Искушая судьбу - Рединг Жаклин - Страница 50

• Предыдущая
• 50/68
• Следующая

– Зачем? Мы здесь вдвоем, и оба признались в том, что соскучились друг по другу. Зачем же откладывать? Я и так ждал достаточно долго и хочу вас, Арабелла. Сейчас.

– Но неужели вам не хочется услышать, что произошло в Кулхевене за время вашего отсутствия? Здесь столько новостей.

Адриан встал перед ней:

– Позже. Сейчас мне хочется только узнать, насколько моя жена соскучилась по мне.

Мара отчаянно пыталась придумать что-нибудь, чтобы отвлечь его внимание. Ее взгляд упал на стоявшую возле камина ванну, от которой поднимался соблазнительный пар.

– Мне нужно принять ванну. Я целый день провела верхом и хотела бы быть чистой и хорошо пахнуть, когда мы…

– Прекрасная идея! Думаю, что я должен к вам присоединиться, потому что тоже весь день провел в седле. Ничто не освежает лучше, чем ванна.

И Адриан начал снимать бриджи.

– Не надо!

Он остановился и, удивленно приподняв бровь, взглянул на нее. В его взгляде было по-прежнему то же самое непонятное выражение.

Мара неуверенно улыбнулась:

– Ванна слишком мала для двоих человек.

– Ничего, вы можете сесть мне на колени. Зачем нам лишний раз беспокоить миссис Филпот и готовить вторую ванну, когда мы и так отлично устроимся.

Мара взглянула на ванну.

– Может быть, нам лучше подождать? Похоже на то, что вода слишком горяча. Будет лучше, если она немного остынет. – Она подошла к свисающему со стены шнуру колокольчика и ухватилась за него как утопающий за соломинку. – Не хотите ли пока выпить чаю? Я могу распорядиться.

– Не надо. Вода остынет, а я предпочитаю мыться в горячей. Давайте, Арабелла, хватит скромничать. Помоемся вместе. Чай может подождать.

Он подошел к ней, отцепил ее пальцы от шнура и начал расстегивать пуговицы на ее жакете. Другой рукой он погладил ее по плечам, по щеке, и она, закрыв глаза, расслабилась от этих ласк. Потом опять открыла глаза, посмотрела на него и отшатнулась.

– Нет, Адриан, мы не должны этого делать.

Он ухмыльнулся:

– Почему же нет?

– Это неприлично. Что подумают слуги? Они, конечно, поймут…

– Ну и черт с ними, пусть думают что хотят. Они просто скажут, что лорд и леди соскучились друг по другу. Мы женаты недавно, Арабелла. Пора уже нам вести себя положенным образом. А то мне начинает казаться, что вам не нравится мое общество.

– Не говорите глупости, конечно, я хочу быть с вами.

– Отлично. Сейчас я решил принять ванну вместе со своей женой, а если уж я что-то решил, то не успокоюсь, пока не сделаю этого. Вы сами разденетесь или мне сделать это за вас?

– Но действительно, Адриан, ванна слишком мала. Мы не сможем вдвоем…

– Ну что ж, если уж вас так смущает перспектива показаться обнаженной перед своим мужем, мы можем пренебречь раздеванием и помыться так, как есть.

И прежде чем Мара смогла ему что-либо ответить, Адриан схватил ее и перекинул через, плечо.

– Адриан!

Не обращая внимания на ее крики, он в три шага пересек комнату и бесцеремонно опустил ее во всей одежде в ванну. Вода выплеснулась через края ванны, намочив ковер, и потекла по полу под кровать. Мара начала отчаянно барахтаться, пытаясь выбраться из ванны, прежде чем вода намочит окрашенные волосы.

Адриан отошел на шаг и посмотрел на нее.

– Когда-то у меня, была кошка, которая вела себя так же, когда я пытался ее выкупать. Но скоро она привыкла.

Мара вцепилась руками в края ванны и попыталась встать. Адриан удержал ее. Потом он схватил губку и выжал воду прямо ей на голову.

«Боже мой, не надо», – хотела крикнуть Мара, но в рот ей попала вода, и она начала кашлять и отплевываться, как тонущая крыса, – Клянусь честью, милочка, вы не шутили, говоря, что нуждаетесь в ванной. Вода становится чернее, чем в гнилом болоте. Теперь возьмем губку и смоем с вас эту грязь.

