августа на испанские корабли, отбившиеся от армады, напал знаменитый английский корсар Френсис Дрейк. Корабли у него были меньше испанских, но зато поворотливее. Адмирал Дрейк долго выбирал удобный случай, понимая, что потерять флот для Англии — значит потерять все. Испания рисковала только кораблями.

Победа осталась за англичанами. 4 августа произошло еще одно сражение, и 8 августа — последнее. Испанцы понесли большие потери.

Испанские флотоводцы решили, не высаживая солдат, идти к северу под восточным берегом Англии. Налетевшая сильная буря уничтожила и повредила много кораблей. Продолжение военных действий сделалось бесцельным, и остатки «Непобедимой армады», обойдя Англию с севера, направились в свой порт.

Прошло несколько дней. Англия торжественно отпраздновала свою победу над безжалостным и коварным врагом. Королеву Елизавету славила вся английская земля.

В конце августа похудевшая и побледневшая королева снова принимала в Ричмондском дворце Джерома Горсея.

При тайном разговоре присутствовали лорд Сесиль Берли, Френсис Уолсингем и граф Лестер.

На этот раз королева была закована в золото, словно в латы, и была похожа на индийского идола.

— Мы прошлый раз не обратили ваше внимание, господа, на одно место из письма государя Федора Ивановича… Дайте царское письмо, лорд Берли… Да, да, вот здесь он пишет, — королева показала пальцем, — прочитайте нам вслух.

• Предыдущая
• 47/106
• Следующая