При этих словах Мара начала отбиваться и кричать еще сильней, но все было бесполезно. Адриан крепко держал ее за руку, а другой рукой выжимал воду из губки ей на голову. Наконец, спустя некоторое, показавшееся ей бесконечным, время, он неожиданно отпустил ее и, отойдя в сторону, стал наблюдать за ее попытками выбраться из ванны.

Мара с трудом умудрилась встать на ноги, промокший вельвет ее костюма стал очень тяжелым и тянул вниз. Ее волосы намокшими прядями свисали на плечи, и она чувствовала, что по лицу все еще стекает вода. Ей не надо было смотреть на себя, чтобы знать, что вместе с водой стекает и краска. У нее было лишь единственное желание – провалиться сквозь землю. Мара пыталась придумать, что же сказать, хоть бы какое-нибудь подобие объяснения тому, что у нее изменился цвет волос, но, подняв голову, увидела в трех футах от себя Адриана, стоявшего, скрестив руки, и гневно смотревшего на нее.

И внезапно она поняла, что день, которого она с таким ужасом ждала с момента прибытия в Кулхевен, наступил.

– А теперь, – сказал он с ледяным спокойствием, – вы можете начать рассказывать мне, кто, черт побери, вы такая и что сделали с моей настоящей женой.

Мара постаралась отогнать страх.

– Ваша жена – я, милорд.

– Это все обман. Правда, мне понадобилось некоторое время, но все-таки я раскусил вас. Дьявольщина, не знаю, кто вы такая, но определенно не Арабелла.

Вопрос в том, что случилось с настоящей Арабеллой.

Вы знаете, что полагается за убийство?

Убийство? Может быть, она и обманщица, выдавала себя за другую, но никогда не отнимала ни у кого жизни.

– Я не убийца.

– Тогда что вы сделали с Арабеллой? Арабеллой вы тоже можете быть, но не Арабеллой Вентворт, на которой я должен был жениться.

Мара молча смотрела на него.

– Спрашиваю вас в последний раз: где Арабелла?

Голос Адриана звучал угрожающе. Казалось, что он может убить ее, если она не ответит. Отделаться ложью здесь не удастся. Необходимо говорить правду, однако правда выглядела настолько безумной, что невозможно было в нее поверить.

– Арабелла жива, невредима и находится в Англии, где ей и положено быть.

– Так ли это? И кто вы такая, чтобы решать, где чье место.

Мара подняла голову и выбралась из ванной со всей торжественностью, на которую была способна в данных обстоятельствах.

– Мое имя Мара. Мара Кэтрин Диспенсер из замка Кулхевен.

Если Адриан и был поражен ее заявлением, то ничем не выказал этого. Он только кивнул, как будто иного не ожидал, и сказал ровным голосом:

– У вас есть ровно пять минут на то, чтобы рассказать мне, зачем, черт побери, вы выдаете себя за мою жену и живете в моем доме.

– В вашем доме? Между прочим, милорд, этот дом был моим задолго до того, как вы украли его у моей семьи.

– И вы хотите, чтобы я поверил, что вы дочь Чарльза Диспенсера, бывшего владельца Кулхевена?

Вся семья его была убита.

– Да, моя семья была убита вами и вам подобными.

И вы еще обвиняете меня в убийстве. Если бы не вы и ваши соплеменники, члены моей семьи не лежали бы в безымянных могилах на земле родной Ирландии. Но вернемся к вашему вопросу. Если вы помните, никто не знает, что случилось с дочерью Диспенсера. Когда пришли ваши солдаты-убийцы, они не завершили своего дела. Мне удалось ускользнуть.

Адриан нахмурился:

– Это были не мои солдаты. И я никогда не приказывал им делать то, что они сделали.

– Вы, может быть, нет, но ваш предводитель Ом-вер Кромвель приказывал. Такой богобоязненный человек, такой благочестивый и справедливый! Он хотел быть уверенным, что в живых не останется никого, кто смог бы вернуться и предъявить свои претензии на эту землю, землю, которая по праву принадлежит им. – Она достала из кармана юбки вымокший листок, который нашла в камине кабинета, и помахала им перед самым его носом. – Скажите мне, добрый лорд Сент-Обин, была ли приписка на листе под фамилией моей семьи такой же – «Разрушить. В живых не оставлять»?

Адриан потянулся за листом, но Мара отдернула руку.

– Где вы это взяли?

– Это не имеет значения. Почему вы не спросите меня; каково спать под одной крышей с человеком, которого считаешь ответственным за убийство своей семьи?

• Предыдущая
• 50/68
• Следующая